Печать Хаоса - читать онлайн книгу. Автор: Энтони Рейнольдс cтр.№ 39

В глазах безумца отразился воин, весь в светящихся лучах, идущий вперед с огромным блестящим боевым молотом.

Стефан поднял голову, чтобы увидеть то, что открылось взору прорицателя, но заметил лишь приближающегося Гунтара, вымотанного до предела. Казалось, что жрец постарел лет на десять - вокруг глаз были темные круги, лицо покрыто глубокими морщинами, поверх которых шли два страшных рубца. Жрец опустился на колени и положил ладонь на голову безумца, все еще распростертого на земле. Тот на миг замер, затем сел, глядя уже вполне осмысленно.

- Я не Сигмар, приятель, но его свет сияет сквозь меня. И в тебе он есть.

Безумец почтительно посмотрел на него, потом вскочил и убежал в толпу.

- Гунтар, ты ужасно выглядишь, - сказал Стефан.

- Ну, ты тоже мало напоминаешь майскую розу, - прогромыхал жрец и сгреб капитана в медвежьи объятия. - По крайней мере, шрамов у меня пока на все лицо не хватает.

Стефан замер, ему было неловко ощущать любой физический контакт. Наконец жрец чуть отстранил его от себя.

- Я добыл его, - хрипло прошептал он. - Сигмаром клянусь, он у меня! - Глаза жреца загорелись, он выглядел совсем безумным. Потом свет угас, и широкие плечи опустились. - Мы едва не погибли. Простите, что я не уберег столько ваших людей, капитан. Их забрали живые мертвецы. Злые силы охраняли меч, но они повержены, и мертвые обрели покой, хвала Сигмару.

Гунтар выпрямился и протянул меч Стефану:

- Убейте врага, капитан. Будет справедливо, если он падет от вашей руки.

- И это вы называете «чисто»? - сердито спросил Маркус, проведя пальцем по стволу большой пушки. Потом он поднял почерневший палец, давая всем его рассмотреть. - Во имя Шаллии, работайте как следует! У врага больше пушек, чем у нас, и все наши орудия должны быть в идеальном состоянии. Вот эта вот пушка, - он похлопал по стволу, - стоит больше, чем вы все, так что обращайтесь с ней бережно и уважительно, как с родной мамой!

- Да что со своей - как с вашей матушкой! - пробормотал кто-то, и его товарищи тихонько прыснули.

- Что ты сказал? - рявкнул инженер, глядя свысока на рослого солдата. Странное зрелище они представляли - низенький, безупречно одетый, но с растрепанными волосами инженер, гордо выпятивший грудь, и здоровенные, перепачканные сажей мужики, невозмутимо разглядывающие носки своих сапог. - Что ты сказал, я спрашиваю? Кто там еще посмел затронуть честь моей дорогой матушки, а? Да будет тебе известно, что леди Изабелла фон Кемпт была почтенной дамой и близкой подругой нескольких имперских графов.

- Не сомневаюсь, - пробормотал кто-то за спиной, и солдаты дружно загоготали.

- Вот, я же говорил - грубые и вульгарные типы! Думаете, я потерплю, чтобы вы пятнали ее доброе имя своими грязными шутками! Значит, так. Чтобы прочистили себе мозги, потом - эти пушки и впрягли в орудия лошадей за полчаса. В чем дело? Поторапливайтесь!

И орудийный расчет принялся за работу с ворчанием и руганью, пока инженер распаковывал недавно купленное ружье и внимательно разглядывал его механизмы и длинный ствол. Это была крайне тяжелая работа, и они трудились в мрачном молчании, предаваясь каждый своим мыслям. Как бы они ни бранились с инженером, это давало какой-то заряд веселья, которого так не хватало. Все опасались грядущей битвы, ведь они знали разрушительную силу своего оружия, и никому не хотелось направлять эту мощь против соседей и соотечественников. Они прилежно исполняли свой долг, запрягая коней и проверяя, чтобы каждая повозка была нагружена ядрами, порохом и картечью, чтобы грозный «Гнев Сигмара» был хорошо смазан и все механизмы работали, как часы.

Справившись с заданием, они плотно запахнули плащи, притопывая ногами, чтобы согреться, и покуривая трубки. Маркус, окажись он рядом, сурово отчитал бы их, полагая, что курение рядом с повозками, груженными порохом, - это верх неразумия, но он далеко отошел со своим драгоценным приобретением, и они могли наслаждаться этим маленьким пороком, демонстрируя пренебрежение к потенциальной, очень серьезной опасности. В тишине они думали о предстоящей битве, и в желудках у них что-то сжималось.

Альбрехт по опыту знал, что ожидание - худшая часть боя. Ну конечно, если не считать возможную гибель. Он ходил там и тут, давая советы и не вполне пристойно подшучивая, чтобы солдаты хоть немного успокоились и расслабились, хотя ему самому это никак не удавалось. Люди, как и он сам, сильно нервничали, но он пытался сделать все возможное, скрывая собственное беспокойство. Ясно, как это работает, - если солдаты видят, что офицеры уверены в себе и знают, что делают, они тоже успокаиваются. Если же командование дергается и плохо соображает, неуверенность легко поражает солдат, отнимает у них храбрость и уничтожает боевой дух. Вот так и было проиграно немало битв, уж Альбрехт знал это наверняка. И все же он не мог избавиться от гнетущего чувства, что враг, лучше вооруженный, со вдвое более многочисленной артиллерией и заранее занявший выгодные позиции, легко разметает их по полю брани.

Разведчик Вильгельм бежал между деревьев, низко пригнувшись, с луком в руке перепрыгивая через гнилые бревна, проскальзывая под низкими ветвями, приминая ногами папоротник. Вдруг он остановился, спрятался за большим замшелым валуном и оглянулся. Его спутники бежали следом быстро и бесшумно, словно призраки. Заметив его остановку, они тоже застыли на месте, а через пару мгновений скрылись в папоротнике и тумане.

Вильгельм снова выпрямился и легко обогнул валун, затем, осторожно присматриваясь, спустился по склону и опять помчался во весь дух. Впереди оказалась очередная низина, по дну которой тек ручей. Вильгельм шагнул в воду и выскочил на другой берег. Он бросился наземь, огляделся, встал и продолжил путь, снова замер и припал на одно колено, тяжело дыша.

Вильгельм быстро зарядил лук, вглядываясь в туман. Дыхание его стало ровнее, мощный лук натянулся. Сначала ничего не было видно, потом показался кто-то, скорчившийся и осторожно поворачивающий голову. Вильгельм его узнал - разведчик, не из армии фон Кесселя, которого он сам когда-то обучил. Неплохой человек, женат, две маленькие дочки. Впрочем, сомнений - убивать или нет - не было, как и сострадания или угрызений совести. Он всего лишь выполнял свою работу.

Человек осторожно ступал по зарослям папоротника, и Вильгельм пристально следил за ним. Когда между ними оставалось не более тридцати шагов, он отпустил тетиву. Стрела просвистела в воздухе и вонзилась разведчику в горло. Тот упал, не издав ни единого звука. Еще в пятидесяти шагах к востоку другой вражеский разведчик беззвучно рухнул со стрелой во рту.

С запада донесся приглушенный звук, и Вильгельм чертыхнулся. Он встал и побежал на звук, пока не заметил впереди человека, мелькающего между деревьями, и тогда свернул влево, предугадывая маневры противника.

Он прыгнул через камень, ветки хлестнули по лицу, заструилась кровь. Не обращая внимания на острую боль, он бежал, и с ветвей деревьев дождем сыпались мелкие льдинки. Бегущий впереди был уже совсем близко, и Вильгельм в прыжке тяжело повалил его на землю. Вынув длинный охотничий нож, он вонзил его в спину незнакомца.