Город в конце времен - читать онлайн книгу. Автор: Грег Бир cтр.№ 131

Эпитом с завистью взглянул на цветочный перст Гентуна.

— А что, он действительно полезен? Похоже, удобная вещица.

Гентун скривился при воспоминании о собственном возвращении к первородной массе — затем от неловкости сжал кулаки. В приличном обществе не принято упоминать цветочные персты.

— До моей окончательной закалки остается несколько часов, — сообщил эпитом. — Так что здесь… я какое-то время выживу. Но мне понадобится защита, как у вас. Вы чудесно смотритесь.

— Как нам следует обращаться к вам, Эйдолон? — спросил Гентун, чье недоумение приняло форму извращенной вежливости. Старый ритуал определенно ушел в прошлое. Насколько ему было известно, никто из Великих Эйдолонов никогда не возвращался к первородной ипостаси. В нынешних же условиях такой поступок выглядел оскорбительным — издевка и наглое присвоение последних привилегий, которыми располагали низшие касты.

— Зовите меня Полибибл, — ответил эпитом. — Кстати, через некоторое время я окончательно обрету мужскую форму — дань традиции, — так что у нас будет чисто мужская компания. Хотя подлинную сексуальность мы, похоже, все утратили — при возможном исключении в лице нашего юного протеже.

Наступила очередь Джебрасси испытывать неловкость.

— Я в некотором роде представляю собой наилучшую часть Библиотекаря — или, по крайней мере, готов придерживаться этой иллюзии, пока мне не докажут обратное, — продолжал разглагольствовать эпитом. — Не согласитесь ли вы, о друзья, взять меня в спутники? Обещаю вести себя скромно — по мере возможности. Может статься, я даже окажусь полезным — вот как этот замечательный цветочный палец.

Гентун резким движением натянул рукавицы до отказа, загерметизировал и убрал руки за спину.

Эпитом плюхнулся в песок и восторженно пропустил серую крупнозернистую массу сквозь пальцы.

Джебрасси со странным удовольствием отнесся к появлению фрагмента Библиотекаря, который так много заботы проявил о юном воине в башне. С другой стороны, воочию видеть уплотнившуюся, но знакомую фигурку здесь, в этом непривычном месте… несколько ошарашивало.

— О какой пользе вы говорите? — спросил он.

— Я принес вот это. — Полибибл показал серый ящичек. — Без него… ничего не произойдет. По крайней мере, ничего важного. Все попросту прекратится. Учитывая, сколько было затрачено времени и трудов, такая концовка разочаровывает, не находите?

ХАОС

Сколько времени они шли? Годы? Всю жизнь?

Путепроходцы потихоньку адаптировались к Хаосу, хотя это давалось страшным напряжением сил и воли. Они вышли на новый уровень изощренности — научились нарушать правила, стали экспертами по пересечению колейных путей, порой даже дерзко следовали прямо по ним. Судя по всему, колеи обладали определенной предсказуемостью. Если рядом не было иных путешественников — ибо встречались и иные, более странные создания, нежели Молчальники, — колеи напоминали широкие, гладкие дороги, будто сделанные из стекла. Когда кто-то приближался, причем задолго до момента визуального контакта, колеи становились губчатыми и норовили всосать ступни. Как правило, оставалось достаточно времени укрыться на обочине, закопавшись в щебень и мусор.

Да, Хаос производил впечатление мусорной свалки. Куда ни кинь взгляд, всюду разбросанные вещи непонятного назначения, поломанные, ненужные, по большей части закопченные — и, казалось, лишенные всякой жизненной силы. Масса мест для игр в прятки.

Никто не пострадал с момента гибели Перфа — впрочем, это означало лишь, что им везло. По дороге чаще встречались свидетельства обратного — злосчастные, трансформированные предшественники.

На коротких привалах — там, где Хаос не был слишком уж извращенным, и где действовали кое-какие старые правила, — если броня подтверждала, что место безопасное, они снимали шлемы и вдыхали то, что осталось от древней атмосферы Земли.

Ничего приятного в этом не было, однако непривычность воздуха позволяла хоть немного растормошить тянущуюся скуку вечно меняющегося, непредсказуемого и зачастую неописуемого мира.

Путешествие провело их по ряду грандиозных памятников слабоумию Тифона. Пилигримы придумывали им названия сообразно тому, что видели: Жуткая Путаница, Пылающая Куча, Канава Последнего Шанса, Молчаливая Свалка. Вот это, последнее, представляло собой многомильное кладбище изношенных, выкинутых за ненадобностью Молчальников, чьи остекленевшие глаза уже не рыскали, а попросту пялились в никуда. Возможно, они были слепы.

И при этом не мертвы.

Никакой окончательности, сострадания, смысла.

Сколько раз пилигримов преследовали вещи, которых они не могли видеть… и не сосчитаешь. Их скафандры — да маяк Кальпы, до сих пор высылавший поющие импульсы, — служили проводниками в этой стране бездонных тектонических разломов, заполненных застоялой, пенящейся массой, где плавали или тонули непонятные штуковины.

Путепроходцы обходили озера голубого пламени, от которых на побуревших скалах дергались тени, напоминая марионеток в кукольном театре. Напряжение, с которым давался путь, носило не столько физический, сколько психологический характер.

Они были созданы из обычного вещества. Материя — облеченная в форму, характерную для членов древнего племени, — не способна на абсорбцию такого объема странностей: для этого требовалось высвободить часть памяти или попросту остановить восприятие, дать ему передышку. Увы, передышки как раз и не предусматривалось.

Неудивительно, что увиденные ужасы быстро забывались. Хоть на этом спасибо.

Главк ухватил Джека с Даниэлем за руки и оттащил в лиловую тень.

— Не высовывайтесь, — предупредил он.

Крупные, гибкие формы скользили по булыжной мостовой в сотне шагов от них. Джек прищурился. Поначалу показалось, что перед ним жуки, которые тащат за собой вздувшихся червяков. Пару раз мигнув, он разглядел и кое-что еще: змеи с покачивающимися, лопатообразными головами — черные глаза глубоко посажены, под длинными, толстыми телами куча ножек и присосок. Перекатываясь и виляя, монстры свернули за угол, но даже после их исчезновения на сетчатке остались неясные, танцующие кляксы — что поделать, свет вовсю пускался на хитрости.

Даниэль вжался в стену, чуть ли не до крови обдирая пальцы о кирпичи и грубый раствор кладки.

— Что это было?

Главк покачал головой.

— Сам впервые вижу.

— Уроды какие-то, — пробормотал юноша.

— Что ж, Джек, не удалось нам убежать, — тихо сказал Даниэль. — Настигло нас гиблое место.

Только они собрались двинуться в путь, как с другой стороны послышался шорох. Выглянув из-за гребня обвалившейся стены, спутники увидели семь громадных, человекоподобных фигур, которые брели вереницей, понуро склонив головы. Одеты они были в кроваво-красные балахоны до пят… Впрочем, конечности, что высовывались из-под подолов, ногами не назовешь. На темных гладких лицах виднелись длинные вертикальные щели вместо глаз, осклизлые пряди волос извивались на плечах, напоминая гадюк.