Роза на алтаре [= Цветок страсти ] - читать онлайн книгу. Автор: Лора Бекитт cтр.№ 55

Максимилиан подошел сзади и положил руки ей на плечи.

– Похоже, ты недовольна поездкой?

– Нет, – задумчиво отвечала она, – я ни о чем не жалею.

– Но ты грустишь.

Элиана поймала его руку и прижала ладонью к своей щеке – доверительный, нежный жест. А потом произнесла то, что, по крайней мере, являлось чистейшей правдой:

– Я скучаю по своему сыну.

Хотя по возвращении в Париж Элиана чувствовала себя далеко не блестяще, она ни с кем не делилась своими мыслями и переживаниями. В последнее время Максимилиан стал чаще задерживаться на службе, но она не огорчалась и не выговаривала ему. Приезжал Арман Бонклер, и молодая женщина держалась с ним холодно и резко, решительно отвергая все ухаживания, и в конце концов попросила больше не наносить ей визитов.

Элиана сократила количество приемов, но Максимилиан, похоже, ничего не заметил; в последнее время он, казалось, вообще мало интересовался тем, что касалось их совместной жизни.

В те дни газеты уделяли достаточно внимания тому, чем занят генерал Бонапарт, и вот однажды Элиана узнала, что 19 мая был дан сигнал к отплытию флотилии из Тулона в Египет.

Она так и не рассказала Максимилиану о своей встрече с Бернаром, полагая, что это может привести к ненужным осложнениям. Молодая женщина не догадывалась, что ее любовник в свою очередь не был полностью откровенен с нею.

Например, Элиана не знала, что вскоре после возвращения из Тулона Максимилиана вызвал к себе его непосредственный начальник, господин Рюмильи.

Разговор происходил в знаменитом на весь Париж доме на улице Гренель – в те годы там размещалось министерство внешних сношений Франции. Это был построенный в классическом стиле трехэтажный особняк, фасад которого украшали десятиметровые колонны и высокий длинный балкон.

Максимилиан вошел в кабинет и коротко поклонился. Потом посмотрел на начальника.

Господину Рюмильи исполнилось пятьдесят лет; ему довелось служить еще в Королевском министерстве иностранных дел, и он давно изучил все тонкости своей профессии. Его внешность обращала на себя внимание: выпуклый лоб, прямой крупный нос, зачесанная назад грива седых волос, умный властный взгляд светлых глаз, сурово сомкнутые губы.

– Садитесь, Максимилиан, – сказал он, указывая на кресло.

Тот сел, не опуская взора, в котором не было подобострастия, лишь холодноватое почтение к патрону. Максимилиан знал, что Рюмильи не за что его отчитывать. И сегодняшнюю встречу он понимал так: две уважающие друг друга стороны садятся за стол переговоров.

Они обсудили текущие дела, затем господин Рюмильи заметил:

– Вы ловкий человек, Максимилиан. За столь короткий срок прошли уже три ступени нашего ведомства и наверняка полны самых смелых планов!

В глазах Максимилиана промелькнуло выражение согласия. «Ловкий» звучало не очень хорошо, он предпочел бы называться талантливым, но это не влияло на суть дела.

Да, он был умным человеком, человеком тонкого расчета, умеющим предугадывать события политической истории.

Десять лет назад он примкнул к первой волне эмиграции и сумел спасти большую часть своего состояния, что удалось сделать немногим. Вскоре порвал с роялистами, почувствовав, что их время прошло, и выжидал до тех пор, пока не уловил, куда дует ветер. Он начал служить Директории не сразу, а когда на горизонте появились люди, понимающие, сколь недолговечен этот режим, и вместе с ними принялся готовить почву для очередных преобразований. Он не сомневался, что следующей силой, способной захватить власть, станет верхушка армии, и был уверен, что сохранит пост и при новом правительстве.

Когда не удавалось повлиять на обстоятельства, Максимилиан умел так приспособиться к ним, что казалось, будто трудности – всего лишь своеобразные ступени, по которым он год от года поднимался к успеху. Он, едва ли не единственный в этом пропитанном духом продажности ведомстве, ничем себя не запятнал, и иногда его сравнивали с легким светлым кораблем, плавно скользящим по волнам жизни вперед и вперед, вслед за своей звездой.

– Вы никогда не совершали ошибок, ведь так, Максимилиан?

Максимилиан позволил себе улыбку.

– Не думаю. Как всякий человек…

– В первую очередь вы – политик, – веско произнес Рюмильи. – Вы понимаете, что это значит?

– Конечно.

– Мне хорошо известны ваши способности: вы отличный служащий, вы умны и честны, и преданны делу. Но сейчас я намерен поговорить о другом, – Рюмильи сделал паузу, во время которой Максимилиан чуть заметно кивнул в знак согласия. – По долгу службы я интересуюсь жизнью своих сотрудников и знаю о них, может быть, даже больше, чем положено знать. Например, мне известно, что вы состоите в связи с одной особой…

Когда патрон произнес «с особой», Максимилиан насторожился. Это не предвещало ничего хорошего. Еще никто и никогда не говорил об Элиане как об «особе». Она была дамой, причем дамой из высшего общества. И если ее перестали считать таковой, значит, он упустил из виду что-то важное.

– И вы часто посещаете особняк, который снимаете для нее, так? Я слышал, эта женщина очень красива и пользуется большим успехом.

Максимилиан не двигался и даже не моргал – он слушал, впитывая каждое слово. Его холеные руки спокойно лежали на коленях.

– Знаете, я вас понимаю! – продолжал Рюмильи – Элегантная женщина, модный салон – знакомства, связи. Теперь они у вас есть, а новые вы в своем нынешнем положении заимеете без труда. Конечно, сейчас даже многие влиятельные люди заводят легкомысленные интрижки, но в посольских кругах ценится совсем иное. Сколько вам лет? Тридцать пять? Я в ваши годы уже был женат, имел детей. Уверен, со временем вы займете высокий пост, и вам надлежит подумать о своем окружении. Благодаря вашей поездке в Тулон я кое-что узнал об этой женщине, когда готовились документы. Ее отец был убежденным роялистом, его казнили в девяносто третьем году. У нее есть ребенок, кажется, внебрачный. Не очень подходящая для вас компания. Что вам мешает оставить эту женщину?

«Чувства», – хотел сказать Максимилиан.

Он вспомнил, как Элиана чуть не свела его с ума тогда, на балу, в далеком восемьдесят девятом. Конечно, теперь он был старше почти на десять лет, но зато и любовь его стала глубже. Он никогда не задумывался о том, придется ли когда-нибудь пожертвовать главным сокровищем своего сердца – чувствами к Элиане. Хотя кто знает, возможно, его второе «я» временами все же нашептывало ему: когда-нибудь это произойдет! Недаром он снял для нее отдельное жилье и был в ее доме всего лишь гостем, пусть самым желанным, но все-таки гостем.

Да, теперь Элиана с ее салоном уже не вписывалась в его жизнь. И этот мальчик… Кто даст ему фамилию и заменит отца? Случалось, Максимилиан заставал Элиану играющей с сыном и поражался тому, с каким глубоким и нежным чувством она глядит в глаза ребенка. Кем был тот человек, которому она отдалась? И почему она это сделала? Из благодарности? От отчаяния? Элиана говорила, что они провели вместе всего одну ночь, но она вспоминала его, без сомнения вспоминала, и, наверное, не только из-за ребенка. И Максимилиан, случалось, жалел о том, что навсегда потерял в ней ту юную девушку, которая всем сердцем принадлежала лишь ему одному.