Рождение Зимы - читать онлайн книгу. Автор: Брайан Ракли cтр.№ 73

— Медведь. Хорошо, ветер в нашу сторону, — объяснила Эсс'ир.

Оризиану сразу представилось, что издалека и откуда-то сверху этот зверь, темный, неуклюжий, наблюдает за ними.

* * *

Когда они сели отдохнуть, хуанин и киринин устроились поодаль друг от друга. Рот с подозрением принюхался к предложенной Эсс'ир еде. Это были узкие полоски вяленого мяса с прослойками, такого сухого и старого, что почти черного, и горстка больших зерен, которые Оризиан даже не узнал. Когда он раскусил одно из них, у зерна оказался ореховый, немного острый, но приятный вкус. Рот с настороженной и недоверчивой гримасой грыз размочаленный кончик мясной полоски, а потом, морща нос, долго выковыривал ногтем из зубов остатки застрявших волокон.

— Многое отдал бы за жареную ногу кабана, — ворчал Рот, исследуя ноготь с добычей.

— Может быть, когда доберемся до Андурана, — ответил Оризиан.

— Хорошо бы, — согласился Рот. — И скамью, чтобы не сидеть на мокрой траве. И кровать на ночь.

— Вот не знал, что ты так любишь комфорт, — улыбнулся Оризиан.

— Ничего такого в этом нет, кроме желания быть где-нибудь в другом месте, а не под звездами, когда наступает зима. В моей жизни было достаточно камня вместо подушки и деревьев в качестве крыши. Такие вещи очень истощают терпение и сокращают годы человека. Однако когда мы доберемся до места, нам будет не до удобств, не до пиров и не до сна.

— Да уж, — буркнул Оризиан. Тем путем или иным, но они двигались навстречу войне. Иногда он чувствовал, что не готов к тому, с чем может столкнуться, не сможет встретить это, как следовало бы. А еще в глубине души он чувствовал, что ужасы Рождения Зимы имеют смысл лишь в случае войны. Никогда Оризиан не думал, что у него в кишках заведется такой странный червяк: жажда крови, которая смоет ту кровь. При этой мысли он почти увидел, как Иньюрен неодобрительно встряхивает изящной головой.

Рот почувствовал его мрачную растерянность и похлопал по плечу. Ласковым прикосновением грубой, мозолистой руки.

— Мы пройдем через это целыми и невредимыми, Оризиан, вот увидишь. Кровь сильна. А я не покину тебя, что бы ни случилось.

— Ну, значит, я буду в большей безопасности, чем кто-либо в долине.

— Еще бы. Я убил инкаллима. Даже Тейм Нарран не мог требовать этого.

То, что с ним был Рот, придавало Оризиану силы. И единственное, что не облегчало путешествие, это натянутые отношения между Ротом и Варрином. Рот почти не скрывал раздражения, если не бешенства, из-за того, что вынужден следовать за киринином, куда бы тот ни повел. Достаточно было видеть, как он стискивает зубы и ожесточенно скребет бороду, глядя прямо перед собой.

Со своей стороны и Варрин не считал нужным облегчать переживания Рота. Он не делал скидок на человеческую неловкость или устойчивость на ходу и выбирал маршрут, ничего никому не объясняя. Даже Оризиан, при всей своей интуиции, сомневался, можно ли доверять этим двоим кирининам, тем более что Варрин держался с невыносимым высокомерием. Да еще татуировка, кин'тин, которая украшала его лицо, как танец голубых светлячков. Хотя, конечно, совершенная крамола и подлое предательство допускать такие мысли, но Оризиан подозревал, что Рот неровня Варрину, по крайней мере на этой, лесной, земле. Возможно, между этими двумя мужчинами что-то стояло; наверное, такие воины инстинктивно оценивают друг друга, прикидывая в уме, кто из них в случае чего выиграл бы. Надменность Варрина, вполне вероятно, объяснялась уверенностью киринина в своей победе.

Несколько раз, когда Рот спотыкался на скользком мху или под его ногой хрустела ветка, Оризиан слышал, как Варрин буркал «Альин».

— Что это значит, «альин»? — в конце концов мрачно поинтересовался Рот.

— Не знаю. Должно быть, «осторожнее», — солгал Оризиан.

* * *

Они двигались вдоль гор. Иногда с трудом верилось, что они все еще находятся в пределах земель, на которые претендовал дядя Кросан. Пару раз они пересекли дорогу, слишком грубую и скорее всего проложенную кирининами. Варрин не позволил им двигаться по ней. Иногда встречались расчищенные места со следами пасшегося здесь скота или со следами пребывания лесорубов, или остатки охотничьей стоянки. Ни один из этих признаков человеческого пребывания не нанес лесу ран, которые нельзя было бы залечить.

Он вспомнил о лице Анайна, надзирающего за во'аном Ин'хинир. Эсс'ир говорила, что здесь есть анайны, хотя они и не показываются. Оризиан поймал себя на том, что вглядывается в тени, отбрасываемые качающимися на ветру ветвями. Он дернулся от воркотни сорвавшейся с дерева стаи диких голубей. Звонкое лисье тявканье в сумерках вызвало у него дрожь.

Его беспокойство усилилось тем небольшим ритуалом, который все время совершали Эсс'ир и Варрин. Они не разводили огонь, пока не наступит полная темнота, и только когда становилось совсем темно, они раскладывали небольшой костер и окружали его ветками, как экраном, чтобы притушить шедший от него свет. Когда же наступало утро, брат перебирал в оставшемся после ночи костре тлеющие угольки и часть из них складывал в туесок из березовой коры, который носил с собой, а Эсс'ир должна была найти плоский камень. Она находила и клала рядом с остатками костерка камень и на нем раскладывала кусочки пищи, а потом почти неслышно произносила несколько слов. После того как она все это проделает, Варрин склонял над едой голову и бормотал те же слова. Они уходили дальше, а еда оставалась.

Оризиан чувствовал себя неловко, но уж очень хотелось спросить, что это все значит. На третий вечер, когда Эсс'ир присела рядом с ним, ему не удалось справиться с любопытством.

— Пища для беспокойных мертвых. Тех, которые бродят. Здесь нет энхина, чтобы нас защитить. Если один из беспокойных придет ночью, он найдет еду и не тронет нас.

— Беспокойные мертвые? — переспросил Оризиан, чувствуя, как за хилым огоньком зашевелилась тьма. Не преданная земле смерть.

— Ты боишься смерти? — прошептал он.

— Не боюсь. Жалею. Тот, кто не спокоен, не отдыхает.

Оризиан не знал, как себя вести с Эсс'ир. Он чувствовал, что она стала непринужденнее, чем в во'ане. Может быть, потому, что рядом был Варрин, или потому, что больше не была его целительницей, а только стражем и проводником. И кроме того, она не насмехалась над ним и не относилась к нему с пренебрежением, как Варрин. Она разговаривала с ним и даже кое-что рассказывала, хоть и сдержаннее, чем в лагере. Гораздо чаще брата она поджидала их с Ротом и даже помогала подняться, если кто-нибудь из них падал.

Они подошли к потоку, который журчал между покрытых мхом камней. Здесь был и небольшой спокойный водоем, в который вода собиралась перед тем, как обрушиться вниз, в долину. Пока Рот и Варрин сидели молча, Эсс'ир подвела Оризиана к краю и заставила его встать рядом с ней на колени. Он осторожно, придерживая бок, опустился на землю; последние дни рана причиняла ему боль.