Девадаси - читать онлайн книгу. Автор: Лора Бекитт cтр.№ 15

Томас Уилсон был изумлен роскошью, которая царила в храме. Похоже, его служители не знали слова «бедность». Впрочем, это было неудивительно: в любое время года к храму устремлялись толпы паломников. Среди жертвователей было немало богатых людей. Странно, что колониальные власти еще не добрались до этой сокровищницы! Когда представление закончилось, он нетерпеливо произнес, дернув Кирана за одежду:

— Скажи жрецам, что мы хотим выбрать девушек!

Молодой человек, прикусив губу, молчал. Выражение, застывшее на лице индийца, заставило Джеральда Кемпиона умоляюще прошептать:

— Прекрати, Том! Пошли отсюда, это же храм, а не бордель!

Заметив фигуру жреца, Уилсон протолкался к нему с видом победителя и произнес одно-единственное слово:

— Девадаси!

Жрец растерялся. Белые люди, англичане, военные — в храме, да еще с такими дерзкими требованиями!

Он что-то пробормотал, беспомощно оглядываясь по сторонам. Пересилив себя, Киран объяснил, что англичане военные из Калькутты. Они не причинят никому вреда, просто толком не знают ни языка, ни обычаев храма. Поскольку Уилсон был настойчив, он прибавил:

— Они хотят… повидаться с танцовщицами.

— Мы заплатим! — Уилсон протянул кошелек с рупиями.

— Я не знаю, что ответить, — испуганно пробормотал служитель храма, обращаясь к Кирану. — Мне нужно посоветоваться с верховным жрецом. Приходите завтра, около полудня.

— Лучше уступить их требованиям, — сказал молодой человек. — Я не знаю, чего ожидать от этих людей!

В это время сгрудившиеся возле колонны танцовщицы, среди которых были Амрита и Тара, испуганно разглядывали англичан. В глазах Амриты застыла тревога, а сердце сжалось от предчувствия чего-то дурного. Девушке чудилось, будто в ее мир вторгается нечто разрушительное, враждебное, чужое. Другие девадаси разделяли ее чувства, и только Тара смотрела на англичан с мстительной радостью.

К девушкам подошел Камал и взволнованно произнес:

— Мне кажется, они о чем-то договорились. Если жрецы впустят в наш мир чужаков, это будет самая большая ошибка на свете!

— Пусть приходят, я буду рада, — ответила Тара.

— Что ты говоришь! — в смятении промолвила Амрита.

Тара расхохоталась.

— Ты забыла о моей обязанности обслуживать нищих, бродяг, стариков, больных и нечестивцев?

Ее смех звучал трагически и зловеще. Услышав этот демонический хохот, Камал вздрогнул и поспешно удалился.

Искусная танцовщица и не менее искусная любовница, к семнадцати годам Амрита сделалась гордостью и знаменитостью храма. Она отдавалась ритуалам с легкостью, радостью и желанием, чем, без сомнения, заслужила благосклонность великого Шивы.

Тара, напротив, прозябала в безвестности. Ею не были довольны ни паломники, ни жрецы. Обе девушки были талантливы и красивы, но если в сердце Амриты пылал огонь, то в душе Тары царила мрачная пустота.

Амрита не смогла раскрыть лучшей подруге тайну своего посвящения в девадаси. Первое время она сторонилась Камала, а при встрече смущенно опускала глаза. Однако молодой человек держался как ни в чем не бывало, и постепенно Амрита вновь стала относиться к нему как к давнему другу.

Она привыкла рассматривать акт телесного слияния как разновидность служения богу и, отдаваясь незнакомцам, не испытывала ни неловкости, ни стыда. Амрита была дорогой девадаси и обычно делила ложе с мужчинами из высших сословий. Она помогала им обрести божественное откровение, и сама нередко возносилась на вершины блаженства. Кроме того, девушка продолжала жить танцем, отдавать ему свою телесную энергию и воплощать желания души. Амрита была счастлива. Может быть, потому что богу Каме еще не довелось ранить ее сердце своими стрелами.

Тара чувствовала себя по-другому. Служение в храме стало для нее пыткой: девушка ненавидела мужчин, которым она вынуждена была отдаваться, и потеряла интерес к танцам.

Это не осталось незамеченным.

Месяц назад Хемнолини, женщина, которая преподавала танцовщицам науку любви, подошла к Камалу и сказала:

— Меня беспокоит одна из девадаси, девушка по имени Тара. Люди, которые жертвуют свои деньги храму, недовольны ею. Последний раз ее выбрал очень состоятельный человек, брахман. Потом он сказал, что с таким же успехом мог бы возлечь с деревянной куклой или древней старухой.

— При чем тут я?

Женщина вздохнула. Ее немолодое лицо было печальным и озабоченным.

— Поговори с ней.

— Обучать девушек искусству любви — твоя, а не моя обязанность, Хемнолини. Я учу только танцам.

— И что ты можешь сказать о Таре?

— Она всегда была лучшей из лучших. Танцовщица милостью Натараджи. Признаться, я полагал, что эта девушка станет звездой храма. Мне странно видеть, что теперь она ничем не отличается от остальных.

— Вот и я о том же. Мне жаль Тару. Рано или поздно слухи о ней дойдут до верховного жреца. Он не станет держать в храме девушку, которая не приносит никакого дохода и на которую жалуются паломники. Я пыталась узнать, в чем дело, но она молчит. Она никогда меня не слушала, ее не интересовало искусство любви, она не желала его постигать.

Молодой человек приподнял тонкие брови.

— И все-таки скажи, при чем тут я?

— Поговори с ней, Камал. Девчонки всегда кружили возле тебя, они тебя любят и доверяют тебе.

— По-моему, у Тары непростой характер.

— Я тоже так думаю. А еще я знаю, что у тебя доброе сердце. Возможно, тебе удастся узнать, что у нее на душе.

— Хорошо, — пообещал юноша, — я с ней поговорю.

На следующее утро Камал разыскал Тару в храмовой пристройке, где жили девадаси, и предложил девушке выйти на улицу.

Сезон дождей еще не закончился, и мокрые постройки выглядели неприветливыми и заброшенными. Стены храма тускло поблескивали в безрадостном утреннем свете. С ветвей деревьев свисали поблекшие листья; порывистый ветер срывал их и швырял на мокрую землю. Голые склоны гор почти сливались с пасмурным небом, земля набухла, переполненная влагой.

Тара была не накрашена, с простой прической, в темно-коричневом сари, больше подходящем женщине в возрасте, а не юной девушке.

Ее темные глаза казались непроницаемыми, как ночь.

— Что тебе нужно? — неприветливо спросила она.

— Я хочу с тобой поговорить.

— О чем?

— Кое-кого тревожит твоя судьба, Тара. Ты плохо выполняешь свои обязанности. С тобой что-то происходит, а что — никто не может понять.

— Ты тем более не поймешь.

За минувшие годы Камал не утратил ни обаяния, ни терпения. Не обращая внимания на тон девушки, он улыбнулся и произнес: