Мечеть Парижской Богоматери - читать онлайн книгу. Автор: Елена Чудинова cтр.№ 74

Что-то блеснуло под ногами. Удачно неизвестно кем и как оброненный мобильник. Ведь несколько раз она хотела запастись за минувшие сутки телефоном, но так и не удосужилась. Если б не случайность, пришлось бы сейчас сломя голову бежать вниз.

– Хорошо, что это Вы, Софи! – незамедлительно отозвался Ларошжаклен. – Я как раз хотел узнать, как у вас там дела.

– А я, напротив, звоню рассказать не о наших делах, а о ваших. Анри, пора выволакивать пулеметы, гранатометы, артиллерию, словом, уже нет никакого смысла таить весь наш арсенал.

– Софи, они ведь тогда тоже пустят в дело пушки.

– Не успеют, они их даже не думали подвозить.

– Вы наверное знаете?

– Как Вы думаете, где я сейчас, Анри? На крыше Нотр-Дам.

– Что же, из этого я делаю вывод, что у вас все в порядке.

– Да, более чем, – София откинула прядь, брошенную ветром в лицо. – Я думаю, церковь уже приведена в порядок, насколько это вообще возможно. Нам понадобится меньше трех часов на все про все. Анри, единственный шанс в том, что они не знают, как мало нам уже надо. Я не знаю, успеем ли мы связаться еще. Через два с половиной часа Вы должны дать отмашку на отступление.

– Я заметил время. Через два с половиной часа мы начнем сворачивать линию обороны.

– Нет. Сворачивать начинайте уже понемногу через два. Анри, какая же это будет каша.

– Мы продержим мосты, не тревожьтесь, Софи.

– Знаю. Еще, Анри…

– Да? – голос в трубке напрягся.

– Не поминайте лихом.

София щелкнула крышкой.

Самое обидное, что ничего нельзя сделать за столь краткий срок с этими корытами для мытья ног. Впрочем, тех, что наверху, и вовсе не видно, все равно орган на место сейчас не втащить, да и где его взять?

– Настоящая грегорианка [78] не нуждается в органе, – сказал отец Лотар де Лескюру. – На мой вкус, орган изобретение слишком позднее.

– Как и круглые ноты, которых Вы не знаете? – Де Лескюр распаковывал коробки со свечами.

– Зачем их знать, если все так понятно по квадратным, – очень простодушно ответил отец Лотар. – Никогда не мог взять в толк, зачем вам целых пять линеек, нет, даже не пытайтесь объяснить, все равно не пойму. Уже налюбовались городом, Софи? Сейчас мы начнем.

– Минуту! – София повелительным жестом вскинула руку. Что-то было в ее голосе, заставившее всех изобразить сказку о спящей царевне: поваренок застыл, догоняя с ножом курицу, повар – с ложкой над очагом, служанка, хлопая ковер. Во всяком случае, в руке де Лескюра замерла на весу, высвобожденная из упаковки свеча, а Ив Монту остановился в дверях с предназначенными на помойку грудами молитвенных ковриков под мышками.

– Мы все внимание, Софи, – мягко сказал отец Лотар.

– Через несколько минут враг идет на штурм мостов, – продолжила София. – Бой будет таким, что вчерашний покажется легкой разминкой. Я понимаю, очень хорошо понимаю, сколь многим хотелось быть на сегодняшней мессе, на мессе в Нотр-Дам, на мессе, свидетельствующей нашу победу. Быть может, лишняя пара рук мало что решит на баррикадах. Но… Отец Лотар, сколько человек нужно по самому-самому минимуму, чтобы месса состоялась?

– Мне нужен министрант. И еще хорошо, чтобы был хоть один человек из мирян. Это уж minimum minimorum.

– Еще нужен один подрывник. Я справлюсь и без помощников. Я сегодня причащаюсь, поэтому буду и на службе, таким образом, вместо двух человек мы обходимся в моем лице одним. Далее. Повторюсь, лишняя пара рук не повлияет на ход боя, даже если она совсем не лишняя. Я не имею никакого права требовать. Я не требую. Каждый должен решить для себя сам, вправе ли он присутствовать на мессе в те минуты, когда другие будут умирать. Каждый должен решить это сам, и каждый сам решит. Вы можете приступать, Ваше Преподобие.

Тома Бурделе по-детски всхлипнул.

Ив Монту скрипнул зубами.

– Что до меня, я возвращаюсь на баррикады. Здесь в самом деле хватит троих.

– Я тоже.

– Да что там, все же ясно.

– Пусть так. Роже, возьми с собой одного человека, летите сломя голову на склад, там, в метро. Мы не могли рисковать раньше времени, вытаскивая «пластит-н» на поверхность. Но сейчас его надо доставить быстро, дежурный по складу знает, сколько дать. Постарайтесь управиться за полчаса.

– Хорошо.

Сдав эвакуационной команде бывшую жену имама, Эжен-Оливье поспешил выйти из метро. Еще когда они шли сюда, на мостах началась стрельба. Теперь она звучала иначе, стало быть, уже поступил приказ выставить пулеметы. Надо спешить. На ступенях Эжен-Оливье столкнулся с Роже Мулинье, вместе с которым спускался какой-то парень из катакомбников.

– Привет! Месса уже началась?

– Еще нет. Представляешь, это ведь будет месса-реквием! – воскликнул веснушчатый мальчишка.

– Я бы пошел, да куда там… Я сейчас к Малому мосту. Но я хотел дождаться, когда отец Лотар спустится в метро. Никто не знает, когда он уйдет из собора?

Собеседники переглянулись меж собой как-то странно.

– Не валяй дурака, Левек, отступай тогда, когда прикажут, – резко сказал Роже.

– Что отец Лотар?! – задерживая Роже, Эжен-Оливье стальной хваткой вцепился в его локоть. – Мулинье, договаривай!

– А ты разве совсем ничего не слыхал? Отец Лотар… и Софи Севазмиу… Они останутся в Нотр-Дам до конца. До самого конца. Они так решили. И отпусти-ка мою куртку Левек, дел еще много.

Он мог бы не просить, пальцы разжались сами. Эжен-Оливье шел к Малому мосту, сначала медленней, затем быстрее, по мере того как ему делалось понятней, что творится на баррикаде.

На Малом мосту между тем творилось нечто невообразимое. Ни обгоревшей баррикады, ни покрытия проезжей части моста уже не было видно под телами в синих мундирах. Другие синие мундиры бежали прямо по ним. Казалось, кто-то окатил керосином огромный муравейник.

– Да что им, вкололи чего, что ли, черт побери?! – в сердцах бросил Жорж Перну. – Прут как очумелые! Боже милостивый, как прут! Эй, Берто!

Тот, не спрашивая, отложил Калашников и плюхнулся на место Перну за пулемет.

– Алло, Поль, алло? – кричал Перну. – Гранаты для гранатометов есть еще? Разобрали? Нелегкая, ну ладно, пусть хоть для подствольников, хоть что-нибудь? Хорошо, возьмем! И отсигналь Ларошжаклену, пусть откуда-нибудь народу снимет, где потише, мне б еще хоть десять человек! Да у меня половина людей перебита, какой половина, две трети!