Колдун Нагаш. И мертвые восстанут... - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Ли cтр.№ 54

Нагаш приподнялся на одно колено и прокричал заклинание, разогнавшее тени, как дым. Горло саднило, тело дрожало от напряжения. Он тотчас же ощутил давление воздуха и выставил перед собой Посох Веков. Спереди и сбоку его ударили потоки силы, огненные когти впились в лицо, а двойной удар, сотрясший тело, оглушил некроманта. Грудь разрывала мучительная боль, словно железные пальцы вонзились глубоко в плоть.

Некоторое время Нагаш балансировал на краю беспамятства, но удержался исключительно усилием воли и поискал взглядом раненого Мальхиора — тот все еще стоял в центре тронного зала. Сжав правый кулак, некромант начал читать заклинание.

Нагаш знал, что зазубренный дротик, воткнувшийся в бедро колдуна, смазан ядом — страшным, истощающим ядом, сейчас струившимся по жилам друкая. Но колдун каким-то образом все еще мог сражаться, несмотря на страдания. Однако сейчас некромант усилил их вдесятеро. Друкай застыл, не дочитав заклинания, мышцы его напряглись. На губах колдуна показалась пена; он упал и начал корчиться на изуродованных плитах пола. И тогда из пальцев некроманта стремительно вырвались обжигающие стрелы, располосовавшие тело друкая, как ножами. Кипящая кровь хлынула на пол, и тело колдуна замерло.

Однако Нагаш еще не покончил с Мальхиором. Произнеся Заклинание Жатвы и поглощая душу колдуна, он ощущал вкус крови. Жизненная сила Мальхиора хлынула в него, как ледяная река, успокаивая боль от ран и наполняя жилы энергией.

Друтейра лежала у подножия возвышения, скрючившись от боли. Она приземлилась на правую руку, теперь согнутую под странным углом. Зарычав, Нагаш ткнул в ведьму пальцем и выкрикнул злобное заклинание. Друтейра вскинула вверх здоровую руку и попыталась прочитать встречное заклинание, но сила некроманта накрыла ее, как песчаная буря. На бледной коже ведьмы появились капли крови, их становилось все больше, яростный магический ветер извилистыми лентами срывал плоть с ее костей. В мгновение ока от дикарки остались одни лохмотья, и только внутренности разлетелись кровавым веером над дымящимися костями. Нагаш снова прочитал Заклинание Жатвы и поглотил жизненную силу ведьмы.

Поток обжигающей силы ударил в некроманта, но Нагаш едва ощутил его, благодаря энергии, полученной от души Друтейры. Он повернулся к Ашниэль, все еще стоявшей у южной стены зала, и выпустил в нее магические стрелы. Ведьма отреагировала на его атаку с пугающей скоростью, отражая одни стрелы и растворяя другие. В зале с треском разбивались камни, вокруг друкии взвивались клубы пыли, но Ашниэль даже не задело.

Завизжав, ведьма нанесла удар сама. Нагаш почувствовал, как возвышение у него за спиной закачалось и стало рушиться. Он направил всю свою волю на камни, черневшие у него на глазах и сливавшиеся в одно целое, как утроба зияющей ямы. Некромант прокричал встречное заклинание, вложив в него всю полученную энергию, и заставил камни снова обрести твердость.

И прежде чем Ашниэль успела предпринять новую атаку, Нагаш выпустил в нее еще один поток стрел. И на этот раз она отразила их почти небрежно. Зал сотрясали все новые и новые удары, в воздухе свистели острые, как клинки, обломки камней.

Ашниэль пошатнулась, одарив некроманта злобной усмешкой.

— Умно, человек, — прокричала она, — но эти двое по сравнению со мной были любителями. Твои атаки хоть и мощные, но неуклюжие, а энергия уже кончается. Я же могу бесконечно отражать твои заклинания и, когда ты выдохнешься, сделаю из твоей кожи пару новых перчаток.

Лицо Нагаша исказилось от ярости, он опять начал читать заклинание. Дикий ревущий ветер поднялся вокруг некроманта и устремился вниз, к ведьме. Ашниэль вскинула вверх руки, и ветер просто закружил вокруг нее. Плиты пола у нее под ногами разлетались на кусочки, ветер подхватил и вихрем закружил обломки камней.

— Видишь? — захохотала она. — Твои чары меня не тронут.

Нагаш сделал глубокий вдох. Сила, полученная от душ друкаев, уже иссякала. Горло болело, словно разорванное.

— А почему ты решила, что они были направлены на тебя? — прохрипел он.

Улыбка Ашниэль исчезла. Глаза настороженно сощурились, она зашипела, как рассерженная кошка, резко повернулась и увидела потрескавшиеся и разбитые ноги Асаф, богини любви.

В замешательстве ведьма повернулась обратно к Нагашу, и в этот самый миг каменная голова богини величиной с колесницу обрушилась на нее, раздавив друкию всмятку.

Нагаш прочитал Заклинание Жатвы в последний раз и выпил жизненную силу Ашниэль. Боль утихла, сменившись холодным блаженством торжества.

Некромант осмотрел сцену битвы. В воздухе висела завеса пыли, пронизанная красноватыми отблесками угасающего света жаровен.

— Спасибо за урок, — произнес Нагаш, улыбнувшись.

Бел-Алияд, Город Специй, 63 год Птра Сияющего

(—1744 год по имперскому летосчислению)

К тому времени как Акмен-хотеп со своими воинами добрался до Бел-Алияда, бхагарцы уничтожили всех, кого смогли отыскать. Горы трупов лежали на узких улочках, людей убивали, когда они пытались убежать от стремительных волков пустыни. Когда перепуганные горожане прятались в домах, безжалостные бхагарцы бросали в окна факелы и трофейные масляные лампы и ждали с луками наготове. Старики, женщины, дети лежали на порогах своих домов, пронзенные стрелами и копьями. Бхагарцы наслаждались резней, их белые одежды и конская упряжь насквозь пропитались кровью невинных.

Повсюду в воздухе висел тяжелый густой запах крови, даже на знаменитом базаре специй. Яркие навесы рынка были разорваны, редчайшие экзотические травы высыпались из разбитых сосудов и были втоптаны в грязь. Всего лишь за полдня Бел-Алияд превратился в руины. В отместку за все то, что утратили, всадники пустыни вырезали его сердце и теперь спокойно сидели верхом на своих конях, опустив мечи, и безмолвно, темными глазами, лишенными мыслей и чувств, смотрели на сотворенный ими ужас.

Акмен-хотеп в окружении ушебти и легкой кавалерии Пак-амна тяжелым шагом направился на базар специй. Они оставили колесницы на окраине города — на тяжелых боевых машинах невозможно было проехать по улицам, не передавив трупы жителей Бел-Алияда.

Окровавленный меч задрожал в руке царя, когда он увидел безмолвные фигуры бхагарцев. Ярость и отчаяние кипели в крови Акмен-хотепа, и когда он попытался заговорить, из горла его вырвался только страдальческий вопль, эхом отразившийся на заваленной трупами площади. Кони пустыни шарахнулись в сторону, услышав этот ужасный вопль, они вскидывали головы и пятились от наступающего на них царя, но бхагарцы бесцветными голосами успокоили лошадей и грациозно соскользнули с седел. Пройдя несколько шагов в сторону царя, они остановились и осторожно сложили свое оружие на землю у его ног.

Некоторые из них стянули с головы тюрбаны, обнажив шеи, другие разорвали на себе залитые кровью одежды и подставили царю грудь. Они отомстили за свой народ и теперь были готовы присоединиться к нему в загробной жизни.