Монахини и солдаты - читать онлайн книгу. Автор: Айрис Мердок cтр.№ 37

Солнце залило всю округу. Над изумрудно-зеленым мысом безумствовал жаворонок.

— Ох… солнце… это впервые…

— Да.

— Анна, посмотри на море, какое оно синее и вспыхивает, будто сигналит…

— Да. Почти можно купаться.

— Ты была отчаянным водителем. И отчаянной пловчихой.

— Я думала, что никогда уже не поплаваю.

— Может, сейчас поплаваешь, а?

— Это что, вызов? Или думаешь, у меня духу не хватит, как вести машину Манфреда?

— Ну конечно же, еще слишком холодно, я пошутила.

— Совсем даже не холодно. Думаю, ты сказала это, чтобы я попробовала.

— Ты имеешь в виду сейчас? Анна, не глупи… вода ледяная! Ты же это несерьезно…

— Серьезно, — ответила Анна. — Прекрасная идея. Если хочешь посмотреть, как я поплыву, я поплыву!

— Не хочу! Пожалуйста, пожалуйста.

Анна уже сбросила башмаки и стягивала носки. Плоские серые камни под босыми ногами были гладкими и холодными. Она сняла шарф и пояс платья.

— Анна, не сходи с ума, посмотри, какие волны… это не был вызов, нам же не по девятнадцать!

Анну вдруг охватило дикое, неистовое желание окунуться в море. Странное острое чувство, похожее на плотское желание, пронзило ее нутро. Она рывком стащила через голову полурасстегнутое платье. Через мгновение, оставшись только с маленьким золотым крестиком на цепочке вокруг шеи, она ступила в шипящую кремовую пену и быстро пошла вперед, чуть оскальзываясь на камешках, перекатывавшихся под ногами, пока белая вода не стала ей выше колен.

— Анна… Анна… остановись…

Она не ожидала, что море окажется таким ледяным. Оно в сумасшедшем возбуждении лизало ее нагое тело. Дно круто уходило в глубину, волна ударила ее в грудь и окатила с головой. Хватая ртом воздух, взвизгивая от холода, она потеряла дно и, бросившись в набежавшую волну, поплыла, колотя ногами, поднимаемая новыми мощными волнами, сквозь брызги видя сине-зеленые, в белых хлопьях пены набегавшие валы и синее небо за ними. Она кричала от безудержной радости, чувствуя, как становится тепло рукам и ногам в обжигающей воде, и мощными гребками удалялась от берега, уверенно отдаваясь могучему колыханию моря.

Молодой Анна любила спорт: играла в гольф, теннис, плавала. Она не могла помыслить себе жизнь без физической силы и удали, которые придавали ей спокойное чувство превосходства, никогда не подвергавшегося сомнению, пока оно закономерно не переросло в экстатическую покорность Всевышнему. Она прежняя Анна Кевидж. Она поняла это, переворачиваясь на спину и молотя ногами по воде. Достаточно. Она сделала дельфиний кульбит и поплыла к берегу быстрым изящным кролем, которому, оказывается, не разучилась, во всяком случае не больше, чем ходьбе. Море и впрямь было очень холодным.

Но вскоре, как неожиданный удар, почувствовала внезапную усталость. Куда девалась сила, которой минуту назад она радовалась? В руках, которые только что двигались легко и без усилий, появились слабость и боль, нагое тело объял ледяной холод. Монахини гордились тем, что были в хорошей физической форме. Прогулок по саду было недостаточно. Анна соблюдала режим, делала упражнения. Наверное, с годами он стал менее строгим. Энергия юности исчезла. Что со мной, я ослабела, плавать, конечно, не разучилась, но эта слабость, нет сил работать руками и ногами. Анна хватала ртом воздух, глотая морскую воду. Она продолжала плыть к берегу, но очень медленно, преодолевая страшную усталость. Над гребешками пенистых волн виднелась фигура Гертруды на далеком берегу, а за ней серый куб дома. Наверное, это течение относило ее обратно в море! Не может же быть такого, чтобы просто усталость была причиной, что земля отдалялась? Она попыталась грести сильней, охваченная страхом. Неужели она тонет, так глупо, бессмысленно, на глазах у Гертруды? Вчера она взобралась на утес, чтобы произвести впечатление на Гертруду. Было по-настоящему трудно.

Гертруда видела, что Анна плывет обратно с трудом, словно преодолевая сопротивление некой силы. Видела она и с каким неистовством разбиваются волны о камни. Легче было выпрыгнуть из тех волн, чем преодолевать их вплавь. Казалось, за то короткое время, что Анна была в море, оно стало еще громадней и яростней. «Это моя вина, я подтолкнула ее, — говорила себе Гертруда. — И теперь, не успела я найти ее, она погибает у меня на глазах, тонет беспомощная». Гертруда плавать едва умела. Она всегда боялась моря. «Анна! Анна!» — кричала она, заламывая руки.

Анна, видневшаяся уже ближе, тоже начала понимать, насколько мощны и огромны волны, с какой силой они разбиваются о берег. Она воспринимала их оглушительный грохот не как звук, а как сокрушительное сотрясение. Она оглянулась назад. Солнце, должно быть, заволокли тучи, поскольку высокие спины накатывающихся валов были почти черные. Мужество оставило ее, и она принялась плавать вдоль берега, не решаясь на последнее испытание. Ее тело в ревущем хаосе водоворота чувствовало невероятную силу приливных волн, теперь тянущих к берегу, так что приходилось сопротивляться их натиску, чтобы оставаться на месте. Она попыталась снова отплыть в море. Наверное, уже ничего не соображала от холода. Она была игрушкой немыслимых неодушевленных сил, способных в секунды убить ее. Она попыталась думать.

Дело было в том, что, когда она приблизилась, несомая волной, к полосе прибоя, у нее уже не осталось достаточно сил быстро выбраться из воды или крепко стоять на ногах, чтобы следующая волна не сбила ее и не унесла обратно, накрыв с головой. Входя вначале в воду, она в своем ликовании не заметила то, что увидела и почувствовала сейчас: насколько круто спускался берег, так что в месте, где разбивались волны, она едва могла достать ногой дно. Она увидела, что отступающие волны тащат за собой камни.

О Боже, Боже, помоги мне! — молила Анна. Нужно рискнуть, и немедленно. Она настолько ослабела, что только старалась держать голову над поверхностью, хватая ртом воздух вместе с водой. Она снова оглянулась на приближавшиеся огромные черноспинные волны, выбрала одну, чуть поменьше, и, яростно гребя, поплыла прямо к берегу. Вот совсем близко показались темные перекатывающиеся камни и кремовая бешеная пена. Когда несшая ее волна стала рассыпаться, она остановилась и попыталась нащупать дно. Белая кипящая вода хлынула назад, накрыв ее с головой, нога коснулась, глубоко внизу, катящихся с отступающей водой камней. Чуть обернувшись, она увидела высокий заворачивающийся гребень новой волны. Попыталась броситься вперед, чтобы ее не захлестнуло, но это было невозможно. Невозможно было опереться о дно, вода была слишком глубокой и слишком быстро откатывалась под надвигавшуюся волну, которая уже нависла над Анной, как полупрозрачная черно-зеленая стена. Она потеряла равновесие, силы ее оставили. Волна обрушилась и поглотила ее. Голова была под водой, рот открыт.

Гертруда, парализованная ужасом, увидела и поняла, в каком критическом положении оказалась подруга. Она тоже оценила бездушную мощь волн, прибоя, крутизну каменистого берега, скорость откатывающейся воды, невозможность встать в ней на ноги. Она видела, что пытается сделать Анна и насколько это трудно. Она видела тело подруги, беспомощное, мечущееся, нагое, как тела грешников в аду, готовое исчезнуть навсегда; и в тот момент, когда голова Анны скрылась под сокрушительным крутящимся потоком второй волны, Гертруда шагнула в воду.