Энгус. Первый воин - читать онлайн книгу. Автор: Орландо Паис Фильо cтр.№ 27

Мы побежали прочь из города, и сейчас главная задача отца заключалась в том, чтобы рассредоточить нас на совсем небольшие группы, разбивая таким образом силы преследователей. Вестфолды последовали нашему примеру.

Действуя таким образом, мы дробили силы врага, который не знал, за кем первым броситься в погоню и атаковать ли сначала Волка или напасть на вестфолдов, которые растерялись и стали бы первой легкой добычей. Русов же и вообще нельзя было выпускать. Все это создавало неразбериху и сумятицу. Братья принялись спорить друг с другом и таким образом упустили командование.

— Тем, кому удастся выжить, приказываю собраться там, где старая стена Адриана выходит прямо к морю, — прокричал Морской Волк, по-прежнему понуждая людей держаться небольшими группами. Отцу помогал Ротгер. Помню, что больше всего меня поразило в тот момент крайне мужественное поведение Ларса, который возглавил оборону левого нашего фланга. Огромный берсеркер был прекрасной мишенью, но одновременно и надежным препятствием, так что вместе с ловким Ротгером и мужественным Морским Волком они сумели поставить противнику надежный заслон. Даже издалека я различал замешательство или даже, можно сказать, испуг Айвара, поскольку сейчас ему приходилось сражаться с лучшими воинами армии. Теперь поле битвы представляло собой множество небольших групп, возглавляемых военными вождями, и хотя я предвидел предстоящую ужасную резню, пока зрелище было даже красивым. Повсюду раздавался лязг клинков, крики раненых и стоны умирающих, в воздухе стоял тяжелый запах крови, а над всем этим бушевала ярость людей, решивших во что бы то ни стало оставаться в живых. Отец и Ротгер даже продвинулись немного вперед, чтобы дать нам возможность отойти. Они стояли неприступно, как два разозленных медведя, сражаясь одновременно с шестью — семью противниками, защищая каждую пядь земли. Воины Айвара и Хальфдана нападали весьма осторожно, ибо никому не хотелось бесславно умереть под ударами врага, известного своим мастерством. Отец и Ротгер разили врага сильнее, чем может косить его чума, и их мужество, праведная злость и уменье владеть любым оружием, казалось, делали их бессмертными. Было такое впечатление, будто сами великие боги, Один и Тор, спустились с Асгарда и сражаются в наших рядах. Да, без сомнения, даже боги могли бы гордиться, видя таких воинов. Я бросился к ним, но Хагарт остановил меня и потащил в пролом. Приказ отца был ясен, и Хагарт, как настоящий воин, не мог ему не повиноваться. Я обернулся в последний раз и увидел, как два вождя молниеносными ударами своих мечей крошат противников в куски, окропляя их собственной кровью. После этого я почти кубарем скатился вниз по грязному холму.

Мы с Хагартом спустились и с легкостью перебрались через ров, но едва мы побежали к лесу, располагавшемуся неподалеку от Йорвика, с левого фланга появилась кавалерия, отсекая нам путь к спасению.

— Смотри, как я делаю, Энгус! — крикнул Хагарт, и тут же показал мне прием. Он остановился перед всадником, вызывая его на бой, и тот послушно устремился вперед, занося готовый для удара меч. Но Хагарт за секунду перед ударом перепрыгнул на другую сторону перед лошадью и оказался недосягаемым для удара. А еще через секунду он сам нанес удар в незащищенный бок всадника. Тот мгновенно вылетел из седла. Хагарт тут же вспрыгнул на его лошадь и помчался ко мне, стараясь прикрыть меня. Теперь настал мой черед повторить трюк, и я покорно представился легкой добычей для следующего атакующего всадника. Тот быстро мчался ко мне, и я сделал все, как делал Хагарт. Но, вероятно, из-за неопытности, я чуть-чуть запоздал с прыжком, и потому лошадь ударила меня копытом по плечу, из-за чего я грохнулся на землю. Когда же я поднялся, дрожа от боли, всадник уже развернул лошадь и приготовился к новому нападению. Но тут на него обрушился Хагарт, послышался звон мечей, лошади заплясали в смертельном танце, тоже возбужденные битвой, как бывают возбуждены дракой псы. Хагарт носился вокруг противника, нанося ему град ударов, и наконец ранил его в руку. Всадник на какое-то время отвлекся, поглощенный своей раной, в результате чего она оказалась для него смертельной, потому что в этот момент Хагарт объехал его сзади и, сам не получив ни царапины, срубил ему голову. Я быстро вскочил на освободившуюся лошадь, и мы поскакали к лесу. Всадники Айвара не бросились за нами в погоню, поскольку у них было много более легкой добычи в виде наших пеших. Однако один из кавалеристов все же выскочил наперерез мне. Его успел остановить Хагарт.

— К лесу, Энгус! Не останавливайся! — крикнул он прежде, чем голос заглушил лязг мечей.

Я добрался до опушки леса, нырнул в густые заросли кустарника и мчался до тех пор, пока лес не стал настолько густым, что пробраться сквозь него было можно только прорубая себе путь топором. И я вдруг понял, что остался совсем один. Я оставил всех своих товарищей, я оставил Хагарта! Плечо начинало ныть все больше. Может быть, боль усиливалась еще и потому, что я был совершенно подавлен. Я был теперь предоставлен лишь сам себе, и больше не существовало приказаний, которым следовало подчиняться. Теперь я сам отвечал за все мои поступки, как правильные, так и дурные. Подумав немного, я решил во что бы то ни стало добраться до условленного места встречи, руководствуясь своим собственным чувством пространства. Я понимал также, что при этом мне еще предстояло сбить врага со следа, а кроме того, залечить свою рану без чьей-либо помощи. Словом, мне надо было выжить — и сделать это в полном одиночестве. Я поглядел на густые кусты, скрывавшие меня, словно хотел увидеть в них свою судьбу, но, конечно, ничего не увидел. Поначалу я долго стоял, будто глухой и слепой, пока не полил дождь. Через пару минут ледяные струи дождя покрыли меня, лошадь и лес непроницаемым покрывалом, таким простым проявлением жизни смыв все мои страхи. Мир не умер; ничто не могло заставить дождь перестать идти, а листья — падать с деревьев. И каким-то образом эти потоки успокоили меня, дав силы двигаться дальше, и в то же время помогая скрывать мои слезы, разделяя со мной горе. Ничто в мире не исчезает и не останавливается. Я тоже не должен останавливаться и не должен терять мужества. Я должен смело смотреть в лицо всем опасностям и препятствиям до тех пор, пока не исполню все, предначертанное судьбой, какой бы она ни оказалась. Это были прекрасные намерения, но вдруг я снова до боли ощутил свое одиночество. Небо нависало надо мной тяжелым свинцом, появившееся вдруг море стало серым, земля раскисла и превратилась в жижу — это сама природа рыдала над моими утратами, оплакивая Морского Волка, Хладнокровного, моего отца и военного вождя, который пал в неравной битве.

Я мог теперь утешать себя только тем, что его путь в Валгаллу был достоин короля. Но вместе с тем я знал, что теперь первой моей обязанностью является устроить ему пышные, достойные его доблести похороны, положить его вместе с любимой лошадью, собакой, рабынями и добычей, полученной в столь славных схватках на этой мужественной земле, на корабль, чтобы он мог достойно совершить свой последний путь к Одину. Но, увы, предательство Айвара сделало невозможной эту последнюю дань великому воину. Такое нельзя простить, и отныне я буду мстить, мстить всю жизнь — юношей, зрелым мужем, ярлом, и когда-нибудь эта месть свершится, и мой топор смоет кровавую обиду за предательское убийство отца.