Мельница желаний - читать онлайн книгу. Автор: Анна Гурова cтр.№ 74

Голос Айникки стал хриплым. Она обняла Ильмо и устало приникла головой к его плечу.

— Милый, я понимаю, что тебе страшно…

— Мне не…

— Послушай еще. В ту ночь я видела богиню. Я видела, как злился колдун, как он вилял и трусил, когда понял, кто перед ним стоит! Ильмо, похъёльцы не боги и даже не хийси, их можно победить или перехитрить, и наш предок это наверняка понимает, иначе бы не посылал тебя…

— Так ты хочешь, чтобы я отправился в Похъёлу? — изумленно спросил Ильмо.

— Конечно! Я бы и сама пошла с тобой, если бы не проклятая болезнь…

Ильмо тихо рассмеялся. Воинственность невесты его скорее позабавила, но все же именно слова Айникки — сильнее, чем все увещевания Вяйно, — подбодрили его. Если бы еще не думать постоянно о собственной беспомощности…

— Вот что, Айникки, — сказал он вслух — Как окрепнешь, уходи к Вяйно и живи там. Я поставлю ему условие. Если он хочет, чтобы я отправился в Похъёлу, пусть он приютит тебя до моего возвращения.

Ильмо хотел встать, но Айникки крепче обняла его, не давая подняться.

— Уже уходишь? Подожди, побудь со мной еще немного…

Устав сидеть, она легла на спину. Ильмо примостился рядом с ней, уткнулся лицом ей в волосы. «Так бы и остаться, — подумал он. — Никуда не ходить, ни о чем не думать — спать до весны…»

Запах воска и трав убаюкивал, далекий шум на улице постепенно затихал — пока тишина не стала абсолютной.

…Ильмо открыл глаза.

Все вокруг него было белым. Стены, пол, потолок… Ильмо коснулся рукой стены, и белизна осыпалась обломками ледяных кристаллов. Комната была покрыта инеем. На миг Ильмо почудилось, что он снова в избе Тииры после того, как Рауни применил заклинание ледяного взрыва. Айникки рядом с ним не было. И в доме, и снаружи царила полная тишина.

Холода он не чувствовал. Он не ощущал вообще ничего, словно умер и стал призраком. Снова кто-то насылает на него видения зимы? Вяйно сказал, что это не он. В таком случае, кто?

Ильмо раскрыл рот, собираясь позвать Айникки, но не услышал собственного голоса. Тогда он встал и спустился по лестнице. Дом Антеро был пуст и выморожен. Ильмо видел, как в инее на полу остаются отпечатки его следов, но по-прежнему не слышал ни звука.

А когда он вышел на крыльцо, ему стало по-настоящему жутко.

Нет, это была не зима! Весь мир выглядел так, словно его поразило замораживающее заклинание Рауни. Деревья, дома стояли во льду, каждая травинка топорщилась острыми иглами инея. Зеленые листья рябин сохранили свой цвет, как будто нечто мгновенно заморозило их. Ледяное царство — красивое, но бесконечно страшное…

Ильмо опустил взгляд и увидел, что на земле лежат люди. Как мертвый Тиира, они казались ледяными статуями. Мужчины, женщины, дети застыли так, как их застал мороз. Ильмо мог вдеть их лица — едва ли они успели понять, что случилось. В небе сияли огромные, нездешние звезды. Вода на реке блестела, как черное стекло. Ничто живое не могло уцелеть в этом застывшем мире. Теперь здесь повсюду — царство Калмы. И почему-то Ильмо был уверен — так и будет навечно.

— Я не хочу это видеть! — вырвалось у него. Рядом с ним раздался детский голос:

— Я тоже.

Ильмо обернулся и увидел девочку в жемчужной повязке. По ее щекам текли слезы. Девочка взглянула на него, закрыла лицо руками — и в то же мгновение на мир упала темнота. Сначала вернулось тепло… потом звуки… потом запахи. Тепло Айникки рядом, ее рука, обнимающая его за шею, звук ее дыхания. Затихающие уже звуки веселья снаружи, отсветы угасающих костров.

Ильмо осторожно убрал руку Айникки и сел в постели. Перевел дух — конечно, это был сон. Точнее, видение. Теперь он догадывался, кто его наслал… и был ей благодарен.

Теперь у Ильмо пропали сомнения и страх. Не потому, что он ощутил себя всесильным. Просто ему стало всё равно, убьют его или нет. «У меня в самом деле нет выбора, — подумал он, и теперь ему не нужно было себя убеждать. — Я обязан туда пойти и сделать всё, что от меня зависит, чтобы этого не случилось. Боги говорят, что это зависит от меня. Не от Ахти и не от Йокахайнена — а именно от меня. Не понимаю, почему… но все равно пойду».

На душе Ильмо вдруг стало ясно и спокойно, даже весело. Значит, Похъёла?

Он выбрался из постели, поцеловал спящую Айникки и вылез из окна. Вскоре он вернулся в дом дяди. Там уже все спали. Разбуженный Куйво ворчливо сообщил:

— Вяйно с Ахти и косоглазым недавно ушел к себе на гору. Велел тебе передать, чтобы ты его догонял.

Гнездовье Ловьятар было погружено в страшную тишину. Высокое бледное небо над скалой умолкло, опустело. Только море глухо и равнодушно грохотало внизу. Никто не парил под облаками, не падал в волны в погоне за рыбой, не поднимался вверх, поймав потоки ветра. Клан Ловьятар нынче погрузился в траур. Где-то в далеких краях погиб наследник, Рауни. Лоухи затворилась в своих покоях, выгнав оттуда всех, даже дочь, которая тщетно пыталась ее утешить. Никто не осмеливался беспокоить Хозяйку Похъёлы в ее материнской скорби — все слышали о смертоносном сампо, хотя никто никогда его не видел. Что устроит Лоухи, как отомстит южанам за смерть сына? Туны тихо сидели по гнездам, дожидаясь ее появления и опасаясь только одного — чтобы гнев хозяйки не задел их самих. Даже далеко внизу, в Луотоле, варги то и дело выходили на порог своих длинных приземистых домов и поглядывали с тревогой на молчащий, безлюдный утес. Известно, чем грозит затишье.

В самом сердце горы, в тайном хранилище, известном только ей одной, Лоухи, не помня себя от злобы и горя, вертела ручку сампо. Из ее груди рвались клокочущие, прерываемые глухими рыданиями выкрики:

— Месть! Месть роду Калева! Пусть они все сдохнут! Страшной смертью погибнут все до единого!

Лоухи прекрасно понимала: она творит то, чего делать нельзя. Но остановиться не могла и не хотела. Ей было уже все равно, что с ней будет.

За прошедшие годы сампо проявило себя исключительно коварным помощником. Самыми безопасными желаниями были простые и предметные. Безоблачный день, хороший улов, попутный ветер — все те желания, для исполнения которых достаточно было всего лишь подтолкнуть естественный ход вещей в нужную сторону, — сампо даровало сразу и без всякой платы. Более сложные, особенно связанные с успешным исходом тех или иных интриг или колдовских начинаний, сампо исполняло порой спустя долгие месяцы, и каждое из таких желаний влекло за собой черный хвост скверных последствий. Причем, чем больших благ желала себе Лоухи, тем хуже оказывались их побочные свойства. Но самыми страшными были пожелания злого. Хотя они тоже осуществлялись не быстро и через раз, но почти немедленно и жестоко били по самому желающему. В этом отношении сампо немногим отличалось от кровавых договоров с Калмой.

Лоухи приучилась трижды спрашивать себя, прежде чем войти в тайное хранилище: «А на самом ли деле ты этого хочешь, старая карга? Ты уверена, что хочешь именно этого, а не чего-то иного?» Но теперь смерть любимого сына навалилась на ее душу тяжким бременем, и Хозяйка Похъёлы жаждала освободиться от него. Когда Лоухи призвала погибель на род Калева, ей полегчало. Она еще не знала, чем придется платить, хотя понимала — платить предстоит дорогой ценою: еще ни разу она не губила столько людей сразу с помощью сампо. Но она была уверена, что род Калева обречен. Эта мысль успокоила ее настолько, что она нашла в себе силы вернуться в гнездо и лечь спать.