В следующее мгновение произошло то, от чего у Элизабет больше не осталось сомнений в искренности миссис Бакстер.
Дверь в комнату распахнулась, и в дверном проеме появился сэр Уильям. На его длинном пальто, как бриллианты, блестели капли дождя. Его темные глаза яростно горели. Со страшной ухмылкой он произнес:
– На твоем месте я бы поверил старушке Бакстер!
* * *
Элизабет только через пару секунд полностью осознала, что это и вправду Уильям. Превращение, которое произошло с ним, было воистину невероятным. Он вновь заговорил, голос был хриплым и надтреснутым, в нем было что-то безумное:
– Я тебя предупреждал, Изабель! Я обещал, что эта твоя выходка будет последней!
Элизабет не понимала… Изабель? При чем тут Изабель? Или он принимает ее в своем помешательстве за бывшую жену?
То, что Элизабет пережила в последние месяцы, было суровым испытанием. Но сейчас она чувствовала, что ее желание жить было сильным, как никогда. Это побудило ее к действию. Она поняла, что Уильям потерял рассудок, и, видимо, уже давно. Все, что ей рассказала миссис Бакстер, было правдой – теперь-то уж девушка в этом не сомневалась. Муж хотел убить ее – это без труда можно было прочесть в его безумном взгляде.
Девушка даже сумела совладать с дрожью в голосе и спросила:
– Что ты говоришь? Какая Изабель? Какая выходка? Я Элизабет, и я люблю тебя!
Уильям мрачно рассмеялся и раскрыл ладонь, в которой лежала небольшая бумажка, по всей видимости, визитка.
– Врешь! Твой любовник выдал себя! – грозно прокричал он. – Он настолько глуп, что оставил визитку, после того как побывал здесь.
Он усмехнулся, когда добавил:
– Это был его последний визит, в следующий раз вы встретитесь в аду!
Вандерой медленно приближался. Элизабет понимала, что он готов на все. Страх сжал ледяными клещами ее сердце. Она пыталась что-то сказать, но не смогла вымолвить ни слова. Он, похоже, спятил окончательно. Девушка попятилась и спиной почувствовала тепло, исходящее от камина. «Кочерга! Если удастся ухватить ее, будет хоть какое-то оружие для самообороны», – промелькнула мысль в голове Элизабет. Вместе с тем она понимала, что не хочет причинять мужу боль…
Он расхохотался до того жутко, что мурашки побежали по коже.
– Думаешь, ты убежишь от меня? Твоя песенка спета! Ты унизила меня в последний раз!
В этот момент вмешалась экономка. Элизабет совсем забыла о том, что миссис Бакстер тоже была здесь. Экономка подошла к сэру Уильяму и смело произнесла:
– Вы не сделаете этого! Я не буду больше покрывать ваши убийства!
Он повернулся к экономке и бросил на нее презрительный взгляд. Но та и бровью не повела.
– Я больше не боюсь вас.
– Я пошлю к тебе Изабель, – пробормотал он едва разборчиво. – Она под моей властью сделает то, что я прикажу.
Он вновь расхохотался:
– Она обязательно придумает для тебя приятную смерть!
– Вы сошли с ума! Я давно уже должна была все рассказать полиции. Я никогда себе не прощу, что обо всем раньше молчала. Но теперь чаша терпения переполнена! Оставьте Элизабет в покое, или я звоню в полицию!
В то время как внимание Уильяма переключилось на экономку, Элизабет схватила кочергу. Она была холодной и тяжелой. Ей стало понятно, что, наверное, единственный шанс спастись – это поднять кочергу и ударить Уильяма, но железяка была слишком тяжела для девушки.
Уильям набросился на миссис Бакстер и сдавил ей горло. Она издала хриплый стон и повалилась назад. Элизабет не могла объяснить, что побудило ее к действию: хрип ли невинной жертвы или весь ужас происходящего, но все произошло само собой. Девушка действовала, не думая: она сумела поднять кочергу, сделала шаг вперед и занесла ее над головой мужа. Сэр Уильям шестым чувством догадался и в последний момент увернулся от обрушившейся со всей силой железной палки. Он выпустил Бакстер и развернулся к Элизабет. Экономка повалилась на пол без сознания. На ее помощь больше не стоило рассчитывать. Муж смотрел на Элизабет с ненавистью своими чистыми и безумными глазами.
– Ты это давно планировала, – скрипя зубами, шипел он и медленно приближался.
Девушка все еще держала кочергу в руках, однако с ужасом осознавала, что на второй удар сил не хватит. Уильям, казалось, об этом догадался. Он мощным ударом выбил кочергу из рук Элизабет. Потом ударил ее ладонью по лицу, от чего у Элизабет закружилась голова. В глазах потемнело, и она поняла, что падает.
Словно в тумане видела она Уильяма: он шагнул мимо и взял в руки кочергу. «Вот и все, – промелькнуло у нее в голове. – Он меня сейчас убьет». Девушка не в состоянии была защищаться. Мощная пощечина сделала ее беспомощной, она лежала на полу и отрешенно, словно со стороны смотрела на Уильяма. Не сразу она поняла, что тот задумал. Муж с кочергой в руке подошел к экономке. Элизабет пыталась закричать, позвать на помощь, но все было словно в тумане, и она сама не понимала: удалось ли ей произнести хоть звук? «Кто-то должен же все слышать и прийти на помощь? – думала она. – Где дворецкий, другие люди?» Однако раскаты грома, вой ветра и барабанная дробь дождя по стеклу заглушали все другие звуки. Видимо, даже в соседнем холле не было слышно звуков драмы, что разыгралась в каминном зале.
Молнии разрезали темноту прямо над крышей дома. Гром оглушал все живое. Элизабет зажала уши руками в то время, как Уильям размахивал кочергой. Она дрожала всем телом, разум, казалось, покидал ее. Остекленевшим взглядом она уставилась в дощатый пол перед ней, стараясь не смотреть на чудовищные вещи, что происходили буквально в нескольких метрах.
Сквозь дымку, застилавшую глаза, она увидела валявшуюся прямо перед ее носом визитку. Она не верила своим глазам: Фрэнк? Но как это возможно? Словно маленький лучик надежды во тьме, мелькнула мысль о том, что Фрэнк где-то рядом! «Ах, Фрэнк, – подумала она. – Разве ты можешь мне помочь сейчас?»
Сэр Уильям отбросил окровавленную кочергу и медленно повернулся. Его лицо было искажено безумием.
– Теперь разберемся с тобой.
Слова потонули в раскате грома. Но Элизабет все равно различила их и попрощалась с жизнью…
* * *
Фрэнк Дональдс сидел в машине, неподалеку от парадного входа в особняк. Непогода бушевала с такой силой, что его автомобиль качался от порывов ветра. «Еще пару минут, и поеду в гостиницу», – подумал Фрэнк. Он еще ни разу в жизни не видел такой грозы. В доме, казалось, ничего не происходило. Машина сэра Уильяма подъехала какое-то время назад. В некоторых окнах особняка горел свет. Похоже, он напрасно беспокоился. Возможно, все предчувствия насчет Вандероя он придумал лишь потому, что ему не хотелось терять Элизабет! «Даже если у сэра Уильяма было темное прошлое, это вовсе не означает, что Элизабет угрожает опасность. Если он ее, конечно, по-настоящему любит…»