Грешник - читать онлайн книгу. Автор: Маргарет Мэллори cтр.№ 36

В комнату вошла Бесси. Она подошла к Генри и что-то тихо сказала ему. Тот посмотрел на Глинис и улыбнулся во весь рот.

— Джеймс уже здесь. Пойди наведи красоту, а я пока его приглашу.

Два часа спустя Глинис едва не засыпала от невыносимой скуки. Джеймс определенно был самым нудным человеком, какого ей только доводилось встречать. Вдобавок он был начисто лишен привлекательности.

— Вы никогда не выезжали из города? — спросила она после того, как он долго и монотонно рассказывал о собраниях его гильдии. — Наверняка вам иногда очень хочется выйти в море под парусом или погулять по лугам?

— В морях полно пиратов! — воскликнул бедный Джеймс, искренне встревожившись. — Кроме того, я страдаю морской болезнью.

Он страдает морской болезнью?

На Глинис накатила волна ностальгии по дому, а когда эта волна отхлынула, после нее осталось ощущение безнадежности. Она всегда жила у моря и даже не догадывалась, как сильно ей будет его не хватать. Даже когда она была замужем за этим презренным Магнусом, она могла слышать шум моря за окном и каждый день гулять по берегу.

Неожиданный шлепок тяжелой влажной ладонью по заду вернул Глинис к реальности.

— А вы хорошенькая, — заявил Джеймс. Он наклонился к Глинис так близко, что ей было видно слюну на его подбородке. — Думаю, я самый подходящий мужчина, чтобы укротить дикую девчонку с гор.

В унылый предрассветный час Алекс шел по улицам города. Иногда из дверных проемов его окликали продажные женщины. В этот час на улицах не было никого, кроме воров и пьяных юнцов, жаждущих подраться. Но за спиной Алекса висел клеймор, на поясе ножи, и то и другое было хорошо видно, поэтому никто не доставлял ему неприятностей.

Ворочаясь с боку на бок на слишком маленькой кровати в таверне, Алекс, в конце концов, перестал даже пытаться заснуть. Ему хотелось поговорить с Глинис об этой истории с маленькой девочкой, которая, как утверждает Сабина, была его дочерью, но не мог же он явиться в дом ее родственников среди ночи и постучать в двери. Когда на небе забрезжили первые лучи рассвета, Алекс развернул бумагу, которую ему дала Сабина, и стал читать объяснение дороги. И как только Сабине пришло в голову поселить девочку в самой бедной части города?

Алекс свернул в боковую улицу, здесь стояла такая вонь, что он прижал к лицу плед. Он спускался с холма все ниже и ниже. Место, которое он искал, оказалось почти у самого озера, наполненного нечистотами. Весь кипя от ярости, он стукнул в дверь.

Дверь приоткрылась лишь настолько, чтобы он увидел женщину с сальными волосами и изможденным лицом. Увидев Алекса, она расширила глаза и спросила хриплым голосом:

— Алекс Макдоналд?

— Да.

Женщина открыла дверь шире. Алекс пригнулся и вошел внутрь. Он оказался в комнате с низким потолком, освещенной одной коптящей лампой. Кроме него и женщины, в комнате никого не было. Еще спускаясь по улице, Алекс понял, что Сабина ни за что бы не испачкала свои изящные туфельки, придя в это ужасное место, но он все-таки спросил:

— Где графиня?

— Эту даму я никогда не видела, — ответила женщина. — Ее горничная сказала, что со мной расплатитесь вы.

Черт бы побрал эту вертихвостку!

— Ее корабль отплыл? — спросил Алекс, хотя уже знал ответ.

Женщина кивнула:

— Да, на рассвете.

— А ребенок?

— Она у меня, но сначала вы должны мне заплатить.

Сабина знала, что независимо от того, его это дочь или нет, Алекс не сможет оставить девочку в этой убогой лачуге, где о ней никто не заботится. Во всяком случае, он надеялся, что Сабина это предвидела, когда бросала свою дочь.

Алекс увидел дверной проем в смежную комнату, занавешенный потрепанной занавеской, и предположил, что девочка там. Он бы мог сам ее забрать, но женщина заслужила плату. Он бросил в ее подставленную ладонь несколько монет.

Женщина скрылась в темноте за занавеской. Алекс с удивлением понял, что волнуется. Что на него нашло? Он бесстрашно плавал в шторм, бросался в атаку в бою, но сейчас чувствовал незнакомую дрожь в коленках, и из-за чего — из-за встречи с маленьким ребенком.

Прежде чем он успел мысленно подготовиться, женщина откинула занавеску и вернулась в комнату, ведя за руку маленькую девочку. Подарок Сабины.

Алекс никогда в жизни не лишался дара речи, но сейчас он был так ошеломлен, что не мог говорить. Глядя на ребенка, он испытал очень странное чувство, что смотрит на женскую версию самого себя в детстве. Волосы у девочки были такие же белоснежные, как у него, когда он был ребенком, и она была длинноногой, как новорожденный олененок.

— Она странная, — сказала женщина. — Не говорит ни слова.

— Может быть, ей нечего вам сказать. — Алекс рассмотрел, какая девочка грязная, и у него возникла ужасная мысль. — Сколько времени она у вас находилась?

— С тех пор, как мне ее привели пару месяцев назад. Как видите, я хорошо о ней заботилась.

Господи помилуй! По-видимому, девочка жила здесь с тех пор, как Сабина прибыла в Эдинбург. Вот бедняжка, наверное, и забыла все слова. Алекс вспомнил, в каком он был отчаянии, просидев в камере всего пару часов, и ему захотелось плакать от жалости к ребенку. Он опустился на колено, чтобы разглядеть девочку поближе. На него смотрели глаза такого же зеленого оттенка, как его собственные. Хотя ее лицо было в форме сердечка, а не с квадратным подбородком, как у него, ее нос был более изящной копией его прямого носа, и у нее был такой же крупный рот с пухлой нижней губой, как у него.

Алекс слышал, что женщина ушла, но не сводил глаз с ребенка. У него возникло странное побуждение прикоснуться к ней. Он улыбнулся, положил руку на ее щеку — и испытал огромное облегчение, когда девочка не вздрогнула, не отстранилась. У нее была нежная кожа малыша. Он представил, как она сидела взаперти в этом ужасном месте столько времени, и у него сжалось сердце. Он заговорил с ней по-французски:

— Мне сказали, что тебя зовут Клер.

Она кивнула. Что ж, возможно, она немая, но, во всяком случае, не глухая.

— Ты знаешь, что означает это имя? — спросил Алекс.

Девочка чуть-чуть покачала головой.

— Яркая и сияющая. Лучистая, — сказал Алекс, растопыривая пальцы веером. В кои-то веки он был рад, что в университете его заставили выучить латынь. — Там, где я живу, мы говорим на гэльском языке, и это слово звучит как Сорча.

Клер — красивое имя, но, по мнению Алекса, оно звучало слишком слабо.

— Сорча — это сильное имя, — сказал он. — Ты не против, если я буду называть тебя так?

Девочка помолчала, обдумывая его предложение, потом медленно кивнула.

— Сорча, ты готова уйти из этого дурно пахнущего места и отправиться со мной в путешествие?