Восьмая нога Бога - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Ши cтр.№ 41

Тут заговорил Ниффт:

– Прежде чем кинуться очертя голову в эту твою… зубодробительную работенку, я бы хотел задать несколько вопросов. Ты назвала свою доценту Угрезадницей. Уж не родственница ли она…

– Да она и есть сама Угревсадница, твоя дама-стихоплетка! Она-то и помогла мне заручиться твоей помощью. Кстати, ты, вор, больше других должен быть благодарен мне за то, что я рекрутировала тебя в ряды мстителей! Подумай только, какие перспективы откроются перед тобой, если все кончится благополучно! Какие возможности удовлетворения твоей жадности дарит тебе моя изобретательность!

Ниффт чопорно возразил:

– У меня имелся целый ряд безупречно благородных оснований, чтобы приехать сюда, моя добрая ведьма, однако я не желаю опускаться до их перечисления прямо сейчас.

– Ну разумеется!

– Другое беспокоит меня. Э-э-э, вот она, которая на тачке… Это она убьет А-Рака?

– Ну разумеется! Разве не об этом твержу я вам все утро?

– И ты хочешь сказать, – вмешалась Мав, – что она это сделает, когда мы поместим ее в его брюхо?

– Слава силам тьмы, все не так сложно, как кажется. Чтобы воскреснуть, ей достаточно оказаться внутри любого бога, необязательно того самого. Конечно, это должен быть очень крупный бог, другой для наших целей не подойдет. Вот примерно такой, как тот, что пожрал всю эту ораву. Чудовище такой величины наверняка обитает в каком-нибудь постоянном святилище, поэтому и нам предстоит отправиться к святилищу – причем сию секунду, мы отбываем к ближайшему храму, куда приведет нас дорога.

– И вот внутрь этого крупного обитателя святилища А-Рака, – заговорила я, горя, как и эфезионит, желанием расставить все точки над «и», – внутрь этого отпрыска А-Рака мы и должны поместить нашу Помпиллу?

– Правильно! Засунуть ее туда, запрятать, воткнуть, вставить, поместить, захоронить! Как только мы это сделаем, у нас в руках окажется оружие, с которым мы сможем развязать войну и против самого А-Рака, и против всего его кривоногого, кровожадного, ненасытного отродья!

И только когда мы вернулись на дорогу и понеслись дальше, я заметила, что, видать, пока мы трудились над погребальным костром для несчастных жителей Кое-Какой Деревеньки, ведьма насобирала в разграбленных домах и привязала к днищу нашей повозки множество полезных вещей: несколько мотков веревки, молотки, бочонок гвоздей, не меньше пяти топоров, запасные охотничьи луки и копья…

Прежде чем вернуться к рассказу о том, что приготовила для нас ведьма в тот день, со всей откровенностью скажу: глубокое уныние охватило меня, когда я осознал, какая роль в грядущих событиях мне уготована. На Хагию я прибыл вестником грядущей катастрофы, намереваясь без промедления приступить к сбору золотого урожая, которым она может быть чревата. Вместо этого я очень скоро обнаружил, что, по меткому выражению ведьмы, рекрутирован в ряды тех, кто своими усилиями эту катастрофу приближает (если можно так сказать). Создавшееся положение вещей раздражало меня вдвойне: во-первых, мне не терпелось показать свое искусство, и затянувшееся ожидание подходящего случая превратилось в пытку, во-вторых, я безумно боялся за свою жизнь, зная, с какими противниками нам предстоит столкнуться.

Желтушница Толстая высокомерием не уступала другим странствующим ведьмам, которых мне доводилось встречать, однако достоинство полководца отнюдь не мешало ей обсуждать стратегические тонкости с подчиненными, скорее даже наоборот; главная трудность заключалась в том, чтобы отвлечь ее от бесконечного переливания из пустого в порожнее, которое всем нам порядком надоело. Правда, Мав заявила, что ведьма рассуждает здраво, и нас это успокоило. Паук который в состоянии убить и сожрать с полдесятка тварей, подобных тем, что мы недавно видели в зарослях, наверняка живет при храме, точнее, в пещере под ним, и возможно даже, что он расположен недалеко от того места, где мы находились, поскольку, как выразилась Мав, здоровенные держатся поближе к своим приходам. Они боятся трогать таких же, как они сами.

– А ты подумала о том, – это уже ведьме, – что их папаша наверняка носится теперь по подземным ходам, застигая врасплох и пожирая вот этих самых, что побольше? Это ведь гораздо проще, чем ловить мелких пауков поодиночке.

– Ну, тут уж как повезет, девушка, – отрезала Желтушница. – Подвиг – это всегда наполовину риск, иначе по-настоящему великим его не назовешь. Верно ли, что ближайший храм – это святилище Тощей Фермы?

– Да, – ответила Мав.

– Тогда подтверди еще кое-что, дорогуша. Река Тощей Фермы, как мне говорили, это порядочный поток в сажень – другую глубиной на всем своем протяжении? А причиной тому значительная величина озера Тощей Фермы, которое находится в северной долине и питает реку через ручей, тоже довольно полноводный?

– И это тоже верно, ведьма.

– И может быть, чтобы покончить с этим, ты мне скажешь, действительно ли святилище Тощей Фермы стоит сравнительно недалеко от леса, который тянется по берегу реки?

– Да, пара десятков саженей до леса, думаю, будет…

– Великолепно, хотя в точности моей рекогносцировки я и не сомневалась. Нунция, посмотри в карту, наш новый маршрут уже должен быть там. Тощая Ферма в следующей долине к северу отсюда, так что если мы возьмем ноги в руки, то окажемся у леса перед святилищем за пару часов до заката.

Мы и впрямь «взяли ноги в руки» и бежали, пока солнце не встало в зените, а потом без остановки неслись, пока дневное светило не начало клониться к западу. Долина Тощей Фермы, куда мы ворвались после полудня, поразила нас безлюдьем. Только у дальней гряды холмов, отделявших одну долину от другой, в поле за рекой виднелась крохотная человеческая фигурка: кто-то косил сено. Кто бы это ни был, мужчина или женщина, вид его показался мне слегка безумным, движения замедленными, словно разум не выдержал напряжения прошедшей ночи и покинул былого владельца…

Вечером того же дня у Верхнего Моста – деревушки по обоим берегам реки Тощей Фермы, – подбегая к переправе, мы заметили горстку людей внизу, у маленькой пристани, где были привязаны три или четыре гондолы с грузом шерсти и сыра. Пережитый ужас сказывался в каждом движении этих людей. По тому, как они ковыляли, было видно, что картины страшной смерти родных и любимых все еще стоят перед их глазами.

Госпожа Лагадамия уже поведала в своем отчете о том, какую ярость разжигало в ней зрелище деревень, которые жили в постоянном страхе перед паучьим нашествием, скованные невидимой тиранией ужаса. Такой же гнев испытал и я при виде деревни Верхний Мост. Какими бы опасностями и неудобствами ни грозило мое негаданное попадание в ряды добровольцев, не стану притворяться, будто совсем не испытывал от этого удовольствия.

Сразу за переправой дорога поворачивала на север и дальше шла по берегу реки. Вдоль левой обочины сплошной стеной стоял лес, справа деревья чередовались с травянистыми склонами.

До заката оставалось не больше двух часов, когда на одной из травянистых прогалин нашим глазам открылось неожиданно впечатляющее святилище: восьмигранный купол из черного тесаного камня более чем достаточных для провинциальной церкви размеров. Вид его не предвещал ничего хорошего, и мне не терпелось обследовать его внутри и снаружи, пока светло.