Сложенный веер - читать онлайн книгу. Автор: Сильва Плэт cтр.№ 89

Элдж останавливается, потому что ему кажется, что его сейчас снова повалят на спину и будут трясти за плечи. Но вместо этого Тон просто поднимается и протягивает руку. Элдж подтягивается за нее, встает, облегченно поводя крыльями. Тон сгребает в охапку четыре меча.

— И?

— Что «и»?

— Тебе понравилось читать про Дилайну, и…

— Потом отец показал мне, что там случилось. Видеозапись.

— И?

— Я бы всех их своими руками… ситийцев этих…

В отличие от Элджи, Тон очень чутко улавливает изменение тона. Они идут рядом по мокрому от вечерней росы газону, на который падают прямоугольники света из окон общежития, и младший старается шагать в ногу со старшим. Старший усмехается:

— Вот мы и обнаружили повод совершенствоваться в фехтовании. Неплохо для одного дня. Не находишь?

В темноте видно, что Элдж пожимает не то плечами, не то крыльями, скорее утвердительно, чем отрицательно. Но он молчит, пока жилые корпуса анакоросского колледжа не остаются за спиной и не приходит время расставаться у калитки, ведущей на личную территорию директрисы.

— Вы же мне не расскажете… — слышит Антон в тот момент, когда протягивает руку для прощания. — Я имею в виду, что я не смогу задать правильные вопросы. Или так построить беседу, чтобы вы сами признались.

— Боже меня сохрани, в чем? — Антон от души рад тому, что сейчас услышит.

— Ну, откуда Вы знаете папу, маму и по-аккалабатски. И почему Вас так интересует Дилайна.

Ногу мою в пасть демону Чахи! Как Сид, дальновидный и умный Сид, мог быть настолько слепым и глухим, чтобы не разглядеть в этом недотепе плоть от плоти своей? Как там говорят на Земле? Где родился, там и пригодился? Нет уж, позвольте. Если Аккалабат не нуждается, правящая династия Дилайны с удовольствием подберет этого способного молодого человека на перекрестке его судьбы. Только юноше знать о сем еще рано.

Элдж переминается с ноги на ногу, ожидая ответа и нервно поводя крыльями.

— Не расскажу. И не пытайся «строить со мной беседу». Это не по зубам даже твоему папе, а он великий мастер подобных игр. Просто жди. Узнаешь все в свое время. А сейчас беги давай — замерзнешь. Завтра в тот же час, там же под дубом. Охаде!

Развернуться и уйти, не дожидаясь реакции. Стой и смотри мне в спину, паренек, и думай. Когда ты додумаешься до самого главного вопроса — как я ухитряюсь фехтовать с тобой, когда у тебя отпущено внутреннее время и ни один мастер оружия ни в одном конце галактики даже не видит твоих движений — тогда… я, может быть, даже потреплю тебя по голове.

Кто-то же должен воевать за эту гребаную Дилайну, пока у моих лордов нарастают браслеты…

Алиссия Ковальская, директор колледжа на Анакоросе

— Значит, ты вернулся?

— Ага. И будет здорово, если ты не будешь повторять эту фразу с разными интонациями десять раз в день.

Слышал бы ты, с какими интонациями ее повторяет наша Маро! Которая, конечно же, не знает, что она «наша», думает, что только моя, а ты добрый дядя, который таскал ее на плечах и читал книжки на ночь по причине ее личного глубокого обаяния и нашей старой дружбы, а потом смылся без разрешения (а Маро такого не терпит — без разрешения!). И хотя, вновь появившись в ее поле зрения, ты нижайше испросил прощения, подмаслив негодующую девицу кучей подарков («А почему ты, собственно, нас бросил?», «А кто, по-твоему, должен был нас возить?» — допрос маленькая пиявица провела со всем пристрастием мхатмианского тюремщика), ты все равно пока еще в черном списке.

Что усугубляется твоими покушениями на время Элджи: вместо того чтобы конструировать новых нелетающих пернатых всех форм и расцветок из разных уголков Вселенной, бедный мальчик вынужден махать мечом. Маро подала петицию (устную) директору сегодня за завтраком, но была поставлена на место: правда, не самой Лисс, а Элджи, который произнес совершенно нетипичную для себя речь о том, что он должен готовиться защищать Маро — свою прекрасную принцессу. За «принцессу» Лисс чуть не запустила ему в голову тарелкой.

Лисс с Тоном разглядывают друг друга над доской триканьи — шахмат с элементом случайности, которые доктор Ковальская явно предпочитает традиционным земным шахматам. Когда она впервые увидела триканью на Когнате, восторгу Лисс не было предела: логика и хаос были в этой игре так причудливо перемешаны, что играть имело смысл только при свете свечей, попивая вино из тяжелых кубков ручной работы, но никак уж не в каюте космокрейсера в антураже ламп естественного света и пластиковых стаканчиков. А любой артефакт, сам создававший себе атмосферу, занимал в лиссьем рейтинге сразу самое высокое место. Играла Лисс из рук вон плохо: здесь нужно было иметь более извращенный мозг. Но Тон никогда не спешил выигрывать: ему нравилось показывать сопернице варианты, демонстрировать победу вероятности над предопределенностью, воплощенную в движениях каменных фигурок.

Лисс тщательно организует защиту своего короля, перебрасывает кубик Антону, переворачивает песочные часы. В них не песок, а эбриллитовая крошка: она утекает, и часы неспешно журчат.

— Спрошу по-другому. Надолго ты к нам?

— Нет. Нужно собраться с мыслями. Кое с кем договориться.

— Не превращай мой дом в штаб-квартиру всемирного заговора. Я чувствую себя преступницей.

— Не похоже.

— Что на что?

— Что «что на что»?

— Не похоже — что на что?

— Что тебя терзают угрызения совести. Между прочим, я действительно собираюсь вернуть себе Дилайну. Со всеми вытекающими последствиями.

Ход, часы вновь переворачиваются, Антон кладет кубик в ладонь Лисс, бережно пожимает пальцы.

— Ты же не собирался.

— Всегда. Иногда я сомневался в том, что могу это сделать. Но в том, что я буду пробовать, никогда. Теперь — тем более, когда есть браслеты. И есть Маро.

— Я тебе ее не отдам.

— Ой ли? Ходи давай, время кончается. А я пока обрисую тебе ситуацию. Как она есть. Кстати, ты не обиделась? На то, что я вскрыл этот чертов сейф.

— Ты мог бы просто сказать, — Лисс отводит глаза.

— Не ври, моя дорогая. Тебя многому научило общение с хитроумными персонажами, ловко играющими судьбами человеков на фоне мрачного средневековья, типа Носителя эбриллитового венца Мхатмы и обаятельнейшего родителя Элджи. Я даже не догадался тогда, в музее. Ты так откровенно все передо мной выложила. Мало того, что у тебя часть королевских сокровищ Дилайны была в открытой экспозиции — заходи, кто хочет, бери, что хочет, ты еще сымитировала сортировку: мол, нечто, что не для досужих глаз, хранится за закрытыми дверями. Повысила, так сказать, уровень секретности. Я и клюнул, решил, что ты со слезами на глазах от собственной решимости действительно демонстрируешь мне все, что у тебя есть. Копилку — демонический конформ, седло понячье, еще какую-то ерунду с королевскими кринтами… Очень трогательно. И тонко. У тебя песок кончился.