Сердце в пустыне - читать онлайн книгу. Автор: Лора Бекитт cтр.№ 60

С тех пор как они виделись последний раз, прошло десять лет, но он ее узнал.

– Да, это я, – прошептала молодая женщина.

– Ты и… мать. Почему вы здесь? – непонимающе произнес Амир.

Молодая женщина покачала головой. Она ощущала себя измученной, опустошенной.

– Об этом долго рассказывать.

– Ты права. Надо уходить отсюда.

Амир поднял завернутое в покрывало тело Зухры и бережно положил поперек седла. Потом взял лошадь за повод. В это время Ясин шепнул матери:

– Я знаю этого человека! Он злой.

Амир резко обернулся.

– Что это за мальчик? И… о чем говорила мать?

Зюлейка тяжело вздохнула. На сегодня было довольно и признаний, и объяснений. Она ограничилась тем, что сказала:

– Вспомни.

Амир замер, пристально глядя на ребенка. По его лицу проносились тени самых разных чувств. Изумление, радость, смятение. Сын, его сын! Какие странные, чудесные, щемящие ощущения, будто в сердце внезапно просочилось нежное, ласкающее тепло. А еще там поселились неловкость и стыд.

– Он меня помнит. Кажется, я тоже его узнаю. Я видел его с Алимом. Но почему мой брат сказал, что…

– Теперь это не столь важно, – перебила Зюлейка, – все равно наши с тобой пути расходятся в разные стороны.

Она взяла Ясина за руку и решительно зашагала по улице. Пронзенный внезапной догадкой, Амир бросился следом.

– Так ты жена Алима?!

– Я была ею. Мой муж больше не хочет меня видеть, – ответила женщина и продолжила путь.

– Постой! Не уходи. Что я должен сделать? Как могу помочь?

Зюлейка остановилась. Когда-то она отдала бы за эти слова и сердце, и душу, а теперь они вызвали только горестную усмешку.

– Ты мне не поможешь. Иди к Джамиле. Она тебя любит и ждет.

Амир посмотрел на ребенка.

– Алим знает правду?

– Теперь да. И не может простить.

Они помолчали.

– Куда ты собираешься идти?

– К своему дяде. Поживу у него несколько дней. Потом решу, что делать.

– Будь осторожна, – сказал Амир, – и береги… своего мальчика. Я… тебя провожу.

Остаток пути они проделали молча. Улицы были пусты и безмолвны – бои шли в другой стороне, – лишь иногда навстречу попадались неведомо куда бегущие люди, которые пытались спасти свой нехитрый скарб.

Амир должен был находиться не здесь, а там, где генерал ат-Тахир ибн аль-Хусейн завоевывал улицу за улицей, превращая их в груды щебня. Но сейчас его вело другое чувство – чувство священного долга, который испытывают по отношению к умершему и который он некогда не выполнил перед живыми.

Когда, Зюлейка подошла к дому своего дяди, Амир неожиданно встал на колени и произнес прерывающимся, глухим голосом:

– Прости меня! Прости за все, что тебе пришлось пережить по моей вине!

Молодая женщина, опустила на его голову свою легкую руку и ответила:

– Прощаю, Амир! Во имя твоей матери, которая спасла жизнь моему сыну ценой своей.

Голос Зюлейки звучал проникновенно и искренне.

– Ты слышала ее признание? – прошептал Амир.

– Да. Об этом никто никогда не узнает.

Амир поднял голову и посмотрел ей в глаза. Потом перевел взгляд на Ясина. Он хотел что-то сказать, но мальчик вздрогнул, нахмурился и крепче сжал руку матери. Тогда Амир поднялся на ноги и молча побрел назад, ведя в поводу коня, который вез печальную ношу. Зюлейка проводила его взглядом и вошла во двор дома, который покинула десять лет назад.

Здесь ничего не изменилось, а что… изменилось в ней? День за днем она продолжала верить в то, что любовь приносит счастье, но это чувство, казавшееся таким светлым и неповторимым, приводило к горю, печали, разочарованиям, смерти. И все же Зюлейка могла гордиться тем, что никогда не предавала свое сердце.

– Сейчас я познакомлю тебя с родственниками, – сказала она Ясину, и в ее тоне зазвучали успокаивающие, ласковые нотки.

В последние годы Ясин сполна ощутил любовь близких людей и изведал безмятежную радость жизни! Она должна сделать так, чтобы его душа не пострадала.

К счастью, Касим, его подросшие дети и даже Надия приняли Зюлейку как дорогую гостью. Она сказала, что поживет у них несколько дней, и ее тотчас окружили вниманием и заботой. Теперь, когда Зюлейка была замужем за богатым багдадцем, родственные отношения с ней могли принести немалую пользу.

Надия с завистью разглядывала одежду молодой женщины. Она пыталась разговорить племянницу, но Зюлейка не отвечала на вопросы. Сказала только, что муж в отъезде и она воспользовалась моментом, чтобы навестить дядю и его семью Касим сокрушался по поводу дальнейшей торговли и судьбы своего имущества, намекая на то, что Зюлейка и ее муж могли бы взять его семью под свое покровительство.

Тем временем Амир подошел к дому, в котором прошли его детство и юность. Он внес мертвую Зухру туда, где она была счастлива и несчастна, где погубила многих людей. Амир решил не рассказывать Алиму о том, в чем призналась мать. Зюлейка права. Будет лучше, если об этом никто не узнает.

В гареме было тихо. Узорчатые тени ложились на белые стены, поток солнечных лучей разукрасил пестрые ковры янтарными пятнами, похожими на рассыпанные динары.

В комнате Зухры пахло духами, здесь были разложены ее вещи. Амир осторожно опустил мать на кровать и долго стоял в горестном оцепенении, будто прислушиваясь к голосу и шагам, которые никогда не прозвучат. Она была капризной, властной, жестокой, но она его любила, любила, как никто другой.

Зюлейка сказала, что Зухра спасла жизнь Ясина, и Амиру хотелось думать, что этим поступком она искупила вину. Что должен сделать он, чтобы искупить свою? Зюлейка его простила. Простит ли Джамиля?

Амир не знал, где она, и решил поискать в саду. Попадавшиеся навстречу служанки боязливо кланялись, а потом разбегались кто куда.

Молодой человек не ошибся. Джамиля стояла возле беседки и смотрела на него во все глаза. Девушка показалась Амиру такой же красивой и юной, как и десять лет назад, когда ему было двадцать, а ей шел восемнадцатый год.

Он сбросил плащ и опустился на колени. Не так, как перед Зюлейкой: Амир обвил руками стан Джамили и приник к ней с такой силой, что она едва не упала.

– Я вернулся. Пожалуйста, если сможешь, прости меня за мои грехи!

– Я знаю, – дрожащим голосом произнесла девушка, – Зюлейка мне рассказала.

– История с Зюлейкой – лишь малая часть того, что я натворил. И это не самое худшее. В этом случае я, по крайней мере, дал жизнь ребенку. А потом – только отнимал. Я грабил и убивал на дорогах! Год провел в мервской тюрьме – закованный в цепи, похожий на дикаря, полубезумный, страшный, грязный, – сделал паузу. – Сейчас я приехал затем, чтобы завоевать Багдад. И если получится – твое сердце.