Иные песни - читать онлайн книгу. Автор: Яцек Дукай cтр.№ 65

— Я разговаривал с Рашелью, — сказал он, когда софист спрятался в облаке пахучего дыма. — Почему ты не расскажешь мне того, что и ей?

— Ты со всеми разговаривал, правда? С каждым, кто имел дело с Искривлением. Несколько знакомых уже говорили мне об этом… Собственно говоря, я ждал, когда ты появишься у меня. И мне это не нравится, эстлос. Я понимаю тебя как отца, только это ведет в никуда. Ты ведешь себя так, будто выслеживаешь убийцу. Ты должен кого-то наказать за смерть своего сына. Правда? А поскольку обладаешь столь большой решимостью, и люди сгибаются перед тобой поочередно, словно тростник на ветру… Представь, что во время шторма в Средиземном море гибнет сын Навуходоносора, и кратистос решает отомстить за эту смерть. Вот он вызывает всех мудрецов и спрашивает одного за другим: какова здесь причина? Откуда берутся бури на море? Что их вызывает? Куда ударить? А мудрецы обязаны отвечать, и кратистос действует на основании услышанных ответов. Куда бы это нас привело?

— Возможно, уже не было бы смертельных штормов.

— Ха!

— Что же, я не первый. Ксеркс приказал бить море железными цепями. Оливий сравнял с землей гору, погубившую его приятеля.

— Воистину, история полна рассказов о безумии правителей.

Антидект замолчал. Он курил трубку, наморщив брови, закусывая чубук и что-то бормоча под нос. При этом он поглядывал на пана Бербелека сквозь клубы дыма. Тот терпеливо ждал. В конце концов они всегда говорят — это сильнее их: женщина не скрывает свои прелести, а софист гордится своими знаниями; скрытность и молчание противоречат их Форме, так что достаточно подождать.

— Еврейская алкимия! — рявкнул наконец Антидект. — Вот что я считаю источником Искривления!

— Как? — тихо спросил пан Бербелек. — Скажи мне, как они это сделали?

Софист откашлялся, повернулся в кресле, отложил трубку и начал копаться под бумагами, пока не нашел небольшой, простой нож из черного железа.

— Пуриническая сталь, — сказал он, проводя лезвием по большому пальцу. — Ее называют пуринической, только на самом деле это не чистое ге; только высшей очистки Земли достичь никак не удается. Зато можно дистиллировать чистый гидор, и уже сотни лет ходят слухи, будто Луняне получают у себя пуринический аэр и добывают пуринический этхер. Предположим, что, в конце концов, мы тоже достигнем успеха и сможем по своей воле располагать всеми четырьмя стихиями в чистом виде; а возможно, и пятой — звездным пемптон стоикхейоном, ураноизой. Что каждый сможет вынуть из шкафа, — Антидект махнул ножом в сторону пустых колб и алкимических флаконов, — и смешать по своему желанию: Землю, Огонь, Воду, как только захочется. И вот он сольет все в одну реторту, и что получится? Аристотель отвечает нам: то, чья Форма овладеет этой Материей. Но вот пифагорейские алкимики, еврейские нумерологи говорят иначе: то, Числу чего соответствуют пропорции смешанных элементов.

Антидект отложил нож, нашел чистый листок бумаги и уголек. После этого он кивнул пану Бербелеку, чтобы тот придвинулся поближе.

— Левкипп утверждал, что наименьшей частичкой материи является атом. Мы же знаем, что существует пять видов материи. Того, что является наименьшим, увидеть нельзя, но о нем можно додуматься. Ничто не может делиться до бесконечности; там, где оно кончает делиться, становится единством, основой и чистейшим принципом. Итак, у нас есть пять архе, из которых построена вселенная: ге — холодная и сухая Земля; гидор — холодная и мокрая Вода; аэр — горячий и влажный Воздух; пир — горячий и сухой Огонь; и еще пемптон стоикхейон, который Аристотель называет этхером, а Провега и Борелий — ураноизой.

Софист вычертил пять знаков:

V

— Но почему, все же, вино отличается от лимонного сока, а сталь от песка? Дело в пропорциях составных элементов. В любой Субстанции количество архе отдельных само-стихий различно. Сам Аристотель предпринял исследования по данной теме, что описывает в четвертой книге своей «Метеорологии». Но вот по мнению алкимиков, именно Число является решающим для Формы. Весь мир и все существующее они расписали на числа. Первые алкимические таблицы были созданы еще до Пифагорейских Восстаний; евреи взяли метод и написали собственные Книги Жизни, основываясь на нумерологических кодах своих священных текстов. И вот тебе эти Книги, цеферы:

11

11

11

— Таковы три первые цеферы Земли, в которые, по мнению еврейских алкимиков, хиле связывается спонтанно. Это грязь грязи, настолько простая, что даже сложно говорить о ее Форме. Что же касается более сложных Субстанций, различные школы согласия уже не имеют. В Эгипте преобладают Западные Пифагорейцы, и они более всего продвинулись в собственных исследованиях. Вот, к примеру, их цефера песка:

591614

— А вот цефера масла:

8171766

— Вот тебе цефера крови:

11449719

— Может, ты замечаешь некое подобие между числами в этих цеферах, эстлос?

— Ты бы не спрашивал, если бы никакого не было.

— Тогда погляди вот на какую цеферу:

1020422

— Так вот, эстлос, такая субстанция не могла бы существовать. Даже если бы ты смешал стихии в соответствующих пропорциях, архе вначале соединились бы иным способом, конкретно же, так:

510211

— Пропорции остаются идентичными, но эта Форма является более простой, и она всегда побеждает, точно так же, как сотня архе ге, это никогда не какая-либо сложная Субстанция само-стихии Земли, а попросту сотня отдельных архе ге. Данная алкимия значительно тоньше, чем предложения древних, к примеру, Эмпедокла, по мнению которого кости были составлены по следующей пропорции:

224

— Современная алкимия соглашается в том, что каждая цефера должна состоять из неделимых вместе количеств. По мнению же еврейских алкимиков, Форма тем сильнее, чем сложнее раздробить числа. Естественно, идеальным является случай, когда число каждого элемента-стихии, является неделимой сама по себе, то есть, когда цефера состоит только из эвклидовых чисел, которые делятся только на единицу и саму себя:

2 3 5 7 11 13 17 19 23 29

— И так далее, до бесконечности; пифагорейцы до сих пор ищут все более высшие, все более сильные эвклидесианы. Такой, как видишь, является цефера крови: чисто эвклидова. Форма с хотя бы одним эвклидовым числом сильнее, чем любая неэвклидова Форма. Форма с двумя эвклидовыми числами сильнее Формы, основанной на одной эвклидесиане. И так далее. Чем больше числа, тем Субстанция становится более сложной. Где-то у меня здесь есть книги с таблицами… Это как раз один их Отцов Библиотеки, Эратосфен из Кирены, разработал методику… Погоди.