Моя строптивая леди - читать онлайн книгу. Автор: Джо Беверли cтр.№ 59

Девушка огляделась. Парнишка-провожатый таращился на схватку, его фонарь стоял на земле. Честити схватила фонарь и размахнулась.

— Осторожнее с этим! — крикнул толстяк, прибавил грубое ругательство, но счел за лучшее ретироваться.

— Смотри не подожги его, — мимоходом предостерег Син.

Он пританцовывал, делал пируэты, стремительно приближался и отскакивал в сторону — словом, сполна наслаждался возможностью пофехтовать. Честити могла бы поклясться, что на губах у него блуждает улыбка. Этот человек просто не способен принимать вещи всерьез!

— Послушай, друг, — сказал он, как следует измотав своего противника, — я и ловчее, и выносливее, и трезвее. Будь я кровожаден, давно пустил бы тебе кровь.

Он сделал короткое стремительное движение — и одна из серебряных пуговиц противника полетела в сточную канаву.

— Эй, что ты делаешь? — возмутился тощий.

Вторая пуговица последовала туда же.

— Черт возьми, Стю, тебе еще не надоело? — вмешался толстяк. — Эта грязная шлюха не стоит коровьей лепешки, не то что пары отличных пуговиц!

— Ладно, — проворчал тощий, поднимая шпагу вверх острием. — Клянусь дьяволом, ты прав, друг Пог. Было бы из-за кого связываться! — Он неуклюже сунул шпагу в ножны и подбоченился. — Мы найдем себе и получше, а вам, милорд, советую впредь держаться от нас подальше. Я вас запомню.

Они отправились восвояси, прихватив провожатого. Свет в окнах погас, двери одна за другой закрылись, и Честити оказалась наедине с Сином. Он был все еще удивлен ее нарядом, но (только тут она сообразила это) не ее преображением в женщину.

— Ты знал!

— Допустим, знал, ну и что? — Син адресовал ей улыбку, в которой не было и на маковое зерно раскаяния. — Сейчас не время и не место для объяснений. Идем скорее!

Он за плечо повлек Честити туда, где светили фонари одной из главных улиц города. Хотелось столько выспросить, столько рассказать, но в самом деле нужно было поскорее уходить.

Более всего ее занимало сейчас, как давно Син раскрыл ее истинный пол. Без сомнения, для него не секрет и то, что ее имя — Честити Уэр.

Что это может означать? Что она больше не одна? Что худшее позади?

Но если он знал это и прошлой ночью, выходит, она все-таки поймала его в ловушку, завлекла в сети. Воспользовалась его благородством.

Эта мысль подкосила Честити настолько, что ноги ослабели и накатила дурнота. Сильная рука не позволила упасть.

К тому времени, когда они достигли конюшни, Честити едва переставляла ноги. Это не была конюшня при «Голове сарацина». За исключением их собственных, все лошади здесь были упряжными битюгами, а освещение ограничивалось коптилкой у входа.

Син уложил Честити на солому в пустом стойле, внес коптилку и пристроил на крюке.

— Пришлось забрать лошадей из «Головы сарацина», — объяснил он, — на случай обыска. — Присел на корточки, чтобы получше оглядеть девушку, и она увидела, как мрачнеет его лицо. — Боже правый! Что с тобой приключилось?

Честити сделала попытку запихнуть пламенеющие соски под кромку лифа, не сумела и разрыдалась. Син набросил на нее свой мундир, хранивший тепло его тела, и привлек к себе.

— Тише, любовь моя, тише… — шептал он тихонько. — Все будет хорошо… я обо всем позабочусь… я никому не позволю тебя обидеть…

Это заставило Честити расхохотаться безумным смехом. С приглушенным проклятием Син откупорил фляжку и поднес к ее губам. Коньяк отчасти притупил душевную боль, но рыдания длились до тех пор, пока не иссякли слезы. Все это время Син продолжал шептать утешительную ерунду. Когда Честити затихла, приподнял ее лицо и отер слезы. Она ждала вопросов.

— Пора! — только и сказал он. — Сможешь ехать верхом?

Ей хотелось уснуть, пусть даже мертвым сном, но для отдыха не было времени.

— Наверное, смогу, но… — Девушка беспомощно оглядела свой наряд.

Син проследил ее взгляд.

— А откуда… впрочем, не важно! Саквояж при мне, наденешь что-нибудь из моей одежды. Она будет висеть, но все лучше этого безобразия!

Честити переоделась в соседнем стойле. Чтобы не оставлять следов, пришлось затолкать гнусные тряпки в саквояж, хотя она охотнее сожгла бы их, а пепел развеяла по ветру. Теперь на ней были вещи Сина, вплоть до нижнего белья. Рубашка была надеванная и сохранила запах его тела, против чего Честити нисколько не возражала. Бриджи оказались свободными в талии и свисали чуть не до лодыжек, но первый изъян исправил ремень, а второй скрыли сапоги. Иное дело сюртук — пришлось смириться с тем, что он сильно широк в плечах.

Завязывая шейный платок, девушке пришлось — с великим сожалением — снять парик и тоже уложить в саквояж. А она-то считала, что привыкла к шапочке волос у себя на голове! Теперь голова казалась заново безобразной, словно ее только что остригли.

— Рад снова видеть вас, юный Чарлз, — с улыбкой приветствовал ее Син.

Тон его был таким ласковым, что Честити с отчаянием вонзила ногти в ладони. Судьба жестоко посмеялась над ее благими намерениями.

Пока она переодевалась, Син успел оседлать лошадей. Он подвел Честити ее лошадь, но, когда девушка уже собралась вскочить в седло, вдруг положил ладонь на ее стриженую голову. Она отшатнулась. Син снова протянул руку и на этот раз погладил ее по волосам.

— Господи, как же давно мне этого хотелось! — Он выпустил поводья, и они упали, звякнув. — Длинные волосы хороши, но и в коротких есть своя прелесть.

— Не утешай меня!

— И не думаю. Это чистая правда. — Он все гладил и гладил ее волосы, и по коже под ладонью шли сладостные мурашки. — Такое лицо не нуждается в обрамлении, наоборот, волосы только отвлекают от черт. Да, есть еще кое-что, о чем я давно мечтаю…

Его губы были нежными и осторожными, но не робкими. Следовало бы отодвинуться, запротестовать. Честити не сумела — ведь это был их первый «честный» поцелуй. Стоило ей ответить, как к нежности прибавилась страсть. Теперь уже не только губы, но и руки, и тела участвовали в этом несвоевременном сближении.

— Хотелось бы мне, чтобы у нас было побольше времени! — прерывисто произнес Син, отстранившись первым. — Только не нужно хмуриться, милая. Все будет в порядке, просто положись на меня.

— Я Честити Уэр! — в отчаянии воскликнула девушка. — Со мной ничего уже не будет в порядке!

— А я Син Маллорен. Положись на меня.

— Даже Маллорен не может изменить законы этого мира!

— Еще увидим, — сказал он с улыбкой.

Он, как обычно, был полон самоуверенности. Ничего странного: только на собственном опыте можно убедиться, что некоторые вещи нельзя исправить никогда и никакой ценой. Нужно что-то делать. Допустим, он понял, что Чарлз и Честити Уэр — одно лицо, но он не знает, что Хлоя тоже имеет к этим двоим прямое отношение, иначе не сказал бы, что давно уже мечтал о поцелуе.