Конан и честь империи - читать онлайн книгу. Автор: Джеральд Старк cтр.№ 45

Кричал Эгарнейд. В соседней комнате что-то покатилось с грохотом и звоном, раздался протяжный скрип – так могла бы скрипеть тяжеленная кровать, точно такая, что и в камере Крэгана, если бы у кого-то нашлись силы сдвинуть ее по деревянному полу на пару локтей. Крик оборвался булькающим звуком, и сразу вслед за тем гипербореец услышал другой звук. Звук этот – сиплый трубный рев, в коем смешались триумф убийства и торжество зверя, настигшего добычу – был бы уместен в диких болотах Ямурлака или пиктских лесах, но ни в коем случае не в коронной цитадели столицы Пограничья. Одновременно дверь, ведущую в комнату Крэгана, сотряс тяжелый удар.

Гипербореец попятился, не сводя глаз с дверного проема. Пятился до тех пор, пока не уперся спиной в противоположную стену. Впрочем, комнатка была чересчур мала. Пять шагов от стены до стены. Один прыжок. Для той твари, что ревет за стеной, конечно же, хватит единственного прыжка. Чувствуя, как вдоль хребта скользнул предательский холодок, Крэган покрепче утвердился на ногах и сухим указательным пальцем, как магическим жезлом, принялся чертить в воздухе перед собой защитный знак.

Дверь содрогнулась опять, но прочные доски выдержали и этот натиск. Тварь, ломившаяся в комнатку, издала высокий вопль разочарования. Несмотря на отчаянное положение, маг криво усмехнулся, дивясь тупости неведомого противника. Изнутри на двери запоров не было. Снаружи она закрывалась на простой засов, отодвигаемый одним движением руки.

За окном снова сверкнула молния и донесся громовой раскат, столь же могучий, как и предыдущий. Что-то острое заскреблось по железным оковкам и мореному дубу, раздался лязг, и дверная створка распахнулась резким толчком.

Крэган ожидал увидеть если не человека, то по крайней мере нечто человекоподобное. Однако вместо этого в колеблющемся свете коридорных факелов его взгляду предстало существо в виде гигантской ласки, темно-палевого окраса, с широкими когтистыми лапами и мордой, являющей чудовищную пародию на человеческое лицо. Тварь прыгнула прямо с порога, развернувшись из напружиненного клубка с непостижимой гибкостью, и с размаху врезалась в незримую стену перед гиперборейцем. Еще одна фигура, двуногая, но явно нелюдских пропорций, возникла в дверях, заслонив собой свет.

Странно, но при виде своих жутких противников маг вдруг ощутил подобие спокойствия. Возможно, причина крылась в обстоятельстве, что монстр не мог одолеть магическую защиту, и кривые когти бессильно полосовали воздух в какой-нибудь пяди от жертвы. Гипербореец даже помедлил немного, наслаждаясь бессилием чудища. Однако слишком мешкать небезопасно – магический щит удержится не более двадцати ударов сердца. Рассерженная тварь рявкнула прямо в физиономию магику. Крэган повелительно поднял ладонь и произнес еще одно заклятие. Ему пришлось повторить его дважды.

– Вот так, – пробормотал он, вытирая покрытый испариной лоб.

На досках пола распростерлись два уродливых тела. Они выглядели совершенно нетронутыми – заклятие мгновенно останавливало сердце, не причиняя внешних повреждений. Одна массивная туша так и осталась валяться на пороге, а в коридоре под чадящим на стене факелом Беспалый увидел обмякшее тело одного из гвардейцев, несших караул у дверей его тюрьмы. После воплей людей и чудовищ наступившая тишина оглушала, сквозняк трепал пламя факела и покачивал дверную створку, будто приглашая воспользоваться свалившейся невесть откуда свободой.

Ночь с 1 на 2 день Второй летней луны.

В Пограничье, крае, расположенном в самом сердце Закатного Материка, стране гор и лесов, мало кому доводилось бывать на морском побережье, иначе он бы отметил безусловное сходство между явлением огромной приливной волны и событиями ночи после первого дня Летнего Торжища. Волна безумия, зародившись на восходной окраине, разметала в клочья прилавки, балаганы и склады Ярмарки, хлынула по главной улице столицы, грянулась о стены коронного замка и откатилась назад, затопив городские кварталы.

Крепость возвышалась над городом, как жестоко потрепанное внезапно налетевшим шквалом судно, потерявшее почти все паруса, сбившееся с курса и продолжающее двигаться только благодаря равнодушной силе течения да настойчивости уцелевшего экипажа, решившего любой ценой достичь спасительной гавани рассвета.

Ковыляющий по беспокойной ночной зыби фрегат Цитадели подбирал на борт уцелевших: жителей близстоящих домов, ринувшихся за спасением в замок, и людей, чудом сумевших покинуть кровавое месиво Торгового Поля – заезжих купцов, гостей из провинций, свитских и гвардейцев аквилонского короля.

Одновременно замок терял возможных защитников – тех, кто по прихоти судьбы явился на свет в племени Карающей Длани и теперь волей или неволей превращался в скогров, одержимых.

Одни исчезали тишком, покидая вверенные им посты, бросая оружие, откладывая в сторону иглу, черпак или вилы, и следуя гремевшему в крови призыву рождающегося Зверя. Другие пытались бороться с наваждениями, погибая от рук своих же бывших друзей, насмерть перепуганных и забывших обо всем, кроме помыслов о собственном спасении, либо – если им везло – оказываясь за решетками в подземельях и казематах. Третьи, с которыми приходилось тяжелее всего, впадали во внезапное помешательство, хаотически меняя облики, бросаясь на любое живое создание и не делая различия между людьми и соплеменниками. Эти чаще всего беспрепятственно пропадали за стенами крепости, унося с собой две-три жизни, да еще успевая вдвойне больше ранить и учинить изрядный переполох.

Подле трех ворот замка – Оленьих, Купеческих и Снежных – царил сущий кошмар. Горожане рвались под защиту стен Цитадели, гвардейцы, опасаясь открывать ворота настежь, впускали людей маленькими группами. Из темноты в мятущееся людское скопление, как ястребы в утиную стаю, то и дело врывались обезумевшие скогры, и над всем этим столпотворением стоял дрожащий, бессмысленный крик. Не выдержав, кто-нибудь из спасающихся начинал карабкаться на ворота. Попытки обычно завершались падением в мечущуюся внизу толпу, слышался отвратительный хруст, и о человеке тут же забывали.

Несмотря на хлещущий ливень, в восходной части небосклона отчетливо различалось высокое желто-алое лохматое сияние. Огонь расправлялся с ярмарочными рядами, угрожая вот-вот перекинуться за стену. Укрепления Вольфгарда по большей части оставались земляными и деревянными, лишь на некоторых участках их заменили каменной кладкой. Разбегавшимся с горящего Торжища одержимым полузверям не составило труда перебраться через стены и ворваться в город, где они бесцельно носились по улицам, нападая, бросая умирающую жертву и тут же кидаясь на поиски новой. В некоторых подворьях вовремя сообразили запереть наглухо все входы-выходы и схватились за оружие, превратив дома в маленькие неприступные крепости и надеясь на лучшее.

Однако долгой ночью во многие головы закралась тягостная мысль о том, что Вольфгард обречен. Пусть подсчитано, что на пять-шесть горожан приходится всего один уроженец Карающей Длани, но в уличной потасовке, да еще пребывая в зверином облике и будучи невменяем, оборотень с легкостью может противостоять даже десятку вооруженных людей.