Солнце полуночи. Новая эра - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Дашков cтр.№ 16

До населенной зоны оставалось не более пятидесяти километров. Правительственный сектор имел статус закрытого — это означало, что, скорее всего, у них возникнут трудности с проникновением.

Клон переместился к выходу из башни. Он сел на пороге, обратившись спиной к тусклым звездам Козерога и Водолея, а лицом — в мрачное, затхлое и замкнутое пространство, в котором находились старик и девушка.

Мицар тоже закрыл глаза. Он очутился в мире спящих. Он преодолел грань уязвимости. У него был ключ от нематериальной двери, за которой хранилась родовая память. Нечто неописуемое, но реальное, как само прошлое.

Работа мальчика отдаленно напоминала восстановление облика динозавров по их скелетам. К тому же чаще всего ему попадались неполные «скелеты». Нельзя было ручаться за абсолютную достоверность его реконструкций. Но всегда оставалось время, чтобы исправить возможную ошибку в новой реальности.

Медленно, будто в состоянии самогипноза, Мицар поднял руки. Ногти блестели в лунном свете, как панцири майских жуков. Он расстегнул горизонтальную «молнию» на капюшоне с тихим зудящим звуком. Из темной щели выбились пряди волос, похожих на пух. Что-то было под волосами на затылке — там, куда не заглядывала луна. Что-то худшее, чем кошмар. Лицо недоразвитого клона Алькора.

Во всяком случае, старик заскулил во сне. Лицо девушки жутко, разительно изменилось, будто внутри полой куклы внезапно образовался вакуум. Кожа туго облепила череп. Глазницы опустели. Под губами, ставшими тонкими, как папиросная бумага, можно было пересчитать передние зубы…

Клон примерял на себя ее спящее сознание — словно содрал кожу с руки и натягивал еще живую трепещущую перчатку, сплетенную из нервов, на холодный металлический протез.

Молчи — овладеешь языком бессмертия.

Джалаледдин Руми

— …Вылезай, радость моя! — нежно позвал ее Аристарх и дернул за антикварную никелированную цепочку от унитаза. Цепочка была соединена со строгим ошейником, на каждом из металлических звеньев которого имелся шип, отогнутый внутрь.

Застонав, она очнулась. Батьке надоело ждать. Шипы заново пропахали засохшую корку на шее, разодранной до крови.

Это заставило ее быть послушной девочкой.

Мартина вылезла из-под лавки трейлера, в котором безуспешно пыталась отоспаться четвертые сутки, на яркий солнечный свет. Выспаться ей не давали кошмары, учащенное сердцебиение и невероятная потенция Аристарха.

Девушка стала его вещью всего две недели назад, и вещь уже приобрела сильно потасканный вид.

Мартина соскользнула по горячим металлическим ступенькам и больно ударилась локтями об асфальт. Зажмурилась и услыхала, как кто-то заржал. Звякнула брошенная в нее пивная банка.

Вещь с трудом раздвинула слипающиеся веки. Прямо перед носом оказался заплеванный и размягченный солнцем тротуар. Она подняла голову. Стена полуразрушенного дома отбрасывала дырявую тень. Вдаль тянулось железобетонное ущелье со ступенчатыми краями. Ущелье называлось «Улица Героев Сталинграда». Это место было Мартине смутно знакомо. Передвижной командный пункт батьки находился тут с позавчерашнего дня.

Изнутри и снаружи трейлер был выкрашен в беспросветно черный цвет. На его антенне болтался столь же радикальный флаг анархии. Однако анархией в банде и не пахло. Аристарх был настоящим самодуром.

Из открытой двери ближайшего канна-бара ощутимо тянуло травкой. Но сегодня этот запах вызывал у девушки тошноту. По правде говоря, все вызывало у нее тошноту — даже собственные обрывочные мысли. Вокруг было полно волосатого потеющего мяса, обтянутого черной кожей и обвешанного горячим железом. Байки, похожие на стадо механических антилоп (в ее воображении возникла тусклая, как бы смазанная картинка из учебника исторической зоологии для третьего класса — рогатые четвероногие, пасущиеся где-то в африканском раю, воссозданном приверженцами Расты), сверкали никелем и ядовитой краской…

Мартина не понимала, для чего ее потревожили. Скорее всего, хозяин просто захотел, чтобы она слегка поджарилась.

Повернув голову направо, она увидела его тяжелые сапоги, линялые джинсы, красноречиво вздувшиеся спереди, голый бугристый живот и мощную мускулистую грудь, на которую мастер-косоплет нанес изысканный рисунок из полос надрезанной кожи. Справа — скрещенные серп и молот, слева — магический пентакль Соломона. Аристарх был ходячим шедевром боди-арта. Кое-кто по ту сторону Блокады мечтал набить из него чучело и выставить в музее. Мечты так и оставались мечтами…

Она предпочитала не смотреть на его рожу и ни в коем случае не заглядывать в глаза. Сочетание бульдожьей нижней части с верхней, позаимствованной у античного бога, создавало впечатление дичайшей дисгармонии. Последняя деталь — маленькие глазки, от которых не ускользала ни одна мелочь. И взгляд. Как будто ничего особенного. Но через пару секунд Мартина начинала чувствовать себя неуютно. Через пять обнаруживала, что ее подташнивает, а через десять расслаблялись все мышцы ниже груди. В лучшем случае это означало слабость в ногах и ощущение ватной непослушной плоти. В худшем она могла испачкать нижнее белье. Впрочем, нижнего белья на ней уже не было.

Глазки Аристарха были бледно-голубыми, глубоко запавшими, а взгляд — почти ласковым. Взгляд домашнего врача, который досконально изучил ваше тело, ваши болезни, вашу физиологию и психологию. Взгляд доктора-извращенца, который лучше всех знает, как сделать вам больно. Как превратить эту боль в немыслимое, непереносимое страдание, а истязание плоти — в пытку для сознания.

Вот и сейчас она не могла заставить себя поднять взгляд выше складок на его подбородке, усыпанных обильными всходами рыжих волосков.

— Вперед, птенчики! — приказал батька. — Слушайтесь Головастика — он сегодня босс.

Он швырнул трубку сотового телефона мутанту с огромным лбом, похожему на гидроцефала. Однако тот продемонстрировал прекрасную координацию движений и соображал, видимо, тоже неплохо. Аристарх любил превращать все в какую-то паршивую игру. Но до сих пор ни разу не проигрывал.

Мотоциклы взревели, окутавшись сизым дымом, от которого саднило в горле. Из установленных на крыше трейлера громкоговорителей грянул «Моторхэд», заглушая шум двух десятков мощных двигателей. У батьки был свой пунктик — он обожал старую классическую бодягу вроде тех же «Моторхэд» или Мэрилин Мэнсона (а особенно любил прокатиться на байке под шумок и с ветерком). Песенка, звучавшая сейчас, называлась «Маршируя на войну». Это было, что называется, по теме.

Мартина не сразу осознала, что осталась с батькой наедине. Аристарховцы отправились на дело, прихватив с собой всех своих «дырок». С чего бы это? Она и в тени плохо соображала, а на солнце ей было трудно удержать даже самую примитивную мысль. Это не избавляло ее от постоянного чувства оскверненности — как будто безликий пожарник поливал ее нечистотами из брандспойта (явный комплимент члену и сперме батьки — она успела изучить эти гнилые фрейдистские штучки в начальной школе).