Обходной путь героя - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Иванов cтр.№ 36

– И что, он такой же смуглый?

– Ну… почти.

– Доминирующая линия – я же говорил. И Жизель, по всей видимости, пошла в отца.

– Почему же тогда я его ненавижу? – сквозь зубы выцедила та.

– А за что его любить: лишь за сходство? Тут другое худо. Ненавидя его, ты не можешь безоглядно любить себя и даже на сына смотришь с подозрением. Вдобавок у тебя тяга к саморазрушению, тоже, видимо, унаследованная от отца. Но ты еще и к жизни тянешься – это и спасает тебя… до поры.

– Может, хватит во мне копаться? – осведомилась графиня.

Во всяком случае, лучше делать это не в присутствии подружки – даже такой близкой. Это вам не телесный интим, где впрямь никаких тайн.

– Да, – согласился Светлан. – Прости, я увлекся. Говорить-то – вам. И кто начнет?

– А что вас интересует, сир? – снова взяла инициативу Анна. – Мы ведь можем много наболтать – про наряды, белила с румянами, благовония… К примеру, не угодно ли вам послушать о недавно вошедших в моду туфельках-босоногах, прозванных так за совершенную прозрачность, полную невесомость и чудесную неутомительность для ступней. Вот если к ним добавить еще платья… э-э… голотелы…

– И шляпы-пустоголовы, – проворчала Жизель. – У тебя опять недержание речи?

– Моя госпожа, вы несправедливы. Ведь мне приходится стараться за двоих!..

– Меня интересует магия графа де Компре, – пресек богатырь дальнейший треп. – Кстати, как его звали?

– За глаза чаще звали Головнем, – ответила смуглянка. – Но при рождении нарекли Брайтом.

– Хо!.. А твой дедуля был шутник.

– Наверно, он ни к чему не относился всерьез. За что Бог и наградил его таким наследником. И уж эта шутка вышла деду боком. Подозреваю, что первым, кого мой отец сжил со свету, был как раз старый граф – слишком тот мешал сыну.

– И сколько нашему старичку успело стукнуть?

– Пятьдесят два.

– Гм… В самом деле, зажился на этом свете. Но каким способом Брайт ему… э-э… помог?

– Самое потешное, что дед умер именно от старости. Вокруг все недоумевали. Из него будто выпили жизнь.

– Полагаю, слово «будто» ты употребила для приличия.

Жизель покачала головой, усмехаясь без веселости.

– Это не было вампиризмом – как его понимают, – возразила она. – Никто не пил из деда жизненную силу, тем более кровь. Такое папеньке не сошло бы с рук, а он не из тех, кто любит попадаться. К тому же этот случай был первым в округе, если не во всем королевстве. Немолодой, но еще крепкий мужчина за пару месяцев словно прожил несколько десятилетий и перед смертью, говорят, выглядел вдвое старше.

– Вообще, есть такая болезнь, – сообщил Светлан. – Но я не уверен, что она может протекать настолько бурно.

– Болезнь тут ни при чем, – отмахнулась женщина. – Хотя поначалу так и подумали. Подозрения возникли позже… намного позже – лет эдак через тридцать… за которые новый граф не изменился ни на йоту. При том что жизнь вел отнюдь не ночную, обожал чесночные соусы, а спал вовсе не в гробу. Даже в церковь похаживал, изображая добропорядочного. Близких родичей у него не было, да он и не нуждался в них. И однако по истечении этих десятилетий надумал жениться. Конечно, выбрал юную и непорочную, из не очень знатной семьи, но с недурным приданым и безупречным здоровьем… коего едва хватило на три года совместной жизни.

– Что, история повторилась?

– В том-то и дело. В двадцать лет маменька ушла из жизни глубокой старухой. Это уже походило на заклятье, наложенное на род де Компре. Но почему оно действует так выборочно, почему граф Брайт не стареет и даже не хворает, хотя с каждым годом транжирит свое здоровье все беспечней?

– Хе, – пробормотал богатырь. – Похоже, следующей должна была стать ты. Ведь он мог тянуть лишь из близких, верно? Кого знает почти как себя, изучил во всех проявлениях. И следующая порция ему потребовалась бы раньше – может, и намного… скажем, вдвое. Тем более что второй… э-э… донор был пожиже первого. Но сперва ты должна была созреть, ага?

Уставившись на него, Жизель вновь покачала головой – на сей раз удивленно.

– Если б тут не было Анны, я решила бы, что ты читаешь мысли, – сказала она. – Да, мало-помалу и я пришла к тем же выводам… тем более что, пока папуля проникал в меня, заодно добиваясь схожести с собой, я изучала своего родителя. И пыталась вникнуть в его магию, странную настолько, что ни один столичный маг не мог сыскать доказательств двойного убийства… Прочие деяния отца я пока оставляю в стороне, – прибавила графиня. – Хотя и там он пакостил столь скрытно, что подозрения пострадавших ни разу не подтвердились фактами. Уж себя сиятельный граф де Компре оберегал со всем тщанием, а в шахматы и даже в го никто не мог его переиграть – видел на много ходов вперед.

– Этому и тебя научил? – спросил Светлан. – По ходу дела, пока переделывал под себя… так сказать, неизбежное зло.

– Для него – зло, – кивнула женщина. – А мне лишь это и дало шанс. Времени-то оставалось все меньше, и в зрелость я как раз входила.

– Но сначала нужно было выяснить способ…

– Верно, – снова кивнула она. – Я тоже не люблю, когда меня ловят, а все прочие средства… обороны…

– К примеру, яд, – проворчал богатырь.

– Или даже порча. Не королевские дознаватели, так столичные маги распознали бы это с легкостью – у них в таких делах огромный опыт. Да и папеньку, как уже говорила, подловить на обыденном было трудно – требовалось нечто, чего он не мог ждать от глупышки дочери, по всем признакам, не наделенной серьезным талантом.

– Ладно, я уже понял, какая ты хитрая, – сказал Светлан. – Переходи к сути.

– Оказалось, Головень вправду умел прилепляться к близким, в своем сознании создавая их призрачные подобия, – но не напрямую, нет. Его дар был особого свойства, до сих пор невиданный в нашем мире, а потому не распознанный даже самыми учеными из здешних магов. Дело в том, что образы, отражавшие моих деда и мать, копировали их, какими они были в прошлом. Собственно, на разгадку меня натолкнул портрет матери, висевший в отцовской спальне, – где ее изобразили подростком. Вскоре я выяснила, что заказал картину сам граф, причем лучшему из художников Нордии. И конечно, в замке имелись портреты деда, где его запечатлели молодым. Правда, не такие же мастерские, зато их было несколько. А меня отец выставлял перед живописцами едва не каждый год – уж на это он не жалел средств.

– Брайт что, умел делать проколы во времени и через них протягивал энергетические канальцы?

– Вернее сказать, щупальца, – со странной улыбкой произнесла графиня. – К омоложенным подобиям своих жертв он пристраивал свою эфирную голову и убыстрял картинку настолько, что прошлые годы умещались в недели, а силы, что растратили жертвы за этот срок, теперь утекали в него. Но поскольку возникшую пустоту нужно было чем-то восполнить, недостача покрывалась за счет будущей жизни моих злосчастных родичей. Скорее всего, с женой Головень проделал это несколько раз – ведь она была юной. Да и по своему отцу мог проехаться дважды. Все не так и сложно, если вникнуть.