Замок на песке - читать онлайн книгу. Автор: Айрис Мердок cтр.№ 37

— Пошли! — прошипел Дональд.

— О, письмо от папы. Любопытно, что он пишет.

— Оставь. Идем.

— Ничего страшного, это же папино. — Она извлекла из конверта листок и прочла. Постояла немного. Вернула листок в конверт и отошла от стола.

— О чем там? — спросил Дональд.

— Так, пустяки. Идем быстрее. — И она потащила его к двери.

Дональд внимательно глянул ей в лицо. Потом вернулся к столу, отыскал письмо и прочел.

— Ну, пошли же, идем, идем, — Фелисити открыла дверь и вышла на площадку. Дональд пошел за ней. И они молча начали спускаться. Но на полпути Фелисити вдруг остановилась. Дональд, идущий следом, остановился тоже. В дверях гостиной стояла мисс Хандфорт. И смотрела на них.

— Вот так новости! — произнесла она, и голос ее гулким эхом прокатился по дому. Детей Мора мисс Хандфорт недолюбливала. — Вот как нынче принято наносить визиты!

От гула ее голоса Подворье вздрогнуло и, пробудившись, настороженно замерло. Дональд и Фелисити так и приросли к ступенькам.

— Вы что же, язык проглотили? Что вам понадобилось там, наверху, отвечайте!

В этот миг отворилась дверь, и мисс Картер вошла в холл. Все трое дружно к ней повернулись. Она была в открытом белом платье, и в тот миг, когда вошла, солнце блеснуло у нее за спиной. Ослепленная светом, она прикрыла глаза рукой. Непонятное собрание на лестнице ее, наверное, удивило, и она вопросительно взглянула на мисс Хандфорт.

— Дети мистера Мора, — скептически-неодобрительно пробасила мисс Хандфорт.

Рейн перевела взгляд на юную пару. Брат и сестра стояли словно на полотне Гейнсборо — Фелисити картинно положив руку на перила, Дональд мрачно возвышаясь за ней.

— Рада наконец вас увидеть, — произнесла Рейн. — Дональд… мы с вами встретились однажды, мельком. А вот вас вижу впервые… Фелисити. Ну, как вы поживаете?

Дональд смотрел на нее без улыбки. Фелисити, спустившись на несколько ступенек, улыбнулась Рейн.

— Мы принесли вам цветы, — сказала она. Обыкновенные, полевые, но надеемся, вам понравятся. — И она протянула букет.

Рейн с восторженным возгласом приняла его и прижала к лицу. Фелисити была чуть выше мисс Картер, и та смотрела на нее снизу вверх.

— Прекрасные. Я так люблю английские полевые цветы. Лучше я ничего представить не в силах. Как мило с вашей стороны. Прелестные цветы. — Она еще плотнее прижала букетик к щеке.

Дональд спустился со ступенек и встал рядом с сестрой. Взял ее за руку.

— Вы ведь не торопитесь? — спросила Рейн. — Останьтесь, немного побеседуем. Мисс Хандфорт, не могли бы вы… принести чаю? Ведь все равно сейчас время чаепития, я не ошиблась, ведь так? Если нет, то я не хочу вас отягощать. Или молока и пирожных, если есть?

Мисс Хандфорт молчала.

— Увы, нам пора уходить, — сказала Фелисити. — Очень жаль. Нас ждут дома, мы и так задержались. Просто заглянули, чтобы принести вам букет.

— Очень мило. Вы доставили мне настоящую радость. От души благодарю. Надеюсь, вскоре снова встретимся.

— И я надеюсь, — оказала Фелисити. — До свидания. До свидания, мисс Хандфорт. — И оба юных создания мигом исчезли за дверью.

Они поспешно вышли за ворота демойтовского сада. Узкая тропинка вела вдаль к полям. Фелисити не шла, а бежала. Дональд торопился следом. Только когда дом остался далеко позади, Фелисити свернула с тропинки, перебежала поле и села в тени каких-то кустов. Дональд сел рядом. Какое-то время они молчали.

— Дон, ты не будешь взбираться, обещай, — наконец заговорила Фелисити.

— Это вряд ли имеет значение… теперь, — чуть подумав, ответил Дональд.

Они сидели, уставившись в траву.

— Кровавые слезы, — произнесла Фелисити. Это был древний ритуал.

Не говоря ни слова, Дональд вытащил из кармана перочинный ножик и протянул сестре. И она осторожно сделала два крохотных надреза у себя под глазами. Дети Мора были одарены способностью силой воли вызывать слезы. Через мгновение кровь и слезы, смешиваясь, потекли по их щекам.

Сегодня Нэн наконец уезжает. Мор ждал этого дня с нетерпением. В последнее время в их маленьком домике не затихал тарарам — непрерывно стирали, утюжили, вытряхивали, чистили, собирали и вновь разбирали чемоданы; везде валялись карты, и разговоры шли только о поездах, о том, какие места заказать, не испортится ли погода… в общем, от всего этого Мор до того устал, что старался под любым благовидным предлогом подольше задержаться в школе. Учебный год заканчивался, и это означало, что хотя уроков и поуменьшилось, зато общих организационных забот поприбавилось — на плечи Мора ложился труд составления отчетов для родителей, а так же предстояло решить ряд вопросов относительно штатного расписания на будущий год, потому что Эвви с этим явно не мог справиться. А собственный дом стал Мору неприятен. Этот дом всегда казался ему слишком маленьким, и поэтому лучше всего там жилось летом, когда окна были весь день распахнуты и возникало чувство, что и внутри прибавляется пространства. И в то же время, именно летом, перед каникулами, Нэн все переворачивала вверх дном, и Фелисити ходила заплаканная и злая. Сердце Мора сжималось всякий раз, когда вечером, переступая порог, он входил в коридорчик, и без того тесный, а теперь еще и заставленный множеством чемоданов, спортивным снаряжением и прочим скарбом. И в такие минуты в него закрадывалась мысль — а не переселиться ли на время к Демойту? О Подворье и его обитателях он думал постоянно, но уйти туда не решился. Какое-то тягучее беспокойство постоянно мучило его. Меньше чем через три недели у Дональда вступительный экзамен, и об этом тоже нельзя не беспокоиться. Дважды за последнее время он пытался поговорить с сыном, выяснить, как у него дела, но Дональд вел себя очень неприветливо и Мору оставалось лишь огорчаться и недоумевать.

Вчера Мор, наконец, решился серьезно обсудить с Нэн вопрос о кандидатстве… то есть немного не так — он решил объявить Нэн о своем намерении стать кандидатом; но, увы, стоило ему только приступить к осуществлению замысла, и все пошло кувырком. Нэн тут же дала понять, что ничего обсуждать не намерена. Она применила свой самый жестокий прием. Вот как это выглядело: как только Мор начал со всей серьезностью излагать свои планы, намерения, надежды, не забывая подчеркивать, какой выгодой это может обернуться для всех них, она уселась на диван, подвернула под себя ногу и в упор вызывающе-насмешливо посмотрела на него. В такие минуты Мор ощущал в ней присутствие какой-то сокрушительной силы, и содрогался от этого до глубины души. Она будто восходила куда-то вверх в недосягаемость, где ее ничто не могло пронять. А он со своими жалкими вопросами и возражениями оставался где-то там, далеко внизу. И это все происходило совсем не от того, что она не понимала его доводов. Просто в ее присутствии, в поле, создаваемом ее личностью, эти доводы переставали существовать. Мор еще раз получил доказательство, что его жена это поистине крепость, способная выдержать любую осаду. Никакие доказательства на нее не действовали, раз выбрав, она упорно шла вперед со спокойной и даже радостной уверенностью в том, что достигнет своей цели. На протяжении разговора она ни на минуту не теряла присутствия духа, подсмеивалась над Мором, высокомерно вышучивала его, и довела до того, что он в бессильном гневе окончательно сник. Но уходя из комнаты, все же выкрикнул: «Нравится тебе или нет, а я поступлю по-своему!»