Закончив выступление, англичанин замер, с гордым видом вскинув подбородок.
– Верно, Док, – согласился с ним Брейгель. – Вот что значит аналитический ум!
Трое аборигенов с интересом прислушивались к странному разговору белых, с удивительной легкостью берущихся судить о вещах, в которых они ничего не смыслят, вместо того чтобы спросить тех, кто хоть немного в этом разбирается.
– Уважаемый Ной, – наконец обратился к мункумболе Зунн. – Быть может, вы объясните нам, что произошло?
– Мы уже не в Канзасе, – улыбнулся шаман.
Зунн глянул на квестеров – может быть, они поняли, что хотел сказать абориген? Но все внимательно ждали продолжения.
– А можно получить более развернутый ответ?
Зунн свел и снова развел в сторону растопыренные пятерни. Как будто разделил на две части большой спелый грейпфрут.
– Разумеется, – с готовностью согласился Ной. – Только для начала давайте все вместе сделаем три шага вперед. – Он поднял руку и показал три пальца. На всякий случай. Белым ведь всегда все нужно объяснять по нескольку раз. – Три!
– Зачем?
Ну, так и есть! Ной ожидал именно такой вопрос в ответ на свои слова. И, разумеется, у него уже был заготовлен ответ:
– Чтобы я смог вам все объяснить.
Как и ожидал Ной, ответ вполне удовлетворил белых. Хотя смысла в нем было не более чем в палочке для ковыряния в ухе. Но белые уже были готовы выполнить его команду.
– Туда! – Рукой с зажатым в ней фонарем Ной указал в сторону, где находился выход из пещеры. Опять же, на всякий случай. Чтобы никто из белых не вздумал пойти в обратную сторону. – Да! И не забудьте сжать в кулаках свои талисманы! – Абориген показал всем сжатую в кулак руку. В кулаке у него было зажато копье. – Крепко сожмите!
– Нам потребуется удача? – спросил Орсон.
– Тебе потребуется удача! – несильно ткнул его пальцем в грудь мункумболе.
– Да, я не против. – Биолог сунул руку в карман и подцепил пальцами одну из прятавшихся там лягушек.
– Три шага! – снова указал в сторону выхода Ной.
Все дружно шагнули вперед.
– А теперь погасим фонари.
– Я думаю, не стоит этого делать! – недовольно воскликнул Зунн.
– Согласен, сэр! – поддержал его усатый Штраусс.
– Ай, оставьте вы свою паранойю! – Орсон первым выключил свой фонарь.
Следом за ним погасили фонари остальные квестеры.
После того как щелкнул выключателем Зунн, начали гасить свои фонари и его подручные.
Последним выключил свой фонарь Ной.
Пещера погрузилась во тьму.
Такой кромешный мрак может быть только под землей, куда не проникает даже искорка света.
– Я вижу свет впереди, – шепотом произнес Зунн. – Очень слабый…
– Да, я тоже вижу, – подтвердил Штраусс.
– Наверное, это выход, – предположил Камохин.
– Нет, это обман зрения, – усмехнулся Орсон. – Такое бывает в полной темноте – кажется, что видишь слабый, рассеянный свет. На самом деле это остаточное возбуждение зрительных нервов.
– Все. – Ной включил фонарь.
– Можно включать?
– Конечно.
По стенам пещеры вновь забегали лучи света.
Вперед.
Назад.
– Нет! Не может быть!
Зунн бросился назад, не спросив разрешения Ноя.
Он пробежал несколько шагов и замер в странной позе, прижав ладонь к стене. На которой не было рисунков.
Осипов подошел к нему и посветил фонарем еще дальше в глубь пещеры.
Ни рисунков на стенах пещеры, ни черных кабелей на каменном полу не было.
– Не скажу, что это сильно меня удивляет. – Наморщив нос, Брейгель почесал кончик указательным пальцем. – Но все же, бамалама, хотелось бы получить какое-нибудь объяснение на сей счет.
– Тем более что оно было обещано, – напомнил шаману Орсон.
– Мы были на грани, – сказал Ной. – Теперь мы преступили черту.
– Исчерпывающее объяснение, – с очень серьезным видом кивнул Брейгель. – И что дальше?
– Черт возьми, где мы находимся? – воскликнул Зунн.
– В другом месте.
– Ты можешь изъясняться яснее?
– Мне жаль, если ты не понимаешь.
– Я хочу понять! Объясни мне! – Зунн побежал к Ною и, глядя старику в глаза, произнес полушепотом: – Это Время Сновидений?
– Что я могу сказать? – недоумевающе пожал плечами мункумболе. – Здесь только каменные стены! – Он взмахнул рукой. – Такие стены могут быть где угодно! Но на них нет рисунков. Нет ваших кабелей. Значит, это не то место, где мы были прежде.
– А разлом? – спросил Осипов. – Ну, в смысле Черное Зеркало?..
– Я знаю, что такое разлом, – усмехнулся абориген. – Про аномальные зоны сейчас очень много пишут в Интернете и говорят по радио.
– Разлом остался на месте?
– Разумеется.
– И если мы вернемся туда, откуда пришли?…
– Мы не сможем туда вернуться.
– Я имел в виду, если мы пойдем назад, в глубь пещеры?..
– Здесь нет аномальной зоны, – вновь перебил квестера мункумболе. – Значит, нет и разлома.
– Получается, что аномальная зона не сместилась, а совсем исчезла, – сделал вывод усатый Штраусс.
– Нет, – едва заметно качнул головой Ной. – Аномальная зона, так же как и разлом, осталась на месте. Исчезли мы.
– Ага. – Штраусс наклонил голову и постучал костяшками пальцев по виску. – К этой мысли нужно еще привыкнуть.
– Ты говорил, что, для того чтобы увидеть Время Сновидений, мы должны провести магический обряд, – с обидой в голосе произнес Зунн.
– Мы его провели.
– Разве?
– Когда я рассказывал вам легенду о злом вороне, наши разумы объединились в стремлении к общей цели. И перед нами открылся новый мир.
– Ты сразу это понял?
– Когда погас свет.
– Почему ты не сказал нам об этом?
– Долго было бы объяснять. Но мы должны были все вместе переступить эту грань. Иначе каждый мог оказаться в другом месте. Похожем на это, но другом. Все дело в том, что Время Сновидений неоднородно. Оно похоже на стопку лепешек. Если с закрытыми глазами ткнуть пальцем, то неизвестно, куда попадешь. Все лепешки вроде бы похожи друг на друга, но при этом среди них нет двух одинаковых.
Орсон посмотрел на Осипова и показал большой палец. В знак одобрения того, что говорил Ной.