Конан и демоны степей - читать онлайн книгу. Автор: Дуглас Брайан cтр.№ 65

Лавочника звали Хирут; он держал мелочную торговлю и промышлял всем понемногу: старьем, разной рухлядью, старинными вещицами — подчас немалой ценности; не брезговал и краденым, и конфискованным у осужденных. По мелочи давал иной раз в долг и со всего имел небольшой, но твердый доход.

Кутейба был ему хорошо знаком еще по старым временам, когда оба они только-только обосновались в городе, Хирут чуть пораньше, Кутейба позднее. Иногда Кутейба занимал у Хирута монетку-другую, иногда сбывал ворованное.

Нужно отдать Хируту должное: обладая добродушным нравом, тот был совершенно безразличен и к нечистым делишкам своих поставщиков, и к несчастным судьбам осужденных Советом, и уж тем более к невзгодам обворованных и обжуленных горожан, чьи вещицы, перекрашенные и перешитые, находили покупателей в мелочной лавчонке Хирута.

— Эй, Хирут! — позвал Кутейба, появляясь на пороге лавки. — Хирут! Где ты? Заснул? Это я, Кутейба!

— Ну и что с того, что Кутейба? — лениво отозвался Хирут, выбираясь из подсобного помещения, где он разбирал партию траченого плесенью шелка, весьма сомнительного по происхождению. — Что это ты вдруг решил меня навестить?

— Да так… Заглянул вот по старой памяти, — уклончиво проговорил Кутейба.

— «По старой памяти»! — фыркнул Хирут. — Ну, умеешь ты насмешить, Кутейба! Да ты без какого-нибудь пакостного дельца и носу своего длинного на улицу не высунешь. Давай-ка выкладывай, с чем пожаловал, а после иди своей дорогой. Мне некогда. Радости с тобой болтать, по правде говоря, вижу мало.

— Брезгуешь? — прищурился Кутейба.

— Ну, это уж как тебе угодно, — лавочник пожал плечами и повернулся к Кутейбе спиной, всем своим видом показывая, что намерен тотчас же вернуться к своим заботам.

— Нет, нет, погоди, — поспешно остановил его Кутейба, сразу же перестав изображать из себя оскорбленную невинность. — Ты прав, Хирут, ты прав, как всегда. Дельце у меня к тебе. Как водится, деликатное. Маленькое такое… Много времени не займет.

— Все-то у тебя маленькое, — проворчал Хирут. — Как бы тебе в один прекрасный день нос не укоротили по самые уши за все твои «маленькие» делишки… Ладно уж, показывай. Дрянь, небось, товарец.

— А это тебе решать, — засуетился Кутейба. — Я знаю, Хирут, ты не обманешь. Ты у нас честностью славишься на всю Феризу. Даешь настоящую цену, не торгуясь.

Хирут хмыкнул. И лавочник, и доносчик — оба одинаково хорошо знали, что о настоящей цене на вещи, взятые в доме казненных, и речи быть не может.

— Выкладывай товар, — распорядился лавочник.

Он повертел в руках вещи Азании: зеркало, платья, украшения.

— Дешевка, — заключил Хирут после недолгого осмотра. — Посмотри сам: жемчуг мелкий, с дефектами, платья ношеные, зеркало от времени помутнело, а тут, гляди-ка, лепесточки позагибались…

— Ты их пальцами-то не мни, серебряные же, — возмутился Кутейба.

— Да чуть тут мять, и без того мятые…

— А зеркало? Может, магическое? — жадно спросил Кутейба. — Ты его рукавом протри или там тряпкой… Может, в нем клады отражаются или еще что-нибудь. Хозяйка-то была ведьма, вот и соображай…

— А к магии я, друг мой, и вовсе касательства иметь не желаю, — Хирут отодвинул от себя вещи Азании. — Я простой торговец. Мне дела нет до чародейства, Так и передай своим хозяевам из Священного Совета.

— Да что ты, что ты! В чем ты меня подозреваешь? — возмутился Кутейба. — Вроде бы, не первый год знакомы…

— Вот именно, — холодно напомнил лавочник.

— Я вовсе не в этом смысле… — начал оправдываться Кутейба, но вдруг махнул рукой и сдался. — Да ладно, в конце концов, какая разница, магическое или не магическое… Серебряное оно. Работа тонкая, старинная, сам видишь — не слепой. Назови свою цену, и дело с концом,

Хирут навалился грудью на прилавок, — Восемь серебряных. За все. Кутейба закатил глаза и испустил придушенный вопль:

— Это грабеж!

— Хорошо, девять.

— Убива-ают! Лучший друг! Голыми руками! Задуши-ил!..

Хирут посмотрел на старого приятеля с отвращением. Сказал:

— Десять. — И тут же добавил: — Учти, это мое последнее слово.

— Ладно, ладно, — проворчал Кутейба. — Давай, режь меня без ножа.

Хирут отсчитал ему деньги и без лишних разговоров выпроводил из лавки.

* * *

Вот уже несколько часов Кутейбе было не по себе. Все-таки не обделили его чутьем всемогущие боги. Жулику, доносчику, шпиону, вору — без чутья никак, сразу погибель. Лучше и не браться за это ремесло.

Мясистый длинный нос Кутейбы чуял неладное. Ему казалось, что за ним и его домом кто-то следит. Напрасно Кутейба пытался убедить себя в том, что это не так. Кому пришла бы на ум дикая фантазия шпионить за жалкой хижиной на краю города? Это же не дворец вельможи! Даже самому невзыскательному вору поживиться здесь нечем. Конечно, ближайшие соседи Кутейбы — такие же отщепенцы, как и он сам, — знали о роде занятий неприятного маленького человечка. Они и сами не чуждались подобных делишек. Кое-кто предполагал, что деньги у Кутейбы водятся. Однако доносчик вряд ли хранит их у себя дома — в этом мнении все были единодушны.

А мстить Кутейбе… было некому. Он тщательно следил за тем, чтобы враги его в живых не оставались. Кроме того, в большинстве случаев никто так и не дознавался, чья именно рука написала очередной донос.

Да нет же, следить за убогой хижиной Кутейбы никто бы не стал. Да и что увидел бы соглядатай? Нищенскую обстановку, грязь, самого хозяина, потягивающего дрянное пойло из плетеной бутылки…

Вспомнив о пойле, Кутейба вновь потянулся за своей уже изрядно опустевшей бутылью… и вдруг замер.

В доме явно кто-то был.

— Кто здесь? — слабо крикнул Кутейба. Ответа не последовало. Однако чуткое ухо Кутейбы уловило какой-то подозрительный шорох. Хмель как рукой сияло.

— Что тебе нужно? — прошептал Кутейба, с тоской поглядывая на стену, где бесполезно болтался короткий кинжал в ножнах. Не дотянуться, не успеть. Тот, невидимый, уже подобрался — стоит совсем близко.

— Хочешь денег? Но их у меня нет… Холодное лезвие коснулось его шеи. Кутейба так и не понял, каким образом невидимый шпион, подкрался к нему столь незаметно.

— Выходи, — произнес тихий голос. Кутейбе почудилось, что голос этот — женский.

— К-куда? — заикаясь, спросил доносчик.

— Во двор. С тобой хочет кое-кто поговорить. Кутейба, шатаясь, поднялся на ноги, еще раз поглядел на свой кинжал, понимая, что прощается с ним навеки, и осторожно двинулся к выходу. Он боялся даже бросить взгляд через плечо, так запугал его неожиданный посетитель. В тоне неведомого гостя звучала какая-то леденящая жестокость, словно Кутейба был для него не человеком, а нечистым насекомым, раздавить которое не составит ни малейшего труда.