– В них нет ни страха, ни жалости – лишь желание убивать, – ответил богатырь. – Тебе никого это не напоминает?
Кивнув, д'Адуи исчез за дверью, действительно пускаясь в бег. Медлить и впрямь не стоило, штурм мог начаться в любую секунду.
Закончив облачаться, Светлан повесил себе за спину оба эльфских меча. Секунду подумав, укрепил там же кладенец – про запас.
– Модернизацию дирижабля поручаю тебе, – осторожно он положил латную ладонь на худенькое плечо Мишки. – Желательно, чтобы он смог поднять всех. Вся наша магия – в твоем распоряжении.
– А почему не в моем? – оскорбленно поджав губы, спросила Жизель.
– Потому, что ведьмам я доверяю больше, чем графиням. И потом, в тебе слишком силен материнский инстинкт. Может, это и святое… гм… чувство – но только пока крошек не начинают вскармливать человечиной. А ты вполне способна нами пожертвовать – скажешь, нет?
– Но с какой стати я должна подчиняться служанке?
– Иного не будет, – отрезал богатырь. – Можешь не делиться чарами и не помогать – тем меньше будет шансов спастись. Но либо мы выберемся отсюда все…
Второй вариант можно было не озвучивать – и так ясно.
– Да ты чокнулся на своей голышке! – бросила она. – Глазеешь на нее без зазрения!..
– Что еще скажешь умного? – спросил он. – Такая молодая – надо же!.. А что станет с тобой к пятидесяти?
– Сегодняшний день бы пережить, – пробормотала женщина.
Светлан взял из угла два тяжелых копья, оставшихся бог знает с каких времен, и скакнул в окно, одним прыжком очутившись посредине прохода, соединявшего крепостную стену с монастырским двором, а с боков стиснутого массивной кладкой. Наверху уже мельтешили лучники, нацеливая арбалеты на ворота, радушно распахнутые во всю ширь, – и когда успели? Впрочем, Пропащие Души тоже не теряли времени – ускоряясь подобно потоку, втекающему в ущелье, они хлынули к монастырю.
Глава 18
Махом обеих рук Светлан послал навстречу лавине копья. Со свистом пропоров воздух, они вонзились в двух передних Пропащих – конечно, по центру груди – и, глубоко проникнув, пригвоздили чудищ к спинкам кресел. Ну-с, начало положено. Ма-ахонькое!..
Тотчас выхватив мечи, Светлан взмыл в воздух, пропуская под собой рога шестиногов, больше похожие на пики, и приземлился на их спины, в тесноте прохода сомкнувшиеся в площадку. Теперь засвистели эльфские клинки, устремляясь по сложным траекториям, опережая встречные удары черных нагинат, сыпавшиеся отовсюду, и рассекая бронированные торсы, словно подкрепленные арматурой. Совершенная и пока живая машина, именуемая богатырем, заработала во всю мощь, наконец занявшись делом, для коего создавалась. Пустив ее на полные обороты, Светлан ощутил подъем, едва ли не восторг – до того сладостный, что вызывал жуть. Вокруг хлестали темные струи, рассыпаясь густыми брызгами, с мерзким хрустом разваливались тела, а он метался по колыхающейся площадке точно в танце и находил все новых врагов, одного за другим выкорчевывая из кресел.
Меченосцы попытались-таки задержать накатывающий вал, поперек тоннеля уронив стальную решетку. Но шестиноги снесли ее точно паутину, вряд ли даже заметив, и всей оравой вырвались на крепостную площадь – достаточно просторную, чтобы звери смогли разомкнуться, лишая богатыря платформы, где было так удобно обхаживать гостей… дабы те не обошлись хозяевам слишком дорого. Теперь поток превратился в водоворот – вернее даже, в кипящее варево, где нет ни системы, ни порядка.
Но центром этого буйства, мощно притягивающим остальных, по-прежнему оставался Светлан. Теперь ему пришлось много трудней, поскольку за него принялись и рогачи, будто заразившись бешеной злобой от своих наездников. Проворством эти громадины мало уступали богатырю, к тому же были отлично оснащены – зубами и всеми наростами на бронированной шкуре, будто специально сконструированной для убийств. Действительно, это оказалась иная порода – по сути, не только по форме. Даже лишившись наездников, шестиноги продолжали наскакивать – пока их не успокаивала сталь. Может, и этих сотворили из ополоумевших упырей?
Богатырь не имел ни секунды передышки. Он бушевал посреди толпы чудовищных всадников, точно небольшой, но очень плотный вихрь, неся разрушение и смерть. И все, кто попадал в сферу его губительного влияния, за считанные мгновения распадались на части, словно тут творилось опасное колдовство. Сознание оставалось ясным до прозрачности, а время замедлилось на порядок. Светлан словно бы видел всех врагов разом… вернее сказать, ощущал – каждое угрожавшее ему движение, каждый летящий в него клинок или опасно надвинувшийся шип, не говоря уж о роге или когтистой лапе, – и всеми силами старался увернуться, парировать или, на крайний случай, подставить менее уязвимое место, дабы свести к минимуму свои повреждения, если не удается их избежать. Ну а сам, понятное дело, вредил по максимуму, уже не разбирая, где Пропащий, а где его лошадка.
Впрочем, на этой ниве старался не он один. Со всех сторон в толпу летели стрелы, копья, камни, и даже Светлану было непросто увернуться от всех снарядов. Вряд ли в него метили нарочно – нужно быть полным кретином, чтоб посягать на единственную надежду. Впрочем, дураки у нас никогда не были дефицитом.
Затем и Пропащие стали метать дротики, выдергивая их из шкур шестиногов, точно из пазов, и разгоняя с силой катапульты – что-то новое в практике. Конечно, подобный удар не могли выдержать обычные латы, а промахиваться Души, похоже, не умели. Злосчастных лучников попросту сносило с крыш и заборов или пришпиливало к стенам вместо горельефов. Вскоре такими скульптурами, под коими растекались алые лужицы, украсились едва не все монастырские балконы, а за стенами, с верхушек которых стреляли люди, наверняка образовались россыпи трупов.
И все ж меченосцы не отступили, не побежал ни один – уже за это Светлан готов был им простить многое (сорок грехов, ага)… но не всё – тут уж пардон! Стрелы продолжали сыпаться градом, не столько вредя Пропащим, сколько досаждая. А заодно и отвлекая, что позволяло богатырю драться эффективней. И все равно враг одолевал – слишком много было Пропащих, а к ним еще эти бешеные рогачи… Сколько он выдержит такой темп? И дело не в усталости – просто может истощиться энергия, в любой миг. Ее ведь не прорва… даже у богатыря.
Выбирать было не из чего – так и так гибель. И, больше не колеблясь, Светлан спустил своего зверя, мощью и яростью вряд ли уступавшего хищникам мезозоя. Громовой рык сотряс стены старой крепости, а сжимавший богатыря круг раздался, будто от взрыва. Ну, ребятушки, теперь держитесь!..
Вот это оказался форсаж – его враги точно остановились… во всяком случае, сбросили обороты в разы… и совершенно растеряли силу. Такого Светлан еще не испытывал. Изнутри словно бы рвалась в здешний мир дикая первозданность, круша вокруг все, до чего доставали клинки. И направлять их больше не требовалось – лишь бы не выпустить. Один из мечей, увязший в костистой и жесткой плоти, все ж вырвало из его руки – тотчас богатырь выхватил из-за спины кладенец, почти с восторгом ощутив знакомую рукоять, и продолжил молотить, едва замечая сопротивление убийц, нежданно превратившихся в жертвы. Ну да, все в сравнении!..