Ночь огня - читать онлайн книгу. Автор: Барбара Сэмюел cтр.№ 9

– Да, – сказал он, – я люблю страсть, страсть утверждения жизни после стольких смертей во время чумы. Это самая естественная вещь – прославлять то, что приносит новую жизнь.

Ее улыбка в дополнение к сказанному и счастье, светившееся во взгляде, были достаточным вознаграждением.

– Именно! Наверное, казалось, что наступил конец света. Я не могу это себе даже представить.

Она подняла следующую страницу и улыбнулась, потому что на ней была часть историй, рассказанных в третий день, – именно о них она написала эссе, рассмешившее Бэзила. Она прочитала страницу вслух и опять покачала головой:

– Это просто взывает к лучшему переводу! Вы согласны?

– Я не читал переводов на английском языке, – признался Бэзил.

– О, конечно, но я могу привести вам пример.

Она взяла страницу и начала читать на очень высокопарном английском, имевшем мало сходства с плавностью итальянского языка.

– И так далее, и так далее, и так далее… – Кассандра вздохнула. – Ужас! У вас бы это получилось гораздо лучше.

Бэзил притворно содрогнулся:

– Я терпеть не могу переводить.

– Да, но вы бы не удержались и перевели стихи.

– Как и вы.

Она кивнула, улыбнулась, опять дотронулась до слов на пергаменте, следя глазами за пальцем.

– Я просто способная, Бэзил, во мне нет поэтического огня, дара слагать песни.

– В вас больше поэзии, чем вы признаете.

Она раздраженно вскочила:

– Нет! Я достаточно талантлива, чтобы прокладывать себе дорогу пером, но меня всегда интересовало исследование.

Он кивнул, насмешливо усмехаясь.

– Существует момент, когда у кого-то, кто стойко собирал какую-то вещь из деталей, находится одна-единственная деталь, она попадает в нужное место, и внезапно возникает полная картина, озарение. Понимаете, что я имею в виду? – продолжала Кассандра.

Его сердце переполнилось чувствами. Боже! Какая умная женщина, какая редкость! Он наклонился вперед и оперся локтями о колени.

– Я хотел быть великим ученым, – произнес он, – но я не могу абстрагироваться от моей работы, от собственных мыслей о ней, чтобы составить целую картину, о которой вы говорите. Но иногда, когда я пишу, я чувствую нечто похожее.

– Да? А из-за чего это возникает?

Бэзил прищурился и задумался.

– Я точно не знаю. Частично это то, о чем вы говорите, – нужно быть настойчивым, преданным, не поддаваться моментам, которые кажутся крушением надежд, когда безнадежны все попытки. – Он внимательно посмотрел на нее. – Возможно, дело в деталях. Одно-единственное слово или фраза собирает все.

– А вы видите все целиком в такие моменты? Или что-то еще?

– Радость, – ответил он, удивившись самому себе, и рассмеялся. – Я вижу радость. Внезапно я улавливаю мгновение, и что бы ни появилось на листе бумаги, это будет не только для меня, но и для какого угодно читателя.

– Совсем как ваши письма. – Ее юбки зашуршали, когда она повернулась к нему. – Они приносили мне тосканское солнце в холодные зимние дни.

Он улыбнулся:

– Я надеялся, что у меня получилось.

Она опустилась на пол у его ног – ее наряд казался золотисто-зеленым водоемом – и подняла к нему лицо:

– Вам это прекрасно удается.

Кассандра была так близко, такая расслабленная и естественная. Бэзил представил себе, как прижимается лбом к ее шее и вдыхает запах ее кожи.

– Чего бы вам хотелось больше всего? – спросил он и сам же ответил: – Ах, уже знаю: вам не терпится перевести Боккаччо.

– Да, – призналась Кассандра. – Боюсь только, что не смогу сделать это правильно, а даже если и сделаю, то этот перевод вызовет насмешки, потому что это работа женщины.

Бэзил задумчиво провел пальцем по ее щеке, потом резко отдернул руку.

– Переведите, – мягко сказал он. – Я убью тех, кто будет клеветать на вас, когда вы закончите.

Внезапно его глаза стали опасными. Жар полыхнул из их коричневой глубины. Он обнял плечи Кассандры, кровь его заволновалась, и он вновь поднял руку к ее лицу.

По сравнению с его ладонью щека была маленькой, скула и челюсть хрупкими, как кости птицы, очевидность того, что она смертна, причинила ему боль. Кассандра сощурилась, медленно, как кошка, и так же легко прижалась щекой к его ладони.

Бэзил почувствовал, что должен признаться ей в том, что обручен и что не может подарить ей себя, хотя и хочет этого больше, чем дышать. Может быть, когда она узнает, они смогут украсть это время, соединив сердца. Может быть, она не станет возражать, если поймет, что его вынуждают жениться обязательства.

Но Бэзил быстро понял, что Кассандра не согласится: она так же серьезно относится к обещаниям, как он чтит свои обязанности по отношению к стране и семье. Он не мог поставить ее перед таким выбором.

Кассандра мягко оперлась о его руку, предложенную ей с той же внутренней дрожью, с какой юноша впервые дотрагивается до женской груди. Бэзил горько пожалел, что жизнь преподнесла ему любовь только тогда, когда он вынужден от нее отказаться.

Если бы он был сильнее, то свел бы все к шутке. Вместо этого он прошептал:

– Спасибо, Кассандра, меня осчастливил ваш приезд.

Молчаливо соглашаясь, она только улыбнулась, как самый близкий друг, и встала.

– Я очень устала, – произнесла она, приглаживая юбки. – Я пойду.

– Конечно, завтра нам предстоит многое увидеть.

– А до моря отсюда очень далеко?

– Вы хотите туда поехать?

– Очень.

– Считайте, что уже едете.

Кассандра взяла его под руку, и они пошли, занятые каждый своими мыслями.

Подойдя к двери отведенной ей комнаты, она остановилась, встала на цыпочки и целомудренно поцеловала его в щеку.

– Спасибо, Бэзил, что разделили со мной все это. Я провела чудесный день.

Он заставил себя похлопать ее по руке и отступить, учтиво кланяясь.

– Не стоит благодарности, миледи.

На следующее утро Кассандра поднялась рано, с нетерпением ожидая обещанной поездки к морю. Свет за балконом был серым, и она уже была готова разочароваться, но потом распахнула двери и замерла от восхищения. Она выбежала на балкон в ночной рубашке и оперлась о плотный камень балюстрады, вдыхая приятный воздух, наполненный новыми экзотическими запахами.

Кассандра никогда не видела такого тумана. Он был тонким и серебристым, клоками окутывавшим ветви деревьев. Шарфы тумана скрывали вершины гор, а зеленые и голубые краски пейзажа стали глубже и интенсивнее. Но таким прекрасным пейзаж был из-за того, что все это ненадолго. Нагретое масленое солнце надавливало на эту дымку, пробиваясь через нее то здесь, то там мягкими ручьями, освещавшими дерево, скрытую долину или тропинку к морю, блестевшую в ярком солнечном свете.