Зимнее пламя - читать онлайн книгу. Автор: Джо Беверли cтр.№ 59

Она обернулась — в часовню входил Эш; он сиял, как фигура ангела, сделанная из слоновой кости и золота.

Дженива даже заморгала, ослепленная этим странным явлением, но его светлый камзол оставался по-прежнему богато расшитым яркими узорами и серебряными нитями, а пуговицы на нем сверкали, как бриллианты.

Впрочем, вероятно, это и были бриллианты. Должно быть, он носил такую одежду при дворе, и Дженива не сомневалась, что он выбрал свой самый роскошный костюм как вызов кузену.

Она посмотрела по сторонам и увидела у алтаря лорда Родгара, он блистал не столь ярким великолепием и все равно выглядел величественным в своем алом с золотом камзоле. Рядом с ним стояла леди Аррадейл в таком же алом платье с большими рубинами на шее.

Дженива оглянулась, и ее взгляд встретился с устремленными на нее глазами Эша. Его губы чуть дрогнули в улыбке, и она не могла не ответить на нее. Ее любовь не исчезла.

Он начал пробираться к ней, но тут дам попросили сесть, и началась служба.

Дженива села и раскрыла молитвенник.

Доктор Иган перемежал службу традиционными рождественскими молитвами и чтением Библии. Дженива страстно молилась о мире. Ночью она жалела о своем высказывании о войне, но не теперь. Может быть, ее слова подтолкнули Эша к мысли о примирении, а важнее этого ничего не было.

Мистер Стэкенхэл, учитель музыки, был ведущим голосом в пении гимнов, но Дженива прислушивалась к голосу Эша. Как всегда, она тихонько пела, но слова гимна приобретали теперь для нее новый смысл.

«Чудо чудное свершилось, Впредь блаженны будем мы! Роза божья распустилась, Разгоняя силы тьмы.»

А затем:

«Вот послушай: звон небесный, Славит милости Христа. И несут нам дар чудесный Всепрощения уста.»

При последних словах последнего гимна она взглянула на Эша.

«Славьте, добрые душою, Славьте Бога в день святой, Славьте, праведник и грешник, Мира и любви покой.»

Когда все выходили из часовни, они с маркизом оказались рядом: это было неизбежно, подумала Дженива, как неизбежны поцелуи морской волны и берега.

— Привет. Не правда ли, чудное утро? Ты выглядишь как утренняя заря, Дженива.

Она знала, что краснеет, а от этих слов покраснела еще больше.

— А ты похож на серафима.

— Что? — Его глаза весело вспыхнули. — Меня никто не называл ангелом с тех времен, когда я был ребенком.

Она поделилась с ним своим первым впечатлением, восхищаясь изумительно вышитыми цветами, украшавшими спереди его бархатный камзол цвета слоновой кости рисунком шириной не менее восьми дюймов.

— Мне стало даже стыдно за мои «цветы на снегу». — При иных обстоятельствах Джениве пришлось бы долго объяснять ему, что это за цветы и что заставило вспомнить о ее рукоделии и их встрече, но теперь они лишь молча, одними взглядами, поделились этими воспоминаниями. — Меня удивляет, что кто-то, кроме ангела, осмеливается носить такую одежду.

Эш с недоумением оглядел себя:

— И почему же?

— Простой смертный может посадить на нее пятно от соуса.

Маркиз засмеялся:

— Я бы просто приказал вышить еще один цветок. Иметь богатую вышивку не только практично, но и выгодно, как ты видишь.

Он сказал это, как будто угадывая ее мысли: ведь не далее как этой ночью она размышляла о том, что бережливость и практичность могут заменить богатство; однако сейчас это показалось ей смешным.

Эшарт взял ее под руку, а другой подхватил Талию, и они под нескончаемую болтовню Талии присоединились к процессии, направлявшейся обратно в главную часть дома.

Дженива молчала: все, что они хотели сказать, было высказано без слов — и приятное, и горькое. Она чувствовала это так сильно, что ее удивляло, как все остальные не замечают этого.

Талия осталась в холле, чтобы поделиться впечатлениями со старыми друзьями, а Дженива, заметив Порцию в роскошном зеленом бархатном платье с желтыми драгоценными камнями, вместе с Эшом направилась к ней, чтобы осведомиться о леди Эльф. В этом деле не могли помочь ни власть, ни деньги.

Порция сделала серьезное лицо.

— Роды действительно трудные, но, кажется, ничего опасного. Как я хотела бы, чтобы все кончилось к всеобщему удовлетворению!

Эш предоставил женщинам обсуждать роды и задумался над проблемой Дженивы Смит. В часовне ему не следовало так ей улыбаться, но что он мог сделать, когда она была прекрасна, как утренняя заря?

Этого тоже не следовало говорить. Он должен противостоять желанию подойти к ней, но разве приливы и отливы могут сопротивляться луне или луна солнцу? Кроме того, они ведь разыгрывают эту проклятую помолвку!

Маркиз не мог не согласиться с тем, что Дженива просто великолепна, но теперь она и выглядела великолепно: элегантная, полная достоинства, грациозная, роза в обрамлении серебра и жемчуга. Бриллиант не подходит ей, ей нужно золото, подумал он, или, возможно, топаз под цвет ее волос. Да, именно так — роскошный гарнитур из золота, жемчуга и топазов…

Леди Брайт ушла, и Дженива повернулась к маркизу:

— Тебя что-то не слышно.

— Когда женщины обсуждают женские дела, мудрый мужчина удаляется.

— Ты хочешь сказать, что останешься равнодушным, когда твоя жена будет рожать твоего ребенка?

Неожиданно он представил Джениву рожающей ребенка, и ему стало страшно. Он ничего не знал об этом таинстве, но не мог представить ее в муках, такую прекрасную и… принадлежащую ему.

— Скорее всего я убегу и напьюсь. А что сейчас происходит? — спросил он и удивленно огляделся, заметив, что гости собираются отдельными группами.

— Нам предлагают обычное гостеприимство до обеда и еще осмотр дома. — Дженива взглянула на Эша, заранее зная, какие мысли вызовет у него та, принесшая всем зло женщина. — Выставка англосаксов. У всех Маллоренов, как тебе известно, англосаксонские имена.

— Только не в новом поколении. Сына Брайта зовут Френсис, а сына лорда Сина — Джон. Леди Хильда, она замужем за Стрином, тоже выбрала детям обычные имена — Чарлз и Сара, по-моему. Ладно, мы видели галерею, а старые английские горшки нас не привлекают. Что еще?

— Китайские гравюры и фарфор. Игра на арфе. О, еще лорд Родгар желает показать свою механическую комнату.

У Эша сразу проснулся интерес.

— Кузен славится своей любовью к часам и механизмам. — Он взял ее за руку. — Пойдем туда, от того, что мы посмотрим, как работают эти механизмы, вреда точно не будет.

Как, наверное, приятно, подумал маркиз, когда они присоединились к Родгару и еще троим гостям, быть машиной, спокойно выполнять заложенные в тебе функции и не отягощать сердце всевозможными переживаниями.

Необычная задумчивость Эша беспокоила Джениву, но она старалась скрывать свои чувства, чтобы не волновать его.