Белый дракон. Разрубленное небо - читать онлайн книгу. Автор: Александр Логачев cтр.№ 72

Ясутоки взял глиняный сосуд и, совсем как простолюдин, сделал глоток прямо из горлышка. А потом утер рот рукавом кимоно. Явно сиккэн не был сторонником изящных манер, во всяком случае, в приватном общении не считал нужным разводить этикеты с церемониями.

— Сегодня ты увидел нашего императора, — помолчав, продолжил сиккэн. — Ребенок. Счастливый ребенок. Он похож на бабочку, что, не зная забот, порхает в саду от цветка к цветку. Микадо так же хрупок и беззащитен, как крылья бабочки. И мир внутри империи тоже хрупок. Его легко разрушить и очень трудно потом восстановить. Но кого это заботит? Самурайские дома думают только о том, как бы подняться над другими домами, крупные монастыри думают лишь о расширении своих владений и увеличении армий монахов-воинов, Годайго думает только о том, как бы вновь занять Хризантемный престол. Все они не видят дальше собственного носа, Ямомото, не понимают, что, оставь все как есть, вскоре их дома начнут вырывать друг у друга куски владений и гибнуть в междоусобицах, и та же участь постигнет монастыри. Если срочно не укрепить центральную императорскую власть, Япония погрузится в самоистребление на долгие мрачные годы. [61] И только дом Ходзё думает о хрупкости империи и беззащитности императора. Ибо мы, дом Ходзё, избраны Небом посвятить наши жизни сбережению императорской крови и сбережению страны. И если для этого потребуется уничтожить целый самурайский клан до последнего человека, я уничтожу его без раздумий, потому что погибнет всего лишь один клан, но не вся страна. Если потребуется бросить вызов Белому Дракону… не тебе, а тому, — сиккэн указал пальцем в потолок, — или любому другому небесному созданию, или порождению демонических сил, я сделаю это не колеблясь. Гной должен быть выпущен, страна должна быть спасена. И мы с тобой, Белый Дракон, выпустим этот гной…

— Со мной? — вырвалось у Артема.

— С тобой, — подтвердил сиккэн.

«Попал», — пронеслось в голове. Вдруг с небывалой силой захотелось вернуться в милый, тихий, домашний Ицудо. Пусть там и случаются покушения, пусть. Как-нибудь с этим справимся. Устроим такую тайную полицию, что кагэбэ будет нервно курить в сторонке, на денежки от ярмарок и игр азартных купим всех, кого еще не купили, обнесем себя частоколом телохранителей, придумаем еще чего-нибудь, технические новшества какие-нибудь внедрим, — ничего, можно будет выживать. Выживать в честной борьбе за стенами родного замка, на собственной территории. Только бы убраться подальше от столицы, от интриг высокой политики, от высокого лба сиккэна и его пронизывающего взгляда.

И все же Артем не привык сдаваться без борьбы. Чувствуя, куда дело клонится, Артем решил, так сказать, сработать на опережение.

— Я этим, то есть спасением Японии, и занимаюсь на своем месте, в Ицудо, — сказал Артем. — И на своем месте больше принесу пользы, чем здесь или еще где-то. Ты же слышал, о сиккэн, от Кумазава Хидейоши про Ямомото-рю, про гелиограф, ну, то есть про изобретение, что позволит быстро передавать приказы военачальников и донесения в столицу, не взирая на расстояния. И это еще цветочки. Мы сейчас там у себя, в Ицудо, работаем над изобретениями, которые в два счета сделают Японию единой, сильной и неделимой…

— Не пори чушь, Ямомото, — устало перебил его сиккэн. — Своими изобретениями ты не спасешь себя…

— Не спасу себя? — переспросил Артем. — Что это значит, Ясутоки-сан?

— Ты убил военачальника Такаши, — сказал сиккэн, вперив в Артема немигающий взгляд.

— Я? Военачальника Такаши? Я не убивал военачальника Такаши.

— Ты, Ямомото-сан, — сиккэн выбросил руку вперед, и указующий перст нацелился Артему в грудь, — убил военачальника Такаши.

— Я не убивал…

— Молчи! — рявкнул сиккэн. — Ты убил Такаши. Вот здесь, — сиккэн ткнул пальцем в стоявшую рядом с ним на полу обычную коробку для бумаг, — доклады посланных мною для дознания людей. Последние слова Такаши были такие: «Меня убил Белый Дракон». А перед смертью люди не врут. Описание увиденного моими людьми в доме Такаши и возле него не оставляет сомнений, что там поработали яма-буси. А ты думаешь, я не знаю о твоих связях с яма-буси? Думаешь, не знаю, что ты использовал их для устранения Нобунага, а после приблизил к себе, наградив за верность самурайскими мечами? Думаешь, не знаю, что вместе с тобой в Хэйан прибыли некоторые из них? Нет ничего проще, как послать за ними, взять и допросить…

От сиккэна, зорко следившего за Артемом, не укрылось отразившееся на лице даймё замешательство. Хотя Артем, конечно, изо всех сил старался сохранить непроницаемое выражение лица. Да, видимо, опыта в подобных делах ему заметно не хватало.

— Вижу, — палец сиккэна нацелился Артему в переносицу, — что я прав. Знай же, Ямомото, что императорский суд, не колеблясь, вынесет тебе смертный приговор.

Сиккэн не сказал: «Особенно если учесть, какое влияние я имею на этот суд», но, собственно, и не требовалось этого произносить, все было понятно и без лишних слов. Оставалось только признать: «Влип ты, циркач, как муха в смолу».

Твердить далее «не убивал я, гражданин сиккэн» Артем посчитал делом насквозь бессмысленным и недостойным гордого звания Белого Дракона. Доказать свою невиновность, теоретически говоря, он бы мог, — ведь уже сделал однажды то же самое. Однако, как говорили в одном фильме: «Может-то он может, да кто ж ему даст».

— Призадумался, Ямомото?

— А что тут думать? Я знаю, что не убивал, вот и все думы.

— Так говорят все преступники до единого.

— Если я преступник, почему же ты, сиккэн, сегодня… вернее, уже вчера позволил мне приблизиться к императору на длину меча? Получается, ты подвергал риску жизнь микадо, разве нет?

— А ты умен, — с каким-то непонятным удовлетворением произнес сиккэн. — Впрочем, я знал это. Твои дела говорили о том. Будь ты глупым, я бы не беседовал сейчас с тобой, а велел бы схватить тебя при въезде в Дайдайри, и уже через час было бы объявлено, что гайдзин Ямомото подослал убийц к военачальнику Такаши, приревновав к его славе, затмить которую ему так и не удалось. Всем объяснили бы, что частица Белого Дракона угасла в сердце чужеземца и он снова стал простым гайдзином и повел себя как настоящий варвар, а не как человек. И вскоре все забыли бы казненного Ямомото, а помнили бы и чтили великого героя Белого Дракона…

Неприятно было слышать Артему эти горькие слова. Вот так спасаешь, спасаешь их всех от страшной напасти, готовишься осчастливить великими изобретениями и всякими радость приносящими штуковинами, а вместо пожизненного почета и щедрого пенсиона — угрозы, и причем нешуточные. Правда, не все в этой древней Японии столь неблагодарны, а только один, но, увы, этот черт поважнее всех остальных, вместе взятых. Ему, видишь ли, политические распри важнее прогресса и чудес, которые так радуют императора. Сволочь, короче, этот ваш сиккэн, а главное: совершенно непонятно, что теперь делать…

— Четыре месяца я присматривался к тебе… — Сиккэн поболтал остатки саке в сосуде, но пить отчего-то не стал, а вновь поставил сосуд на стол. — Слово «присматривался» не совсем точное, потому что я наблюдал за тобой чужими глазами. Донесения дзито…