Дюна. Батлерианский джихад - читать онлайн книгу. Автор: Брайан Герберт, Кевин Андерсон cтр.№ 101

– Нет ничего невозможного, – повторил Экло.

Пораженный до глубины души Иблис извлек руку из емкости и принялся внимательно рассматривать свои пальцы. Великан-монах взял емкость с мозгом когитора и запечатал ее. Прижав к груди драгоценный цилиндр, он сошел вниз с вышки и пешком направился горы, оставив Иблиса в полном смятении после посещения гостей, смутивших его душу и разум.

Вера в «интеллектуальную» машину порождает заблуждение и невежество. Множатся и накапливаются непроверенные допущения. Люди перестают задавать ключевые вопросы, Я не понимал моих заблуждений и моих ошибок, а когда я понял, было слишком поздно. Мы не могли ничего поделать.

Барбаросса. Анатомия восстания

Эразм очень хотел, чтобы всемирный разум посвящал больше времени изучению человеческих эмоций. В конце концов, синхронизированный мир имеет доступ к огромному архиву записей, в которых сконцентрирован тысячелетний опыт изучения человеческой психики. Если Омниус сделает сравнительно небольшое усилие, то сможет понять подавленное состояние, в каком пребывал сейчас независимый робот.

– Твоя проблема, Омниус, – сказал робот экрану, вделанному в стену дальней комнаты земной виллы Эразма, – состоит в том, что ты рассчитываешь на точные и специфичные ответы на вопросы о системах, которые в основе своей отличаются неопределенностью. Ты хочешь получить большое количество подопытных экземпляров – все они должны быть людьми – и хочешь, чтобы все они вели себя одинаково и предсказуемым образом, как ведут себя твои роботы-охранники.

Эразм расхаживал перед экраном до тех пор, пока к нему не подлетели две наблюдательные камеры и не начали рассматривать его с двух сторон.

– Я дал тебе задание разработать детальную и воспроизводимую модель, которая могла бы объяснить и точно предсказать человеческое поведение в различных условиях и обстоятельствах. Как можно использовать поведение человека в наших целях? Я рассчитываю, что ты сможешь составить объяснение так, чтобы я остался им удовлетворен. – Тон Омниуса превратился в зловещий высокотональный свист. – Я продолжаю терпеть твои нескончаемые опыты в надежде, что когда-нибудь получу ответы на интересующие меня вопросы. Ты пытался сделать это достаточно долго. Но вместо того чтобы добиваться конкретных результатов, ты, как дитя, играешь со своими банальностями, попусту растрачивая ресурсы.

– Я служу очень важной цели. Без моих усилий понять суть хретгиров ты испытывал бы весьма сильную растерянность. В человеческом просторечии я давно известен как твой «адвокат дьявола».

– Некоторые люди называют дьяволом тебя самого, – отпарировал Омниус. – Я проанализировал всю совокупность твоих длительных экспериментов и по необходимости прихожу к выводу о том, что твои открытия не дадут нам ничего нового в наших знаниях о людях. Их непредсказуемость именно такова – она сама непредсказуема. Люди нуждаются в усовершенствовании. Они создают беспорядок…

– Они создали нас, Омниус. Ты полагаешь, что мы совершенны?

– А ты полагаешь, что соперничество с людьми сделает нас более совершенными?

Хотя всемирный разум оставался равнодушным к таким сугубо человеческим проявлениям эмоций, Эразм придал своей маске хмурое выражение.

– Да, я так думаю, – произнес робот после некоторого размышления. – Мы можем стать лучше, чем люди, и лучше, чем нынешние машины.

Наблюдательные камеры последовали за Эразмом, который прошел по роскошной комнате на балкон, возвышавшийся несколькими этажами выше вымощенный плазом площадки, выходившей воротами на сетку улиц города. Величественные и затейливо украшенные фонтаны и горгульи имитировали убранство вилл Золотого Века, когда на Земле процветали живопись и скульптура. Ни один робот так не ценил красоту, как Эразм. В это облачное утро ремесленники и художники украшали резьбой окна, делали новые ниши в фасаде, чтобы установить там новые статуи и вазоны с цветами, за которыми так хорошо ухаживала Серена Батлер.

С высокого балкона Эразм посмотрел на обучаемых, понятливых людей. Некоторые рабы подняли головы, увидели хозяина и снова склонились над работой, стараясь как можно прилежней ее выполнять, словно боясь наказания или – еще больше – что робот выберет их для своих бесчеловечных экспериментов.

Тем временем Эразм продолжил свою беседу со всемирным разумом.

– Я уверен все же, что многие мои опыты заинтриговали тебя, Омниус, ну хотя бы немного, не так ли?

– Ты наперед знаешь ответ.

– Да, опыт по проверке лояльности твоих человеческих подданных проходит просто прекрасно. Я отправил тайные послания некоторым доверенным кандидатам, я не скажу, скольким именно, предлагая им присоединиться к организации восстания против тебя, – сказал Эразм.

– Сейчас не происходит никакой организации или подготовки восстания против меня.

– Конечно же, нет. И если доверенные люди полностью верны тебе, то они никогда не воспользуются моим предложением. Они его просто проигнорируют. С другой стороны, если они искренне лояльны твоему правлению, то немедленно донесут о получении подстрекательских посланий. Нельзя ли спросить, может быть, ты уже получил такие доносы?

Омниус довольно долго раздумывал, прежде чем ответить:

– Я снова просмотрю записи сообщений.

Эразм снова окинул взглядом старательных художников, трудившихся на площади, а потом пересек помещения верхнего этажа и вышел на противоположный конец дома, откуда открывался жалкий вид на огороженный забором комплекс селекционного квартала рабов, откуда он черпал материал для своих экспериментов и испытаний.

В давние времена, много лет назад, Эразм провел очередной опыт. Он на протяжении жизни нескольких поколений содержал семейства рабов так же, как содержат животных, чтобы посмотреть, что после этого станет с их «человеческим духом». Не было ничего удивительного в том, что через одно-два поколения эти рабы утратили всякое подобие цивилизованного поведения, забыли о морали, семейном долге и человеческом достоинстве.

– Когда мы прививаем людям кастовую систему, чтобы приучить их к порядку Синхронизированного Мира, то тем самым ты пытаешься сделать их более управляемыми и больше похожими на машины, – сказал Эразм, глядя на грязную шумную толпу в бараках и во дворах. – В то время как кастовая система позволяет разделить людей на несколько изолированных категорий. Мы хотим получить модель человеческого поведения в условиях, когда людям позволено видеть, насколько отличаются друг от друга разные представители человеческой расы. В натуре человека стремиться к обладанию тем, чего в данный момент нет в его распоряжении. Человек всегда стремится к тому, чего у него нет. Он всегда хочет стяжать себе награду, которую может получить другой человек, обойдя последнего в вечной гонке. Он склонен завидовать более удачливым собратьям.

Эразм настроил свои оптические сенсоры на вид любимого им океана, расстилавшегося за грязными бараками. Вид сине-белых волн, крутящихся у кромки пологого берега, действовал на Эразма благотворно. Зеркальное лицо сложилось так, чтобы робот мог лучше видеть чаек, паривших в небе. Эти образы соответствовали запрограммированной в нем эстетике больше, нежели вид грязных бараков с рабами.