Темный принц - читать онлайн книгу. Автор: Кристин Фихан cтр.№ 25

Он погладил ее волосы. Его пальцы перебирали шелковистые пряди, рассыпавшиеся по спине. От его прикосновения все внутри ее таяло, слабели колени. Рейвен прикрыла глаза, положив голову на свои колени. В любом случае она ему не чета.

Михаил положил руку ей на затылок, прикосновение его пальцев успокаивало.

— Мы уже посвящаем себя друг другу. Разве ты этого не чувствуешь, Рейвен? — Он прошептал это хриплым голосом, в нем была теплота и чувственность одновременно.

Он знал, что борется с ее инстинктами, с врожденным чувством самосохранения, поэтому осторожно подбирал слова.

— Ты знаешь, кто я, что находится внутри меня. Даже если бы нас разделяло расстояние, ты все равно нуждалась бы в ощущении моих рук на своем теле, моих губ на твоих губах, меня в тебе — моей второй половинке.

Одних этих слов хватило, чтобы согреть ее кровь, потушить боль внутри. Рейвен закрыла лицо, стыдясь того, что так желала человека, которого почти не знала.

— Я собираюсь домой, Михаил. Я так увлеклась тобой, что делаю такое, чего, как я думала, никогда не смогу сделать.

И это не только физически. Она хотела, чтобы этого не было. Она совсем не хотела ощущать его одиночество, благородство, страстное желание и стремление уберечь других от опасности. Но она чувствовала все это. Она могла чувствовать его сердце, его душу, его разум. Она разговаривала с ним молча, разделяя его сознание. Она знала, что он был в ней.

Он обнял ее за плечи и прижал к себе. Успокаивая или удерживая? Рейвен глотала слезы. В ее голову вливались разные звуки, шелест, скрип, и, чтобы не слышать их, она закрыла уши руками.

— Что со мной произошло, Михаил? Что мы сделали, что это так меня изменило?

— Ты моя жизнь, моя пара, моя пропавшая половинка.

Он снова гладил ее волосы с бесконечной нежностью.

— У моего народа принято вступать в брак один раз и на всю жизнь. Я — истинный карпатец, я принадлежу земле. У нас есть особые способности.

Она повернула голову и посмотрела на него своими пронзительно-синими глазами.

— Телепатические способности. Ты очень силен, намного сильнее меня. И ты многое умеешь. Это меня поражает — то, что ты можешь делать.

— Плата за эти способности очень велика, малышка. Мы прокляты: нам нужна единственная спутница, общность душ. Как только это происходит — а ритуал может быть жестоким по отношению к ни в чем не повинной женщине, — мы не можем жить отдельно от наших Спутников жизни. У нас мало детей, многих мы теряем в первый год жизни, да и рождаются в основном мальчики. Мы одновременно благословлены и прокляты долголетием. Для тех из нас, кто счастлив, долгая жизнь — благословение; для тех, кто одинок и устал, — это мука. Длящаяся целую вечность темнота, бесполезное и пустое существование.

Взяв Рейвен за подбородок, чтобы она не могла отвернуться, Михаил смотрел ей прямо в глаза. Он глубоко вздохнул и отпустил ее.

— Мы занимались не сексом, малышка, и не любовью. Это было близко к карпатскому свадебному ритуалу, насколько это было возможно при твоем участии, ведь ты — наша кровь. Если ты покинешь меня...

Он умолк и потряс головой. Ему надо было привязать ее к себе безоговорочно. Слова были в его сознании, в его сердце. Чудовище яростно требовало сказать их. Она бы никогда не исчезла, тем не менее он не мог сделать это с ней, сказать слова смертной. Он не представлял, что тогда с ней случится.

Ссадина на ее левой груди болела, пульсировала и горела. Опустив взгляд, Рейвен увидела метку и дотронулась до нее кончиками пальцев. Она помнила ощущение от его зубов, пригвоздивших ее к полу, его силу, предупреждающее рычание, вырвавшееся из его горла, подобное тому, что издает животное. Он взял ее так, словно она принадлежала ему, дико, даже жестоко, но тем не менее что-то внутри ее ответило на свирепый голод, который он испытывал. На этот же раз он был нежным и заботливым, на первом месте для него было ее наслаждение, такой маленькой и хрупкой. Невозможно было сопротивляться его нежности и дикости, и Рейвен не знала другого мужчины, который сумел бы дотрагиваться до нее так, как он. Для нее существовал только Михаил.

— Михаил, ты хочешь сказать мне, что принадлежишь другой расе?

Она старалась свести все воедино.

— Мы предпочитаем думать, что мы просто другие. Мы хорошо это скрываем, так надо... но мы можем слышать вещи, недоступные людям. Мы разговариваем с животными, разделяем наши сознания, как и тела и сердца. Пойми, если эти сведения попадут в чужие руки, мы все умрем. Моя жизнь в твоих руках. И не только она одна.

Она уловила эхо его мыслей, прежде чем он смог избавиться от них.

— Ты бы остановился, если бы я запаниковала?

Он пристыженно закрыл глаза.

— Я хотел бы солгать, но не буду. Я смог бы успокоить тебя, удостоверился бы, что ты меня приняла.

— Ты приказывал мне?

— Нет!

Он не зашел бы так далеко. Он не сомневался в этом. Он верил, что смог бы убедить ее принять его.

— Эти способности... — Она потерлась подбородком о колени. — Физически ты намного сильнее любого человека, которого я когда-либо встречала. А этот прыжок в библиотеке — ты напомнил мне большого дикого кота — это тоже часть твоего наследства?

— Да.

Его рука вновь запуталась в ее волосах, и, сжав их в горсти, он зарылся в них лицом, вдыхая ее запах.

Его аромат сохранился на ней, остался в ней. Тень удовлетворения мелькнула в его глазах.

— Ты укусил меня.

Она сначала прикоснулась к своей шее, затем к груди. Огненно-сладкая боль заполнила ее при воспоминании о том, каким диким он был в ее руках, как неистовствовало его тело от желания, каким бурным было его сознание, как его губы жадно скользили по ее телу.

Что же с ней не так, если ей хочется большего?

Она слышала о женщинах, настолько увлеченных сексом, что они становились рабой мужчины. Может, именно это с ней и произошло?

Она взмахнула рукой, словно отталкивая его.

— Михаил, все происходит слишком быстро. Я не могу влюбиться в тебя за два дня, принять решение на всю жизнь за несколько минут. Я не знаю тебя, я тебя даже немного побаиваюсь, такого, какой ты есть, той силы, которой ты владеешь.

— Ты сказала, что доверяешь мне.

— Конечно. Именно это и сводит меня с ума. Разве ты не видишь? Мы такие разные. Ты делаешь поразительные вещи, и, тем не менее, я хочу быть рядом с тобой, слышать твой смех, спорить с тобой. Я хочу видеть твою улыбку, то, как загораются твои глаза, голод и жажду, что в них светятся, когда ты смотришь на меня. Я хочу изгнать холод из твоих глаз, чтобы ты больше не смотрел так отстраненно, так пристально, когда твои губы каменеют и ты кажешься жестоким и беспощадным. Да, я доверяю тебе, но не знаю почему.