Знак фараона - читать онлайн книгу. Автор: Лора Бекитт cтр.№ 79

Мериб никогда не мог без трепета смотреть на свою жену, когда она снимала одежду. Вот и сейчас он пожелал овладеть ею прямо в бассейне. Вода помогла Тие скрыть, насколько она не готова к близости с мужем, давно ставшей привычной. Благо, вода сделала ее тело теплым, податливым, мягким. Молодая женщина закрыла глаза и притворилась, будто расслабилась, будто ей приятно и хорошо.

Она была женой архитектора по закону, а по праву любви принадлежала только Тамиту. И все же закон был сильнее. Тия подумала о том, что, даже если она родит от возлюбленного, этот ребенок будет считаться ребенком Мериба.

Позднее, когда они с мужем лежали рядом на тонких простынях, а рабыни, безмолвные как тени, делали им массаж, Мериб с воодушевлением повествовал о том, как продвигается строительство гробницы:

— Я решил, что она будет вырублена в скале. Только такая усыпальница способна сохраниться навеки. Я нанял искусных каменотесов и сам слежу за их работой. После того как стены будут покрыты известью, возьмусь за роспись. Говорят, что лишь слуги царя умеют правильно смешивать краски, но на самом деле это не так. Мои рисунки никогда не потускнеют — в отличие от моих глаз! — Он рассмеялся. — Но это не страшно. У души есть свое зрение. — И завершил: — Богатству моей усыпальницы позавидует сам фараон!

— А как же грабители? — спросила Тия.

— Я все обдумал. Устрою несколько ловушек. Того, кто посмеет посягнуть на покой наших тел, завалит камнями. — Мериб протянул руку и коснулся плеча жены. — Позднее я приглашу тебя взглянуть на плод моего ума и моих рук!

Тие вовсе не хотелось смотреть на свою будущую могилу, какой бы роскошной она ни была. Молодая женщина хотела жить. А еще — наконец обрести свободу. Именно тогда в ее голове впервые зародились предательские мысли. Мысли о роковом случае. О судьбе.

Тамит почти отчаялся дождаться ответа, когда появился все тот же безмолвный служитель и поманил его за собой.

Они пошли через двор. Жара угнетала, пронзительный солнечный свет резал глаза. Тамит ощущал едва заметное движение сухого воздуха, но небеса и все остальное казалось застывшим, неживым. Сопровождавший его мужчина подошел к стене, отворил небольшую неприметную дверь и жестом пригласил войти.

Молодой человек доверчиво шагнул в полумрак, и его тут же схватили. Нападавших было несколько, они связали Тамита, набросили ему на голову мешок и куда-то потащили. Пленник почувствовал, что задыхается, и вскоре потерял сознание.

Он довольно скоро очнулся и обнаружил себя в крошечном каменном помещении без окон. Воздух был спертым и влажным. Вероятно, Тамита бросили в какое-то подземелье. Одежда и украшения были при нем. Все, кроме одного. Пекторали.

Тамит прикусил губу. То, что способно спасти и защитить, может и погубить. Ему не стоило пренебрегать этой истиной. «Будь счастлив. И никогда не тревожь прошлое, ибо оно потребует платы», — сказала служанка Мути перед своей смертью. Чей долг ему предстоит заплатить?

Тамит горько усмехнулся. Итак, вместо полосатого царского платка и золотого урея божественного правителя он вновь увидел перед собой мрачные застенки. Все верно. Кто он такой, чтобы его допустили к царю!

Молодой человек не знал, сколько времени провел в одиночестве, когда в помещение вошли трое мужчин: писец со своими неизменными принадлежностями и еще два служителя фараона, один из которых держал в руках масляную лампу.

Тамит медленно поднялся на ноги. Он не стал задавать вопросов, потому что сразу понял: спрашивать будут те, кто пришел к нему. Он не сопротивлялся и рассказал правду, которая, на его взгляд, не таила в себе ничего недозволенного или позорного. О пекторали. О тех, кто дал ему таблички. О своих родителях.

Мужчины не комментировали ответы. Они вообще не проявляли эмоций. Один бесстрастно задавал вопросы, второй скрупулезно записывал, третий молча смотрел Тамиту в глаза.

После допроса охранник принес пленнику воды и снова запер его одного.

Тамит думал не о своей участи, он сходил с ума от тревоги за мать и отца, за Тию. Если с ним что-то случится, его родные и возлюбленная никогда не узнают правды о его судьбе.

За ним пришли через несколько дней. Тамит не знал, куда его ведут, он ни о чем не спрашивал, только щурился от яркого света.

Его привели в большой светлый зал, где сидели все тот же писец и, судя по виду, важные, наделенные властью люди. Тамит бесстрашно встретил их напряженные, внимательные взгляды. Он собрался заговорить, но в этот момент в зал ввели еще двоих. Интеба и Уну.

На Интебе не было ни украшений, ни каких-либо воинских отличий. Он выглядел страшно растерянным, почти сломленным. Лицо Уны осунулось и побледнело; казалось, она постарела сразу на несколько лет. Однако когда женщина увидела сына живым, в ее глазах вспыхнула радость.

Юноша онемел. Он понял, что его собираются обвинить в чем-то ужасном, и не только его самого, но и родителей.

Один из мужчин сделал знак — мать и отца Тамита подвели ближе. Им задали несколько обычных вопросов о том, кто они, сколько им лет, чем они занимаются. Потом в зале появился еще человек. Его вели под руки, но не потому, что он был очень стар, а потому, что его глаза ничего не видели. Его тоже спросили о том, кто он такой, и старик ответил:

— Меня зовут Онха. Когда я был моложе и видел, я делал ювелирные украшения для царской семьи.

Один из мужчин протянул старику нечто сверкнувшее золотом. Тамит затаил дыхание. Это была его пектораль.

— Можешь ли ты сказать, что это такое?

Старик внимательно ощупал украшение.

— Да. Это моя работа. Я помню ее, как и сотни других. Каждое из украшений, сделанных моими руками, было неповторимо.

— Для кого ты изготовил это ожерелье?

— Оно было сделано по заказу великого фараона Сети для его сына Рамсеса.

По залу пронесся возбужденный шепот. Пронесся и стих, как порыв ветра. Тамит и Интеб застыли, будто каменные статуи, а Уна закрыла лицо руками и неслышно заплакала, раскачиваясь из стороны в сторону.

— Я расскажу, что было дальше, — произнес один из обвинителей. — Пектораль бесследно исчезла. Ее искали, но не нашли. Подозревали, что она была украдена. Теперь мы знаем, что это действительно так. Хотелось бы знать, кто это сделал и каким образом украшение оказалось у этого человека. — Мужчина кивнул на Тамита. — Потому мы хотим задать вопрос женщине, которая называет себя его матерью.

Уна отняла руки от заплаканного лица и шагнула вперед.

— Я действительно мать этого юноши. Пектораль в самом деле была украдена во дворце. Я узнала правду через семнадцать лет после того, как это случилось, — сдавленно произнесла она.

— Такие преступления караются смертью, — заметил обвинитель.

— Женщина, которая это сделала, умерла пять лет назад. Ее звали Мути. Она была моим доверенным лицом, а прежде — кормилицей царских детей и старшей служанкой гарема.