Нилл презрительно скривил губы.
— Он и отправил. По приказу Аргайлла Макгрегора довезли до границы, высадили из кареты, чтобы ноги его коснулись английской земли, а затем вернули в Эдинбург, где предали суду. Аргайлл сдержал обещание, выполнив условия, но не смысл договора. Благодаря блестящему умению твоего мужа вести переговоры Аласдэр Макгрегор теперь мертв.
«Нет. Этого не может быть!» Джейми не мог так ее обмануть. Неужели он как-то в этом замешан? Катрина ощутила легкую неуверенность, но тут же отмела ее прочь. Нет. Он не был простым исполнителем воли Аргайлла, он достойный, порядочный человек.
— Если все, что ты сказал, правда, мой муж ничего об этом не знал.
— Уверяю тебя, это правда. В отместку за предательство Аргайлла начались мятежи от Калландера в Гленорхи до Раннох-Мур. За твоим мужем охотятся.
Нилл посмотрел на нее так, словно увидел в первый раз, и грубо выругался.
— Ты переживаешь за него!
Румянец вспыхнул на ее щеках как безмолвное подтверждение.
— Боже мой, Кэти, разве ты не знаешь, что он за человек?
Она взглянула ему в глаза.
— Знаю. Он совсем не такой, как о нем говорят.
— Ты могла бы выжать больше сострадания из камня, — решительно заявил Нилл. — Каратель беспощаден в стремлении достигнуть главной цели Аргайлла: утвердить владычество Кемпбеллов.
Катрина упрямо вздернула подбородок.
— Ты не знаешь его так, как я.
Нилл рассмеялся, но это ее не обрадовало.
— Дура ты, Кэти Роуз.
Катрина замерла от обиды, услышав его слова. Все складывалось как-то нелепо. Братья вернулись к ней с того света, а они с Ниллом спорят.
— Что я могу сделать, чтобы помочь Брайану?
— Его нужно лечить, но у меня не хватает знаний. Нужен лекарь. Ты можешь кого-нибудь привести?
— Сюда? — ошеломленно спросила она. — Ты хочешь оставить его здесь?
Брайан должен быть с ней, в Ротсее. Нилл угрюмо сжал губы.
— Что еще я, по-твоему, могу сделать? Дорогу в Ирландию ему не вынести. А в других местах нам показываться опасно.
«Они стали изгоями». Так же как обреченные Макгрегоры, которых они пытались защитить. Но так не должно быть.
— Позволь мне рассказать Джейми, когда он вернется. Он поможет. Вы ведь мои братья. Возможно, он добьется помилования…
— Должно быть, ты сошла с ума. Ты на самом деле считаешь, что он не отправит нас в тюрьму?
— Он ведь отпустил Шеймуса и остальных!
— Потому что они не предъявляли требований на землю. Он Кемпбелл. Он не оставит Аског. И ему даже не придется подыскивать себе извинения. Я вне закона, Кэти.
— Но это можно изменить. То, что произошло с отцом, нападение на Аског… Джейми никогда не предполагал, что такое может случиться. Я думаю, если бы он узнал правду, то поступил бы по справедливости. Мы можем ему верить.
— Ты готова доверить ему мою жизнь? Жизнь Брайана?
Катрина прикусила губу, устыдившись тени сомнения, на миг прокравшейся в ее мысли. Сообщение Нилла о смерти Макгрегора потрясло ее, но не поколебало веры в мужа. Она доверяла ему.
— Да.
Нилл помедлил, задумчиво глядя на нее.
— А что, если ты ошибаешься?
Катрина отважно встретила его взгляд и судорожно сглотнула.
— Я не ошибаюсь.
— Ну а я не могу ему доверять. По крайней мере, пока. Ты должна обещать, Кэти, что сохранишь наше пребывание здесь в секрете.
— Но…
— Тогда я уеду прямо сейчас, — пригрозил он.
— Нет! Брайану нельзя двигаться.
— Да, это опасно, но не опаснее, чем полагаться на справедливость Карателя.
Катрина была в смятении. Преданность мужу боролась в ней с верностью братьям — братьям, которых она считала потерянными навсегда. Она не могла снова их потерять. И не могла отрицать, что известие о смерти Макгрегора потрясло ее. Что, если Нилл прав? Неужели чувства ослепили ее, не давая увидеть темные стороны Джейми? Нет!
— Хорошо. Но ты убедишься, что Джейми непричастен к предательству Аргайлла. Ты увидишь, что он честный и справедливый человек.
Если Катрина что-то знала, то знала это твердо. Джейми был голосом разума во всей этой неразберихе постоянных разногласий и распрей между кланами.
Нилл посмотрел на нее с сожалением. Он был уверен, что она глубоко заблуждается, но согласился. Они сошлись на том, что Брайану нужно как можно скорее привести лекаря. Катрина будет приходить когда сможет.
Однако в глубине души Катрина сознавала, что если муж когда-нибудь раскроет ее обман, то придет в ярость, а значит, она рискует разрушить хрупкую жизнь, которую воссоздала из пепла.
Глава 17
Содержание послания Аргайлла неотступно преследовало Джейми на всем пути из Ротсея в Данун:
«Дело сделано. Стрела Глен-Лайона повешен за свои преступления в Эдинбурге три дня назад».
Аласдэр Макгрегор казнен в Эдинбурге? Что за дьявольщина?
Вождя Макгрегоров должны были доставить в Лондон. Джейми поручился за это своим словом. Он находил этому только одно объяснение: Аргайлл нарушил свое обещание. И если граф поступил так, то не только очернил имя Джейми, но и развязал бурю насилия и жестокости, превратив преступников в мучеников и дав им еще больше оснований к мятежу.
Джейми не хотелось думать, что его кузен настолько опрометчив, но когда дело касалось Макгрегоров… Проклятие!
Он стремительно взлетел по лестнице в замок. Усталый и грязный после продолжительной Скачки, Джейми не остановился умыться или отдохнуть, а прямиком направился в покои лэрда.
Самый могущественный человек в Шотландском нагорье сидел за огромным столом в окружении примерно дюжины своих приверженцев. Все они сосредоточенно изучали какие-то документы и карты. Граф Аргайлл поднял голову и нахмурился. Его смуглое лицо галла выражало крайнюю степень недовольства тем, что его прервали. Однако, увидев мрачное лицо Джейми, он быстро удалил жестом остальных.
— Надеюсь, у тебя имеется веская причина так бесцеремонно себя вести, — сказал он, неодобрительно окинув взглядом горский наряд Джейми.
Аргайлл очень гордился изысканными манерами, подчеркивая свое отличие от «варваров-горцев», и всегда одевался по последней придворной моде.
Джейми заметил утонченный упрек, но сейчас ему было на это наплевать. Он слишком давно знал Аргайлла. Хотя граф был всего на несколько лет старше его, после смерти отца и позорного предательства брата Дункана кузен заменил Джейми отца — человека, отдавшего за него жизнь. Их связывали не только родственные узы, а нечто большее — честь, долг, жертва.