Марта Квест - читать онлайн книгу. Автор: Дорис Лессинг cтр.№ 75

— Вы, конечно, знаете, зачем мы здесь, — защебетала Стелла.

— Боюсь, что нет, — сказал Адольф, улыбаясь своей испуганной улыбкой.

У Стеллы даже дух захватило — так ее возмутило его притворство.

— Я пришла поговорить с вами, потому что считаю это своим долгом. Я ведь тоже еврейка, и я…

— Стелла! — протестующе воскликнули разом Марта и Эндрю.

Стелла нетерпеливо отмахнулась от них и продолжала, поглаживая свою черную шелковую юбку рукой, которая почему-то была куда менее спокойна, чем ее непроницаемое улыбающееся лицо.

— Вы знаете, как люди злы! Зачем же совращать невинную английскую девушку? Ведь это значит — подливать масла в огонь!

— Стелла! — снова повторила Марта, но сейчас уже ни Адольфу, ни Стелле было не до нее.

Продолжая улыбаться испуганной, виноватой улыбкой, Адольф пошевелил губами, и Марта подумала: «Ну почему ты не постоишь за себя? Не будь же таким пришибленным». Ее мутило от злости и от той роли, которую она во всем этом играет.

— Но вы-то сами вышли же замуж за шотландца, — неуверенно проговорил наконец Адольф.

Стелла выпрямилась и с достоинством сказала:

— Да, я вышла за него замуж. Я не унизила мой народ, не дала повода для сплетен.

Адольф вдруг судорожно рассмеялся, лицо его побагровело, и он с гневом и мольбой окинул взглядом стоявшую перед ним группу. Однако он продолжал молчать — и Стелла на какое-то мгновение вдруг потеряла самообладание: она вся напряглась, горя желанием закатить ему хорошую сцену, но оснований для сцены не было. И тогда, понизив голос, она нравоучительно изрекла:

— Вы должны понять, что вели себя возмутительно.

Все молчали. Наконец Эндрю гневно сказал:

— Ну, хватит, Стелла, довольно. Ни к чему все это.

Тут уж вспылил Адольф.

— А могу я поинтересоваться, какое вам, собственно, до этого дело? — процедил он сквозь зубы.

— А такое, что я еврейка, — с достоинством сказала Стелла. — И поэтому имею право говорить.

Но Адольф, видимо, уже выдохся. Стелла помедлила и, вставая, спокойно заключила:

— Итак, я предоставляю решение вашей совести.

И вслед за своими спутниками направилась к двери.

Первым вышел Донаван — он был сердит и мрачен.

Следом за ним — Эндрю, не преминувший, однако, смущенно бросить Адольфу: «До свидания». Ответа не последовало. Марта быстро оглянулась через плечо на Адольфа — ей было стыдно и хотелось извиниться перед ним, но в его глазах она прочла такую ненависть, что отвернулась и поспешно вышла.

Все молчали. Марта мысленно пыталась облечь в слова свои чувства: ей хотелось сказать, что это была самая возмутительная, самая безобразная сцена в ее жизни, а еще ей хотелось спросить Стеллу, почему она не сказала ничего о том, чем так возмущалась и что хотела сказать. Но одного взгляда на довольное лицо Стеллы было достаточно, чтобы у Марты пропала охота спрашивать, — она почувствовала почему-то страшную усталость.

Они подошли к машине и молча поехали в центр. У перекрестка Марта сказала:

— Остановитесь, пожалуйста: я хочу пойти домой.

— Нет, дорогая Мэтти, — с материнской заботливостью возразила Стелла, — вы поедете к нам, и мы чудесно все вместе поужинаем.

— Отпустите ее домой, — вдруг сказал Донаван.

Голос его звучал угрюмо, густые черные брови сошлись: по всему видно было, что он не в духе.

Эндрю остановил машину, и Марта вышла.

— Только сразу же ложитесь спать, Мэтти, нечего заниматься переживаниями, — посоветовала Стелла, высовываясь из машины. — Вам надо как следует выспаться. Теперь все уже позади, и ничего страшного не произошло.

Марта поняла, что Стелла ждет благодарности, но язык прилип у нее к гортани.

— До свидания, — с трудом проговорила она холодно и с укором. Как она корила самое себя за трусость!

Стелла еще больше высунулась из машины и весело крикнула, что Марта должна считать их квартиру своим вторым домом. Она должна непременно прийти к ним завтра.

Натянуто улыбнувшись, Марта кивнула и направилась домой.

Очутившись у себя в комнате, Марта почувствовала жгучий стыд: она сама себе была противна. Надо немедленно бежать к Адольфу, извиниться перед ним, сказать, что она не имеет ко всему этому никакого отношения, она не знала, что так выйдет. Но где-то в глубине души Марта была счастлива, что развязалась с ним. Она почувствовала огромное облегчение при мысли, что теперь ей не надо с ним встречаться. Немного погодя она успокоила свою совесть, решив, что напишет ему и извинится. Не сегодня — а завтра, позже; она напишет ему, когда это письмо уже не побудит его вернуться.

Но что-то в глубине его кричало, Великую трагедию вещая; И сердце ожидало избавлены, В суровую печаль погружено.

Эдвин Мьюир.

Тот, кто прислушивается

Марта сидела одна у себя в комнате. Ей казалось, точно она выставлена напоказ, и общество других людей было ей нестерпимо. Как бы хорошо заболеть и недели две-три не показываться в конторе! Вскоре она почувствовала какое-то смутное недомогание, точно действительно заболевала. В свое время мать прислала ей термометр, «чтобы она могла следить за своим здоровьем». Марта смерила температуру. Температура была чуть повышенная. Марта уверила себя, что температура бывает ниже нормы по утрам и выше нормы к вечеру, но все-таки попросила мисс Ганн позвонить в контору и сказать, что она себя плохо чувствует. Под вечер Марта стояла у застекленной двери, держа во рту термометр, и вдруг решила, что, наверно, выглядит со стороны очень смешно; и на память ей пришел отец, сотни бутылочек с лекарствами у его постели, — отец, который всегда был чем-то озабочен и, погруженный в свои думы, подолгу мрачно простаивал у окна, ничего не видя и лишь судорожно щупая пульс у себя на руке. Мысль, что она может стать такой же, испугала Марту; она выхватила изо рта термометр и подумала: «Выброшу-ка я лучше эту штуку». Еще колеблясь, она посмотрела на серебристый столбик ртути — надо же все-таки сначала узнать, какая у нее температура, — но термометр выскользнул из ее пальцев и разбился. Однако Марта успела заметить, что он показывает сто градусов. [6] Значит, у нее в самом деле температура повышена, и она имела право остаться дома. Она неторопливо замела стекло и в утешение сказала себе, что никогда больше не купит термометра и не будет дрожать над своим здоровьем. И все-таки приятно немножко поболеть, поваляться в постели.

Но Марта не легла. Она надела халат, разложила книги и приготовилась провести несколько дней в уединении.