Стертые буквы - читать онлайн книгу. Автор: Елена Первушина cтр.№ 46

Разумеется, он согласился. Строго говоря, у него не только не было выбора, а даже этот предложенный Ксантой вариант был непомерным излишеством, невероятной случайностью.

Так что дней через десять, когда Андрета окончательно привели в товарный вид, его торжественно представили новому хозяину.

Господин Эдред занимался адвокатскими делами лет сорок, если не пятьдесят. В свое время он вырастил и вывел в люди двоих сыновей, отдал замуж четверых дочерей и двух племянниц, потом овдовел, купил себе небольшой дом неподалеку от гавани и решил отныне заниматься делами исключительно ради собственного удовольствия. Что через некоторое время с неизбежностью привело его к делам о кощунстве. Здесь он смог по-настоящему показать себя, — выигрывая самые безнадежные процессы, а заодно и давать по рукам по рукам молодым «коллегам», которые считали, что можно сколотить первоначальный капитал, представляя в судах интересы храмов.

С Андретом в первые дни Эдред держался довольно спесиво и выразительно морщился на каждую неправильность его речи. То ли не мог решить, какую следует установить дистанцию, то ли ему непривычно и неприятно было подставлять чужую шею вместо своей. Однако после зимы в подвале подобные тонкости уже совершенно не задевали Андрета. На второй же день он попросил своего нового хозяина, чтобы тот как можно чаще делал ему замечания, и подсказывал, как следует говорить правильно.

— Я думаю, так будет лучше для дела, — пояснил он.

Эдред хмыкнул, но внутренне возликовал. Как любой человек, искренне увлеченный своей работой, он всегда был рад заметить хоть крупицу интереса в другом, а кроме того, ему нравилось поучать, наставлять и руководить — вполне простительная слабость. Андрет тоже ничего не имел против — раз уж ему предстояло жить в этом городе, надо было вписываться в новую жизнь.

В чем-то это оказалось сложнее, чем обещала Ксанта. Дела о кощунстве были своим особым мирком, и чтобы начать разбираться что к чему, надо было повариться в этом котле примерно столько же, сколько и Эдред. Для подобных дел не было единых незыблемых законов — ведь трудно людям ясно судить о божественных делах, и практически каждый храм устанавливал свои правила. Кроме того, эта игра шла в Венетте уже не одну сотню лет, и за это время была придумана масса уловок, позволяющих обходить закон с той или иной стороны. А поскольку Андрету не хотелось барабанить наизусть чужие слова, не понимая их смысла, то все пять лет, проведенных у Эдреда, он учился, как проклятый, и у него есе время было ощущение, что он гонится за дикой лошадью, пытаясь одновременно поймать ее за хвост и не получить удар копытом.

Но с другой стороны, кое-что оказалось проще, чем он думал. У него просто не было времени тосковать о прошлом. Настоящее было до отказа забито событиями. При этом ему начинало всерьез нравится его новое занятие, его забавляла разница между тем, как он или другие люди воспринимают мир, и тем, каким он оборачивается на самом деле.

Даже когда дело дошло до неизбежных визитов в тюрьму, то это тоже оказалось не так страшно, как он поначалу предполагал. Во-первых, Эд-ред терпеть не мог затягивать процессы, он всегда не только тщательно готовился сам, но и требовал не менее тщательной подготовки от противной стороны (большинство «противников» были его бывшие ученики). Поэтому дольше недели Андрет в тюрьме никогда не задерживался. Во-вторых, тюрьма была не чета прежней — со сносной кормежкой, окнами и даже крошечным садиком во внутреннем дворике. Если не было большого наплыва клиентов и Андрету доставалась отдельная камера, он целые дни проводил за работой и почти не замечал своего заключения — разве что завтрак, обед и ужин приносили прямо в «кабинет». Случалось, попадал он и в общие камеры, но там хорошо знали, что он за птица, и относились с уважением. Правда, пару раз его все же пытались побить ревнители чистоты веры, но их урезонивали их же приятели. Андрет, в свою очередь, никогда не отказывался помочь советом или оформить какую-нибудь бумагу. На этой почве он даже завел себе «односторонних» друзей — некоторые из его соседей по камере считали его закадычным другом, и Андрет обычно не развеивал их иллюзии.

Спору нет, стоять в зале суда рядом с клиентом с веревкой на шее, слушая приговор, было не очень приятно. Но и к этому он притерпелся. Не всегда они вчистую выигрывали дела, иногда обвиняемого присуждали к штрафу, иногда к стоянию на коленях на ступенях оклеветанного храма, иногда «оставляли в подозрении». И все же опасность всерьез угрожала жизни Андрета не больше, чем два или три раза за всю его карьеру. Так что и здесь все оказалось довольно сносно.

А когда примерно через полгода Эдред смог через знакомых передать потихоньку весточку в Юнатру о том, что Андрет жив-здоров и не бедствует, то ему, Андрету, стало решительно нечего больше желать от жизни.

Однажды при случае Андрет поинтересовался у Эдреда, случалось ли Ксанте выступать в суде по делу о кощунстве. Тот рассказал с видимым удовольствием:

— Собственно говоря, мы так и познакомились. Один не в меру сообразительный второй помощник накатал донос на первого, будто тот говорил, что он-де на одном из островов едал черепаховый суп и тот был чрезвычайно вкусен. А поскольку единственная в Венетте черепаха ксан-тина, помощник решил счесть это высказывание кощунством в адрес храма Тишины. Ксанту в суд притащил сам обвинитель. Должно быть, рассудил, что храм маленький и бедный, и от такого жирного куска не откажется. Но Ксанта — гм! не сочти за кощунство! — выказала в суде поразительную тупость. Сначала она вообще долго не могла понять, чего от нее хотят. А когда ей наконец растолковали, в чем дело, сказала буквально следующее… Погоди, я тогда специально записал, чтоб не забыть. Где у нас это дело? Ага, вот. Слушай… «Что вы можете сказать по поводу подтвержденных ранее свидетельскими показаниями слов обвиняемого, будто черепахи хороши в супе? — Что я могу сказать? Я вижу только один выход — сварить суп из Гесихии и попробовать его. Если он окажется невкусным, значит, слова обвиняемого — гнусная ложь. А если вкусным —'- придется признать, что это правда. Но, честно говоря, мне совершенно не хочется заниматься ничем подобным». В тот момент я подумал, что она будет моим следующим клиентом. Но как-то все обошлось. Судьи посмеялись и оправдали любителя деликатесов. Ну а потом она сама меня разыскала — ей, видишь ли, было интересно, часто ли у нас происходят такие истории. Когда выяснилось, что часто, она долго фыркала от возмущения, а потом спросила, что можно сделать…

Андрет впервые попал в Дивно Озерце на втором году своей службы у Эдреда. Дело было из разряда дурацких, вовсе не денежных, да к тому еще и опасных, так как касалось ни больше ни меньше, как храма правосудия Айда. Некий доброхот донес на шорника Вежжиса из Стременного переулка, будто вышеупомянутый шорник хвастался в кабаке, что он-де знает тайные слова, способные разом приворожить к нему любую женщину. В таком хвастовстве ничего из ряда вон выходящего не было, но вот дальше начиналось кое-что особенное. Вежжис будто бы говорил, что Дейя, первая жена Айда, научила его какой-то особой ласке, от которой женщины буквально сходили с ума. Все женщины также с молодых ногтей знают об этом особом удовольствии и стоит шепнуть любой из них на ушко «КАЛ» — то есть «Королевская Айда Ласка», как чона тут же пойдет за тобой, как пришитая, и не успокоится, пока не залучит тебя к себе на ложе. И дальше в том же духе. Вежжис клялся и божился, что ничего подобного не было вообще, а что касается женщин, он чрезвычайно робок и неопытен.