— Для тебя мы все глупцы, это я понял...
— Глупцы... упцы... — подхватило эхо.
— Глупцы? — задумчиво повторил голос— Это понятие мне знакомо. Да, ты действительно глупец.
Было обидно услышать такое от безликого голоса.
— А ты разве нет? — спросил Данька, начиная злиться.
— В сравнении с тобой нет. Начинаю инициацию. Признание существом, что его мозг не развит, позволяет провести эту процедуру без согласия субъекта, а учитывая способность к критическому восприятию собственного состояния, она становится настоятельно необходимой. Приготовься, человек, это будет довольно болезненно.
— Боли я не боюсь, но все равно не понимаю, что такое инициация и зачем она мне?
— Это следующая ступень развития. Твоя личность застряла на первой стадии, хотя вся необходимая подготовка уже проведена. Я ничего не меняю в тебе, просто исправляю ошибку...
Вот тут Даньку и скрутило. Боль была такой жуткой, что он понял, что никогда не испытывал ничего подобного. С него словно содрали всю кожу, каждая клетка буквально взвыла. Обидно было то, что он не мог потерять сознание, поскольку оно тоже где-то осталось далеко, как и тело, поэтому страдание было невыносимым.
Данька заново узнавал себя, раньше мальчик никогда не думал, что в нем столько всего есть. И самое, пожалуй, обидное заключалось в том, что все это так нестерпимо могло болеть.
Сколько это продолжалось, Данька не знал, время остановилось.
«Возможно, именно такой и бывает смерть, — подумал мальчик. — Долгим, почти бесконечным и мучительным ожиданием конца. Люди просто ждут и терпят, терпят, терпят...»
— Терпят и терпят, — отозвалось эхо. — Те..е..е..рпят...
— Мне плохо, — выдохнул Данька.
— Плохо... лохо... охо...
Прошла сотня лет, а может, и меньше, боль стала терпимой и переместилась. Вся короткая жизнь промелькнула перед его глазами, только показывалась она как-то сухо, без чувств и эмоций, и от этого становилась совсем глупой.
И вдруг так же неожиданно все закончилось. Данька ощутил, что сидит на каменном троне в огромном зале.
Тело затекло так, словно он просидел на твердом камне часа два.
Мальчик пошевелился, прислушиваясь к себе. Боли не было, чувствовалось только покалывание в занемевших мышцах. Данька слез с трона и встал на ноги, пошатываясь. Волчица вскочила и заглянула ему в глаза.
«Ты меня слышишь?» — ясно прозвучало в его голове.
Мальчик недоуменно вздохнул:
— Это... ты со мной говоришь?
«Если ты меня слышишь, то подай знак...»
— А что нужно сделать?
«Да, любую глупость, на что ты большой мастер».
Данька потрепал волчицу по голове:
— Это подойдет?
«Говори не языком, он для сигналов на охоте. Думай».
«Есть хочу, — подумал Данька. — А ты?»
«Я тоже. Но все равно непонятно, слышишь ли ты меня? Достань перстень».
Мальчик вытряхнул из мешочка перстень на ладонь и поднес к глазам волчицы.
— Зачем тебе?
«Он мне не нужен. Убери. Главное, что ты слышишь и понимаешь».
Данька потряс головой, он еще не отошел от жуткого падения в пропасть и считал, что ему все это кажется. Но на всякий случай решил проверить.
— Ты действительно мне это говоришь или я сошел с ума?
«Говори не голосом, он мешает. Просто думай. Что я должна сделать, чтобы ты поверил?»
— Подпрыгни, — предложил мальчик. — Я видел, как ты прыгаешь, мне понравилось.
«Прыгнуть на что? Не говори, думай».
«Точно сошел с ума, — подумал Данька. — Я слышу голос волчицы в своей голове. Такого не бывает».
«Запрыгни на трон».
«Я уже прошла инициацию, мне это не нужно. И это не трон...»
«Тогда сядь».
Волчица села.
«Нет, это неправда. Мне все кажется».
«Ладно, прыгну, хоть это и глупо, но иначе тебя не убедишь».
Волчица разбежалась, подпрыгнула в воздух и, опустившись, заскользила на ровном полу.
«Все равно не верю, — нахмурился Данька. — У меня что-то с головой, а ты пытаешься убедить, что это не так».
Он встал и прошелся по залу, потом снова подошел к. волкам:
— Здесь нет другого выхода?
«Когда ты перестанешь говорить языком и начнешь мыслить? Выхода другого нет, нужно вернуться обратно».
— Мы не можем, там нас, вероятнее всего, уже ждут десантники.
«Десантники — это люди?» — уточнила волчица.
— Люди, которые убивают! — Мальчик уже начал привыкать к своему сумасшествию. — Они ищут меня.
«Подождем, когда люди уйдут...»
— Не уйдут, у них приказ: найти и доставить меня на Землю.
Волчица легла на пол.
«Тогда тебе придется что-то придумать. Это твой народ, ты должен знать, что сделать, чтобы люди ушли».
— А я не знаю и есть хочу. Мы уходили в большой спешке, еды не взяли. А теперь и возвращаться некуда, дядя Пирс взорвал наш дом.
«Дядя Пирс — это большой человек, который был с твоим отцом, а потом с тобой? — уточнила волчица. — Он говорил со мной...»
— Да, он мне сказал, что ты знаешь, где спрятана шлюпка...
«Шлюпка?»
— Это такой небольшой космический корабль. Пирс сказал, что его здесь оставил мой отец.
«Я знаю, где находится то, что летает, и оно принадлежит твоему отцу».
— Значит, нам нужно туда...
«Ты уже придумал, как сделать, чтобы люди ушли?»
— Нет, — вздохнул Данька. — Но все равно пора уходить отсюда. Мы долго не продержимся, нужно идти сейчас, пока не ослабели от голода.
«Мы можем обходиться без пищи несколько дней, — заметила волчица. — Подождем».
— А я столько не могу! — Мальчик встал. — Пойдем к выходу, может, там что-то придумается.
Один из волков встал.
«Ты уверен, человек, что твои сородичи сами не уйдут, устав от ожидания?»
— Они что, тоже умеют разговаривать? — удивленно спросил Данька.
«Почему бы и нет? Говорят не хуже, чем я. Это обычное свойство тех, кто перешел на следующую ступень развития».
— А что это такое — инициация? Голос мне так ничего и не объяснил...
«Я тоже не смогу. — Волчица пошла к выходу из зала. — Герм, Такс, вперед!»
— Так вот как ты ими командуешь?
«Мог бы и раньше заметить. — Волчицу, похоже, его вопрос развеселил, — Это же очевидно».