Наша трагическая вселенная - читать онлайн книгу. Автор: Скарлетт Томас cтр.№ 98

За разговором мы не заметили, как снова взялись за руки.

— Значит, если ты увидишь фею… — улыбнулся мне Роуэн. — Что ты станешь делать?

— А ты ведь собирался рассказать мне про фей, — напомнила я ему. — Про фей из Коттингли.

— Я помню. Но сначала ответь на мой вопрос.

— Что я стану делать, если увижу фею? Не знаю. Наверное, внушу себе, что ничего не видела.

— Из-за того, что тебе хочется, чтобы вселенная была как можно более непонятной? То есть ты не отправишься на поиски новых фей? Просто отвернешься и будешь смотреть в другую сторону?

— Наверное, да. Чтобы не узнать наверняка, видела я фею или нет.

— Я тоже. Я думал, что со мной что-то не так.

— С тобой действительно что-то не так. Большинство людей и в самом деле любит, чтобы все было ясно и понятно.

— Наверное, так оно и есть.

— Но ведь ты не видел фей?

Он рассмеялся.

— Нет. Как и девочки из Коттингли, которые утверждали, что видели их. То есть они почти наверняка их не видели. Мои дедушка и бабушка жили по соседству с домом этих девочек, и они верили в фей из Коттингли, вот почему я испытал настоящее потрясение, когда узнал, что в действительности их не существовало — в смысле, не существовало этих фей, а не моих дедушки и бабушки. А история там была такая: в 1917 году две девочки, Фрэнсис Гриффитс и Элси Райт, сфотографировали фей. Фрэнсис все время доставалось от матери за то, что она бегала играть к лесной реке, и девочка объяснила ей, что ходит туда для того, чтобы смотреть на фей. Никто не поверил в то, что она их видела, и тогда она одолжила у отца фотокамеру и стала выманивать фей, чтобы Элси могла их сфотографировать. Когда отец проявил пленку, он подумал, что это подделка. Но мать Фрэнсис была связана с теософами, и новость об удивительной фотографии дошла до Артура Конан-Дойля. Он даже написал о этом книгу. Конан-Дойль, почти как Толстой, в последние годы жизни обрел духовность. Его книга «Пришествие фей» — вещь довольно странная. Он полностью поверил во всю эту историю с феями, и в то, что фотографии настоящие, и увидел в этих снимках доказательство существования многогранного мира духов. Прошло немало лет, прежде чем Фрэнсис и Элси признались, что фотографии были подделкой. Точнее, не то чтобы они прямо признались. В шестидесятых они не раз намекали в разных телешоу и журнальных интервью на то, что снимки, возможно, были не вполне настоящие, и в какой-то момент рассказали, что прикрепили вырезанные из детской книжки изображения фей к ветвям деревьев с помощью шпилек для волос. Но под конец добавили, что поддельными были все снимки кроме одного, и сказали, что они на самом деле видели фей, но сфотографировать их было не так-то просто, потому что феи не желали смирно сидеть перед камерой.

— Удивительно! — улыбнулась я. — А как они выглядели, эти феи?

— Как рисунки, вырезанные из детской книжки.

— Серьезно?

— Да. Во всяком случае, для тебя они выглядели бы именно так. А вот Конан-Дойль увидел в них что-то совсем другое. Или же захотел увидеть что-то другое. И не он один — фотографии изучали самые разные эксперты. Одна женщина заявила, будто это величайшее открытие и мы видим новый мир, — и при этом она же отмечала, что феи выглядят неестественными и плоскими и что у одного из гномов руки похожи на плавники. Все дело было, конечно, в том, что Фрэнсис и Элси просто не слишком аккуратно вырезали этого гнома. И лично меня завораживают в этой истории не столько феи (реальные или вымышленные), сколько то, что такие люди, как Конан-Дойль, не допускали возможности, что эти девочки, одна из которых была дочерью простого механика, способны на подобный розыгрыш. Он был готов скорее поверить в фей, чем в этих девочек. А ведь Элси работала в темной комнате фабрики по производству поздравительных открыток и подделывала там фотографии, на которых погибшие солдаты словно воссоединялись со своими семьями. У нее был большой опыт по созданию фотоколлажей. Фрэнсис тоже была очень интересной девочкой. Она выросла в Южной Африке, и переезд в Коттингли, видимо, стал для нее настоящим потрясением. Я, во всяком случае, чуть сума не сошел, когда мне довелось там немного пожить перед университетом. Перебираться из теплой страны в холодную — это вообще очень странное ощущение. В течение нескольких дней холод не особенно ощущается — как бывает, когда только что вылез из теплой ванны и некоторое время еще носишь тепло с собой. Но когда наконец холод до тебя добирается, это просто невыносимо. Тебе требуется больше одежды, и возникает чувство, будто под всеми этими слоями ткани ты сгниваешь заживо. И к тому же в холодных странах все постоянно сидят по домам, потому что снаружи не только холодно, но еще и темно. Я легко могу представить себе, как в первый теплый день весны Фрэнсис вышла на улицу и увидела вокруг магию и волшебство — и фей тоже! А еще мне нравится история о том, каким образом фотографии попали к Конан-Дойлю. По удачному стечению обстоятельств в тот вечер встреча теософского общества, в котором состояла мать Элси, была посвящена обсуждению фей. И вот она к слову поделилась с собравшимися тем, что у ее дочери есть такая фотография, ну и так далее. Девочки вовсе не собирались прославиться, но в результате до конца своих дней были знамениты.

— Ну да, ведь не могли же они подвести Конан-Дойля, раз он поверил в их фей.

— Вот именно.

— Значит, «причины» существования фей могут быть очень сложными — почти такими же сложными, как и сами феи. Хм-м. — Я отхлебнула вина. — Мне кажется, все на свете сложнее, чем мы думаем, а вовсе не проще. И существует так много всего, о чем люди не в состоянии ничего рассказать и чего не могут объяснить.

Роуэн вздохнул.

— Это правда.

— Все в порядке? — спросила я.

— Да-да, конечно, — кивнул он и посмотрел на часы. — Но мне пора идти. Лиз возвращается поздним поездом из Лондона. Мне надо встретить ее на станции.

— Ясно.

Он забрал у меня свою руку.

— Прости меня, пожалуйста.

— Да за что же? Ты прав. Тебе пора идти.

— Мег…

— Послушай, Роуэн, я совсем не сержусь. Я не считаю, что ты обязан здесь оставаться, и кто знает, что произошло бы между нами, будь мы оба свободны. Может, все было бы ужасно. Может, ты и нужен-то мне лишь потому, что у тебя есть другая. Но ты говорил, что хотел бы снова почувствовать себя свободным и испытать страсть. Так что же тебе мешает? Уйди от Лиз. Не для того, чтобы прийти ко мне и поселиться тут, — ты ведь можешь отправиться путешествовать, да мало ли что еще ты можешь сделать! В своей работе ты все время испытываешь на себе самые разные вещи, примеряешь разные роли — и я никак не пойму, почему ты не делаешь всего это в реальной жизни.

— Я тебе нужен? — переспросил он.

— Конечно. Я думала, ты прекрасно это знаешь. Да нет же, безусловно, ты это знаешь, иначе не извинялся бы передо мной так часто и не заставлял бы меня чувствовать себя так, будто я требую от тебя нечто такое, чего ты не в силах мне дать. Но я ничего от тебя не требую.