Богиня весны - читать онлайн книгу. Автор: Филис Кристина Каст cтр.№ 50

— Япис! — Неожиданная мысль заставила Лину резко выпрямиться. — Ты сказал — ни один смертный мужчина, а Гадес? Он сейчас где? — Лина сделала вид, что не замечает, как ее щеки залились жарким румянцем.

Лицо Яписа не дрогнуло.

— Владыка Подземного мира отправился в поля Элизиума. Он говорил, что намерен отыскать Дидону и отвести ее к Лете, реке забвения.

Хотя Лине очень понравилось, что Гадес последовал ее совету, она все же нахмурилась и показала на стеклянную дверь балкона.

— А поля Элизиума в той стороне?

— Некоторые из них, богиня. — В глазах даймона вспыхнуло понимание. — Я отправлюсь за моим господином и приведу его обратно во дворец другой дорогой. Поверь, Персефона, Гадес не захочет нарушить твое уединение.

— О, разумеется, не захочет! — поспешно произнесла Лина.

— Насладись купанием, богиня. — Япис еще раз поклонился.

Эвридика проводила его до выхода.

— Если твоей богине потребуется что-нибудь еще, сообщи, и я все доставлю, — сказал Япис.

Эвридика благодарно кивнула.

— Это так любезно с твоей стороны, Япис, — сказа она, выходя вместе с ним в коридор. Потом понизила голос, чтобы Персефона ее не услышала: — А Гадес действительно сейчас едет к полям Элизиума?

— Да, — шепотом ответил даймон.

— Но ты не помешаешь ему вернуться через эти сады?

Япис в ответ лишь загадочно улыбнулся и подмигнул. Эвридика крепко сжала губы, чтобы не рассмеяться.

Эвридика болтала без умолку, помогая Лине снять перепачканную нектаром одежду. Они стояли посреди просторного балкона, выходившего на роскошные сады позади дворца. Внизу не было никого: ни мужских призраков, ни каких-либо еще, это Лина уже видела. Прямо перед Линой стояла круглая мраморная ванна. Рядом расположился небольшой стол, сплошь уставленный бутылочками и губками. Почти вплотную к ванне Эвридика поставила невысокую крепкую скамеечку. Ближе к краю балкона Эвридика приказала поставить кресло из спальни Лины. На кресле красовался дивной красоты резной поднос, полный крупных гранатов; кожура фруктов была надрезана, и взгляду представали темно-алые зерна. И конечно, там же находился хрустальный графин, до краев наполненный прохладной амброзией. Лина усмехнулась. Похоже, богини не испытывают недостатка в этом напитке.

Сам балкон, как и весь дворец, был великолепен. Он не просто тянулся вдоль всей стены, куда выходили окна покоев Лины. Он имел изысканную форму, напоминая половинку сердца, что рисуют в День святого Валентина, а балюстрада сливалась с перилами винтовой мраморной лестницы, которая спускалась к обрамленной цветочными зарослями дорожке; дорожка же, в свою очередь, закрутившись спиралью, выводила к первой террасе садов Гадеса. И это был собственный, личный вход Лины в душистый рай.

Пока Эвридика разматывала опутывавшие Лину полосы ткани, Лина не отводила взгляда от изумительной картины. Она совсем не преувеличивала, говоря, что с балкона открывается прекрасный вид. Но сейчас еще и что-то происходило со светом... он начал меняться. Нежное, пастельное небо темнело, оттенки углублялись — от розового к коралловому, от светло-фиолетового к пурпурному... Внезапно по всем садам вспыхнули факелы. Лина изумленно вздрогнула.

— Нет причин беспокоиться, богиня. — Одна из горничных, что остались помогать Эвридике, заговорила с Линой детским голосом. — Факелы загораются сами собой. В садах нет ни единого смертного, никто не увидит твою наготу.

— Как тебя зовут? — спросила Лина юного духа.

— Герсилла, — застенчиво склонила голову полупрозрачная девушка.

— Спасибо, Герсилла, ты напомнила мне, что не следует вести себя так глупо. — Лина улыбнулась служанке.

Эвридика наконец сняла последнюю полосу ткани с талии Лины и наклонилась, чтобы снять со своей богини кожаные сандалии.

— А теперь ступи в эту ванну, Персефона, — подсказала Эвридика.

Босые ноги Лины ощутили прохладу мрамора, и Лина подумала, что она как будто забралась в середину гигантской чашки для овсянки. Края чашки доходили ей до колен. Лина уже хотела сказать, что чувствует себя как очищенный апельсин на тарелке, но тут Эвридика встала на скамеечку.

— Несите сюда сосуды, — приказала она помощницам.

Служанки встали в цепочку, протянувшуюся от балконной двери до ванной комнаты. И оттуда начали передавать друг другу глиняные сосуды, по форме напоминавшие песочные часы; сосуды были наполнены теплой водой, и эту воду, к немалому удовольствию Лины, Эвридика тут же принялась лить ей на голову.

Другие служанки поспешили намылить губки, мягкие, словно ватные шарики. И медленно, осторожно стали мыть Лину. Лина поначалу просто замерла в полной неподвижности, расставив руки в стороны.

А потом Эвридика запела — сначала тихо, едва слышно, — но вскоре другие духи подхватили напев, и нежные женские голоса наполнили воздух.

Светлая, без единого изъяна,

Увенчанная шелковыми волосами,

Она стоит здесь.

Та, которая собрала все смертное

В своих нежных бессмертных руках.

Песня звучала низко и чувственно, ее ритм немного напоминал болеро, и она затронула что-то в глубине души Лины. Заинтересованная, она поискала в памяти Персефоны.

«Эта песня — древнее восхваление красоты богини. Женщины оказывают тебе великую честь». Они оказывают ей великую честь... И вдруг Лине показалось совершенно неважным, что она находится в чужом теле. Она была живой и прекрасной, и ее наполняла сила богини. Лина позволила себе расслабиться. Глубоко вздохнув, она отбросила все тяготы и заботы другой, смертной жизни. Ее кожа цвета слоновой кости наслаждалась теплой водой, и Лина вдруг начала грациозно двигаться в такт песне.

Ее сочные губы

Слаще всего на свете,

И кто-то томится по ним.

Но ни один смертный мужчина

Не может ее увидеть.

Богиня пребывает в одиночестве.

Теплая вода омывала нагое тело, унося с собой шелковую мыльную пену. Лина повернулась и засмеялась, не скрывая наслаждения, которое испытывала ее кожа. Она ощущала вечерний ветерок, гладивший ее. Ветер был теплым, но по сравнению с почти горячей водой казался довольно прохладным, и Лина покрылась гусиной кожей, а соски ее грудей эротично напряглись. Смех богини оказался заразительным, и вскоре уже все служанки смеялись, и звуки песни и радостного смеха поплыли над дворцом и садами бога умерших.

Медленно, задумчиво Гадес шагал по извилистой тропе, что вела из леса, отделявшего земли его дворца от полей Элизиума. Он уже почти дошел до третьего яруса садов. Гадес был рад, что прислушался к совету Персефоны. Найти Дидону оказалось совсем нетрудно. Нужно было только выяснить, где Аякс. Дух Дидоны оказался поблизости, навязчиво преследуя умершего воина и не давая ему ни шагу ступить спокойно. Дидона не желала пить воду из Леты, как не желала и отказываться от своей безответной любви, — но душа Дидоны принадлежала Гадесу, и ей пришлось сделать то, что он приказал. И, как это всегда бывало, чем ближе они подходили к Лете, тем быстрее двигался дух Дидоны. Соблазнительный голос реки зачаровал Дидону, облегчив ей превращение. Но не воспоминания о Дидоне заставляли темного бога замедлять шаг. Дело было в Персефоне. Образ богини преследовал его. Хотя он лишь одно мгновение держал ее в объятиях, он продолжал всем телом ощущать ее атласную кожу... чувствовать сладость ее губ... чуять запах женщины, впитавшийся в него...