Туманы Авалона - читать онлайн книгу. Автор: Мэрион Зиммер Брэдли cтр.№ 222

– Я исповедалась в своих грехах! – крикнула Гвенвифар. – Я покаялась и получила отпущение! Это не за мои грехи Бог нас карает! Артур, пообещай, что ты тоже покаешься! Когда Бог даровал тебе победу при горе Бадон, ты поклялся отвергнуть старое драконье знамя и править как христианский король, но ты не раскаялся в этом грехе! Так покайся же в нем, и Бог дарует тебе победу, как даровал тогда при горе Бадон, – и очистись от своих грехов и дай мне сына, который будет править после тебя в Камелоте!

Артур отвернулся и прижался к стене, спрятав лицо в ладонях. Моргейна качнулась было к нему, но Гвенвифар вскричала:

– Отойди от него, ты!… Как ты смеешь и дальше вводить его в грех! Или тебе не довольно того, что уже произошло, – тебе, и тому злому демону, которого ты зовешь Богиней, тебе, и той старой ведьме – Балин правильно сделал, что убил ее…

Моргейна зажмурилась, и лицо ее исказилось, словно она готова была расплакаться. Затем она вздохнула и произнесла:

– Я не собираюсь слушать, как ты поносишь мою веру, Гвенвифар. Не забывай – я никогда не поносила твою. Бог есть бог, как бы его ни именовали, и он благ. Я считаю грехом думать, что бог может быть так жесток и мстителен, а ты делаешь его более злобным, чем худший из священников. Прошу тебя: хорошенько подумай, что ты творишь, прежде чем отдавать Артура в руки священников.

Она развернулась так, что темно-красное платье на миг обвилось вокруг ее тела, и покинула королевские покои.

Услышав, что Моргейна вышла, Артур повернулся к Гвенвифар. Наконец он заговорил – никогда еще он не говорил с женой так нежно, даже когда они лежали, сжимая друг друга в объятиях:

– Любимая моя…

– И ты смеешь называть меня так? – с горечью спросила она и отвернулась. Артур положил руку ей на плечо и повернул Гвенвифар лицом к себе.

– Любимейшая моя госпожа и королева… какую боль я тебе причинил…

– Даже сейчас, – дрожа, сказала Гвенвифар, – даже сейчас ты думаешь лишь о том, какую боль ты причинил Моргейне…

– Неужто я могу радоваться при мысли о том, что причинил такую боль родной сестре? Клянусь тебе, я не знал, кто она такая, до тех пор, пока не стало поздно, а когда я узнал ее, она принялась утешать меня, словно я до сих пор оставался маленьким мальчиком, что сидел когда-то у нее на коленях… Думаю, если бы она набросилась на меня с обвинениями, – а она имела на то полное право, – мне оставалось бы лишь пойти и утопиться в Озере. Но мне даже в голову не приходило, что же я натворил на самом деле… Я был так молод, и нам со всех сторон грозили саксы, и битва шла за битвой… Он беспомощно развел руками.

– Я пытался поступать так, как велела Моргейна, – помнить, что мы совершили это по неведению. Да, я думаю, что это грех, – но мы не стремились согрешить…

Он казался таким несчастным, что на мгновение Гвенвифар почувствовала искушение сказать то, что он хотел услышать, – что он и вправду не сделал ничего дурного, – обнять его и утешить. Но она не сдвинулась с места. Никогда, никогда Артур не приходил к ней за утешением, никогда не признавал, что причинил ей какой-то вред; даже сейчас он упорно настаивал, что грех, сделавший их бездетными, на самом деле вовсе и не грех; он беспокоился лишь о вреде, который он причинил этой проклятой колдунье, его сестре! Гвенвифар снова расплакалась и вместе с тем разъярилась – ведь Артур подумает, что она плачет от горя, а не от бешенства.

– Так ты думаешь, что причинил горе одной лишь Моргейне?

– Не вижу, чем это могло повредить кому бы то ни было еще, – упрямо произнес Артур. – Гвенвифар, это ведь произошло еще до того, как мы впервые встретились!

– Но ты женился на мне, не получив отпущения за этот великий грех, – и даже теперь ты цепляешься за свой грех, хотя мог бы исповедаться, и исполнить епитимью, и избавиться от кары…

– Гвенвифар, – устало произнес Артур, – моя Гвенвифар, если твой бог способен покарать человека за грех, совершенный по неведению, неужто он отменит кару лишь потому, что я расскажу обо всем священнику, и прочитаю молитвы, которые он велит, и не знаю, что там еще – посижу некоторое время на хлебе и воде…

– Если ты вправду раскаешься…

– О Господи! Ты что, думаешь, что я не раскаялся? – взорвался Артур. – Я раскаивался в этом каждый раз, когда видел Моргейну, все эти двенадцать лет! Неужто мое раскаянье станет глубже, если я расскажу обо всем священникам, которые только и желают заполучить власть над королем?!

– Ты думаешь лишь о своей гордыне, – гневно ответила Гвенвифар, – а гордыня – тоже грех. Если ты смиришься, Бог простит тебя!

– Если твой бог таков, то я не желаю его прощения! – Артур стиснул кулаки. – Я должен править королевством, а как я смогу править им, если буду становиться на колени перед каким-то священником и покорно выполнять то, что он от меня потребует в качестве искупления?! А о Моргейне ты подумала? Они и так уже обзывают ее чародейкой, распутницей, ведьмой! Я не имею права исповедаться в грехе, который навлечет позор и презрение на мою сестру!

– У Моргейны тоже есть душа, нуждающаяся в спасении, – отозвалась Гвенвифар, – и если народ этой земли увидит, что их король способен отринуть гордыню и смиренно покаяться в своих грехах, это поможет им спасти их души, и зачтется ему на небесах.

– Ты споришь не хуже любого моего советника, Гвенвифар, – со вздохом произнес Артур. – Я не священник, и меня не волнуют души моих подданных…

– Как ты можешь так говорить! – воскликнула Гвенвифар. – Ты – король этих людей, и их жизни в твоей руке, а значит, и их души тоже! Ты должен быть первым в благочестии, как был первым в сражении! Что бы ты подумал о короле, который посылает своих воинов в бой, а сам следит за ними с безопасного места?

– Ничего хорошего, – ответил Артур, и Гвенвифар, поняв, что одолевает, добавила:

– А что же ты тогда скажешь о короле, который видит, что его подданные идут путем благочестия и добродетели, и заявляет, что не намерен думать о собственных грехах?

Артур вздохнул.

– Ну почему это тебя так волнует, Гвенвифар?

– Потому что я не в силах думать, что ты будешь мучиться в аду… и потому, что, если ты освободишься от своего греха, Бог может послать нам детей.

Гвенвифар задохнулась и снова расплакалась. Артур обнял жену и прижал ее голову к своей груди.

– Ты и вправду в это веришь, моя королева? – нежно спросил он.

Гвенвифар вспомнила: однажды он уже говорил с нею так – когда впервые отказался идти в бой под знаменем Девы. А затем она восторжествовала и привела его к Христу, и Бог даровал ему победу. Но тогда она не знала, что на душе Артура по-прежнему лежит столь тяжкий грех. Гвенвифар кивнула и услышала вздох Артура.

– Значит, я причинил вред и тебе, и должен как-то исправить это. Но мне кажется несправедливым ради этого навлекать позор на Моргейну.