Пластилиновая жизнь. Сарти - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Алимов cтр.№ 18

Создавалось ощущение, что в городе исправно функционируют особые службы, в задачу которых входит поддерживать количество и качество дерьма на должном уровне и возобновлять его по мере необходимости – словом, специально следить за соблюдением местной дерьмовой специфики. Там же, где не было откровенного дерьма, валялся мусор, а если не мусор, то – мелкая дрянь, если не мелкая дрянь, то – рваные бумажки. Словом, царила вполне последовательная гармония наплевательского запустения. Может, горожанам просто специально доплачивает сам Мандухай – чтобы мусорили побольше и ни в коем случае ничего не убирали? Вот в чем вопрос.

Эти же загадочные, невидимые глазу службы также, по всей видимости, беспокоились и о состоянии городских строений: большинство домов стояло с таким видом, будто вот-вот рухнет. Некоторые уже рухнули, и лишь отдельные устоявшие элементы вроде обломков стен напоминали о том, что и здесь тоже когда-то был дом. За все сорок минут просмотра я не заметил, чтобы кто-нибудь где-нибудь что-нибудь строил. Ломать – это да, неоднократно, весело и непринужденно. А вот чтобы строить – ни разу.

Второе – необыкновенная оживленность улиц и масса развлечений, которым со страстью и азартом предавались горожане.

По выщербленным тротуарам центра фланировали, задевая друг друга и громогласно бранясь (как выяснилось позднее, это были просто приличные в обществе беседы), ужасные люди в ватниках разных фасонов (т. е. кожаных или хлопчатобумажных, с рукавами или без таковых), перетянутых грубыми кожаными ремнями. На перевязях болтались и хлопали владельцев по ногам устрашающего вида палаши в ножнах и без; за поясами у всех торчали зазубренные от употребления ножи, часто заржавленные (или это кровь?). Многие носили также огнестрельное оружие, что, видимо, являлось показателем определенной состоятельности или сословной принадлежности, – причем оружие совершенно жуткое: главным образом, ветхие «кольты», запущенные «ТТ», а у одного особенно красочного типа я заметил автоматический пистолет системы Стечкина, которым владелец, несомненно, гордился, так как поминутно норовил вытащить его из треснувшей кобуры-коробки и продемонстрировать окружающим. Окружающие со всей очевидностью боялись – что не удивительно, потому как кто же сможет глядеть без содрогания на этакого монстра?

Кое у кого были «стэны» – их носили преимущественно солдаты, которых выдавали горшкообразные каски с рожками. Полиции или чего-то на нее похожего я не заметил, и чьими силами поддерживался порядок, осталось для меня загадкой. Возможно, силами солдат и дворян, хотя именно они нарушали правила приличия (о чем это я, кстати?) больше прочих.

Дворяне отличались от остальной праздношатающейся публики крупноячеистыми грубыми золотыми цепями на шеях, шляпами с чудовищной ширины полями и громаднейшими перьями несуществующих в живой природе цветов, а также более приличным, чем у остальных, холодным оружием. Пальцы наблюдаемых дворян были унизаны перстнями, на запястьях болтались устрашающие золотые браслеты, тяжелые грязные сапоги украшали стальные шпоры, хотя ни одной лошади в городе Сарти не было и в помине, а следом за дворянами шлялись слуги: человек пять-шесть. Морды у дворян были до крайности мерзкие, красные и напоминали свиные задницы. Дворяне вели себя крайне вызывающе, наступали всем подряд на ноги и гораздо чаще других предавались развлечениям.

Одно из них по счастью было запечатлено на пленке.

Посреди широкой улицы стояли, выстроившись будто для забега на сто метров, трое дворянских господ и, разверзнув штаны, с упоением мочились перед собой. Многочисленные зрители подбадривали их криками и делали ставки: не оставалось никакого сомнения в том, что дворяне мочатся с целью попасть как можно дальше, для чего принимают всякого рода сомнительные позы, тужатся (громогласные, трубные ветры слышны были вполне отчетливо), испускают натруженные возгласы «ы-ы-ы…», – а струи несутся и пенятся, наполняя сердца зрителей восторгом… Интересно, не проводятся ли в Сарти соревнования, кто больше и дальше накакает? Надо продать им эту мысль.

Попадались на улицах достойного города и особы женского пола. Собственно, все увиденные мною в фильме женщины закономерно делились на две категории: первые, малочисленные, – с ног до головы в черном, незаметно, юркими мышками движущиеся в сопровождении двух-трех служанок и старающиеся как можно быстрее преодолеть открытые пространства. Для удобства я окрестил их добропорядочными женами своих мужей.

И вторая, гораздо более обширная категория: прочие женщины. Эти попадались на улицах сплошь и рядом и вели себя не менее вызывающе, чем сами дворяне, хотя и развлекались не так раскованно. Прочие женщины были облачены в минимум одежд, включающий в себя непременную кожаную юбку, такую короткую, что и юбкой ее назвать нельзя, и кожаную куртку с рукавами или без, из-под которой торчали удивительной формы кружева или что-то наподобие таковых. Часто прочие женщины драпировали себя всякими шарфиками, платками и шалями потрясающе кричащих расцветок и с изображением всяких там идиотических птичек и кошечек. Вовсю отдавали дань бусам, браслетам, кольцам и серьгам. Широко в ходу был пирсинг. Словом, выглядели прочие женщины хоть куда.

Все они ходили простоволосые (в отличие от добропорядочных жен, которые как одна носили платки), и в их спутанных волосах нередко торчали цветы и щепки. Кажется, длина волос считалась в Сарти существенной: чем длиннее, тем круче. Волосы, да еще чудовищная боевая раскраска – разного цвета тени и помады – все это, по-видимому, вызывало жуткое возбуждение у местных мужчин, ибо оные непрестанно и без устали заигрывали с девицами, звучно похлопывали их и пощипывали за места самцового интереса, после чего с громким гоготом вели в близлежащие подворотни, где среди мусора и тряпок за умеренную плату вступали в разнузданное соитие, и это также было не раз заснято на пленку. Собственно, никакого труда для оператора в том, как я понимаю, не было, ибо прочие женщины предавались любви с охотой и не особенно скрываясь.

Непременной принадлежностью каждого прохожего был объемного вида кошель на поясе, где, видимо, помещались те самые металлические деньги, о которых предупреждал господин Кэ-и. Деньги за господами носили слуги – таскали в мешках и возили на тележках, дабы их господа могли расплатиться после развлечений в очередном питейном заведении, которыми город был буквально напичкан, или после сексуальной оргии в каком-нибудь борделе, которых также оказалось немало.

Детей на улицах видно не было.

Из машин попадались видавшие виды грузовики, фургоны и старые-престарые «тарабанты» или в лучшем слуае «фиаты». Однако же явное предпочтение отдавали грузовикам: я так и не увидел ни одного дворянина, который ехал бы на чем-то ином. Слуги и прочие сопутствующие благородному выдвижению лица парились в кузове.

– Послушай, милый, давай перестреляем их всех, – брезгливо предложила Лиззи после того, как промелькнули последние кадры, запечатлевшие коллективное изнасилование пьяными мастеровыми какой-то из прочих женщин в легкомысленной одежде, и кассета пришла к концу.

– Боюсь, что у нас не хватит терпения и патронов, – через силу улыбнулся я, смял пустую пивную банку и бросил ее на пол. – Хотя… мы можем попытаться это сделать, но только после того, как выясним все, что нас так интересует…