Мельница желаний - читать онлайн книгу. Автор: Анна Гурова cтр.№ 36

— Ну что, красавицы, — вкрадчиво спросил Похъёлец, — позвать сюда водяную деву?

— Ах, зови! — эхом отозвались Мурикки, Кайса и Кетти.

— Открой дверь, — приказал певец Айникки. Айникки подчинилась, хотя вовсе не собиралась этого делать. В голове у нее царил сумбур, видения скальных чертогов и ледяных залов мешались с невозможно прекрасными образами водяных дев. «Неужели и я так выгляжу? — с изумлением подумала она, глядя на застывшие лица и горящие глаза подруг. — Что там пел чародей? Какая шишига, зачем?»

Дверь баньки выходила на реку, до воды было рукой подать. Прямо к порогу тянулась по воде лунная дорожка.

— Тс-с, ждите! — приглушенным голосом произнес похъёлец.

Сначала ничего не было видно. Потом что-то плеснуло, и по воде пошла рябь. Девицы ахнули.

— Шишига услышала мой зов, — довольно сказал певец. — Как раз под вашей лодкой сидела — не иначе как вас дожидалась. Скоро она будет здесь.

Недалеко от берега по воде побежали круги.

— Не надо! — взвизгнула вдруг Кайса. — Прогони ее обратно!

— Поздно, — похъёлец взглянул на Кайсу в упор, — и, кстати, — я забыл упомянуть об одном пустяке. Водяная дева без жертвы не уйдет.

В берег плеснула крошечная волна. Потом еще одна, побольше.

— Ну, что затихли? — насмешливо сказал похъёлец. — Кинете жребий или мне выбрать — кто из вас отправится к Калме?

Девицы молчали, не в силах вымолвить ни слова. Певец улыбался во весь рот, и улыбка у него была не из приятных. Только теперь девицы заметили, что зубы у него тонкие и острые, как у щуки, а за плечами сгустилась странная чернота.

— Похоже, выбирать придется мне… Похъёлец наслаждался. Он придирчиво оглядел Мурикки, так что та покраснела, несмотря на испуг.

— Нет, такую красавицу мне жалко отдавать Калме. Она сгодится и мне самому. А может, ты хочешь стать водяной девой? — неожиданно спросил он Айникки. Та промолчала, растерянно глядя ему под ноги.

— Нет, эта девица хочет властвовать. Ну что ж, скоро будешь ты супругой Лесного Хозяина, хозяйкой земляных чертогов. А ты что скажешь? — спросил он, обращаясь к Кетти. — Поплывет один молодец с рыбных промыслов, а ты выглянешь из-под борта, обнимешь его — и он будет навеки твой.

Побелевшая Кетти молча трясла головой.

— Ну и правильно, — невозмутимо кивнул похъёлец. — Молодец этот с промысла осенью не возвратится, так что и сохнуть по нему незачем. Кто там у нас остался?

Кайса громко всхлипнула в тишине.

— Я не хочу быть шишигой! Они страшилища!

— Кто страшилище? Шишига? Да ты себя не видела, девица. Ступай-ка ты, пожалуй, в реку. Поселишься под пристанью — и все будут тебя бояться.

Кайса заревела в голос.

— Вон, выгляни, посмотри, какая красавица! На реке раздался всплеск, и над водой медленно поднялась голова, потом плечи… Спутанные волосы стлались по воде плавучей травой, свешивались шишиге на лицо. Кожа у нее была бледной и пятнистой. Шишига вышла на мелководье, осторожно переступая разбухшими в воде ногами, и остановилась, покачиваясь и глотая воздух. В воздухе распространился запах протухшей рыбы.

— Отпусти меня, господин, — глухо проговорила она. — Душно…

— Иди к нам, повеселись, — приветливо позвал ее путник.

— Путь уйдет! — завизжала Кайса, вскакивая с места. — Сгинь, нечисть!

Похъёлец тоже встал на ноги.

— Ступай в реку, дура, — жестко велел он Кайсе. — Надоела!

Теперь, когда чародей стоял, все ясно увидели у него за спиной тень черных крыльев. Но никто из девушек не пошевелился и не смог сказать ни слова. Похъёльские песенные чары для смертных нерушимы.

Кайса, заливаясь слезами, шагнула к двери.

— Смотри, тун! — раздался вдруг звонкий голосок. — Будешь пить человеческую кровь — обезумеешь!

Похъёлец резко повернулся к лавке, и его взгляд обратился на девочку в жемчужной повязке, что тихой мышкой сидела в углу у двери. Несколько мгновений он изумленно смотрел на нее, как будто впервые увидел. Потом вдруг оскалился, как волк, и злобно спросил:

— Ты кто такая?

— Отпустил бы девиц, — спокойно сказала девочка. — Сам знаешь, привыкать к крови опасно. Еще раз, другой — и станешь зверем навсегда!

Тун несколько мгновений вглядывался в лицо девочки. Вдруг он отшатнулся и быстро забормотал что-то на своем языке. Огонек лучины забился и пригас, словно с улиц подуло холодным ветром. Айникки почувствовала, что, словно отзываясь на слова чародея, из углов расползается темнота, накатывает холод и смертный ужас…

— И откуда столько наглости набрался! — Ясный голосок девочки легко сбил ворожбу туна и прогнал страшное наваждение. — Или не учили тебя — не призывать своих богов на чужой земле?

— Для Калмы нет чужой земли, — хрипло ответил тун. — Она приходит и забирает свое! Нет сильнее богов Похъёлы, и ты сама это знаешь, карьяльская богиня! Я хочу крови этих девиц, и я ее выпью — не смей вмешиваться!

— Я не вмешиваюсь, пока меня не попросят, — спокойно ответила девочка. — Сильный не делает ничего, кроме того, что должно. Я не собираюсь воевать с Калмой. Но вот эта девушка отсюда уйдет со мной. Пошли, Айникки, — ласково позвала она, взяв ее бессильную руку.

Прикосновение словно пробудило девушку от кошмарного сна. Она вскочила на ноги, метнулась к двери и с криком шатнулась обратно, увидев шишигу.

Похъёлец издевательски расхохотался.

— Сильный делает всё, что захочет! Вы, южане, просто не знаете, что такое настоящая сила! Но скоро Борозда разрушится окончательно, и тогда вы увидите всю мощь Похъёлы! Подобной мощи нет ни у богов, ни у людей…

— Так и у тебя ее нет, — заметила девочка. — Колдун ты по вашим меркам не самый искусный.

— Нет, так скоро будет, — злобно ответил тун. — Мать всё осторожничает с сампо, но, когда я стану Хозяином Похъёлы, все переменится, вот увидите! И ты пожалеешь о сегодяшнем…

— Мудрый, обретя всемогущество, к нему не прикоснется, пока не узнает о последствиях, — подумав, сказала девочка. — А неразумный начнет тут же тратить силу на пустяки, преследуя свои мелкие цели, и погубит мир, сам того не заметив. Я обдумаю твои слова, сын Лоухи, и передам их другим карьяльским богам.

Рауни стиснул зубы, сообразив, что сболтнул лишнее.

— Ладно уж, забирай ее! — Он отступил назад, отворачиваясь от Айникки. — Я не жадный. А другие? Их-то мне оставишь?

— Другие пусть полагаются на свои силы. Я несколько раз пыталась их остановить, но они остались глухими.

Тун облизнулся.

— Что ж, тогда пусть проваливает.

— Ну, иди, — тихо сказала девочка, подталкивая Айникки к двери.