Звезда - читать онлайн книгу. Автор: Антон Первушин cтр.№ 37

– Ты что, дурак? – изумился Юра. – Кто тебя в Афган пошлет? Совсем сдурел!

– Возьмут и пошлют, – огрызнулся Сергей. – Тебя не спросят. Никого не спросят…

Тема Афганистана всегда звучала зловеще. И чем дальше, тем больше. На политинформациях об этом не говорили, а пресса сообщала о том, что там происходит, очень сдержанно – будто бы никакой проблемы и вовсе не существует. Зато по Москве ходили мрачные слухи. Афганцы вместо того, чтобы смириться с присутствием ограниченного контингента советских войск, которые поддерживали в этой пустынной стране порядок, начали вооруженную борьбу. Западные разведки через Пакистан присылали партизанам оружие и военных инструкторов. Благодаря этой поддержке, партизаны собирались в воинские подразделения, устраивали засады на дорогах, похищали солдат, а затем подбрасывали к нашим частям их изуродованные и заминированные тела, научились даже сбивать низколетящие вертолеты. Всё это пугало, потому что это была самая настоящая война, без дураков. Рассказывали, будто бы из Афганистана везут «цинки», то есть цинковые гробы с убитыми восемнадцатилетними солдатами, и называется это «груз двести». Рассказывали, будто бы те родители, которые требовали вскрыть гроб, находили внутри какую-то человеческую требуху: одну руку и три ноги или, наоборот, два туловища без рук и без ног. Рассказывали, что эти самые «цинки» хоронили в обстановке особой торжественности, при большом скоплении народа и со всеми воинскими почестями, но похоронную процессию всегда сопровождали «люди в штатском», а представители Минобороны, генералы, советовали безутешным женам не впадать в истерику, иначе «возьмут на заметку и сделают выводы». Рассказывали, что в Москве уже появились объединения ветеранов с той далекой войны – ветеранам было по двадцать, но они прошли через ад, видели смерть друзей и воспринимали мирную жизнь не так, как раньше. Эти ветераны (их называли по-простому «афганцами» или более экзотически – «шурави») добавляли к мрачным рассказам об Афганистане еще более мрачные подробности, гасившие последнюю искорку надежды на скорое завершение военного конфликта. О ветеранах еще рассказывали, что война сильно поменяла их, они стали злее и нетерпимее, они очень болезненно воспринимают мелкие несправедливости, которые иногда допускаются в нашей жизни, и готовы бороться за наведение порядка, даже если их действия вступают в противоречие с законом. Ветераны уже попадали в неприятные истории, но пока на их выходки смотрели сквозь пальцы, учитывая заслуги перед Родиной. Впрочем, всякая снисходительность имеет пределы, и Венька Бейшан пророчил большие проблемы в случае, если милиция займется ветеранскими клубами всерьез.

Так или иначе, но ничего позитивного от этой темы никогда не исходило, и Юра вполне мог бы понять чувства Сергея, который через год заканчивал десятилетку, – ведь его призовут в армию и, возможно, пошлют в Афганистан. Однако Сергею не стоило выступать на стороне голливудских деятелей, изобразивших советских солдат (а особенно – спецподразделение «Альфа») в виде пьяных тупых уродов, получающих садистское удовольствие от издевательств над детьми и военнопленными. Даже если советская армия несет в Афганистане серьезные потери, даже если оттуда возвращаются ветераны, искалеченные физически и морально, нельзя вставать на позицию врага. Даже если тебе страшно и больно, даже если ты не уверен в себе, в своих родителях, в своей стране и в ее правительстве, даже тогда нельзя вставать на позицию врага. Потому что это предательство. А раз предав, невозможно остановиться – одно предательство потянет за собой другое. И самое отвратительное в этой отвратительной ситуации, что никто этого предательства не оценит, в том числе и враг: никто не любит предателей. Юра прочитал достаточно книг о Великой Отечественной войне, чтобы хорошо это понимать. А вот Сергей, похоже, из-за своего страха всё позабыл. Нужно ему напомнить.

– Ты дурак! – крикнул Юра. – Изменник дерьмовый! Они же наших убивают! А ты за шкуру трясешься!

Сергей встал и, скривившись, угрожающе замахнулся кулаком. Он был выше и сильнее Юры, но тот совсем не испугался. И Сергей отступил – опустил кулаки, вытащил кассету с Рэмбо из видеомагнитофона и ушел из дома. Вернулся он поздно вечером. Две недели братья не разговаривали…

10

В стране тем временем что-то подспудно вызревало.

Вдруг приняли поправки к Трудовому кодексу и разрешили создание небольших кооперативов в сфере услуг и общественного питания.

Как-то внезапно, словно за одну ночь, на каждом углу в Москве появились мини-пекарни, в которых продавался горячий, с пылу-жару, хлеб и огромные восхитительные «французские» булки. Мама теперь вставала пораньше и, несмотря на очереди, каждое утро приносила теплую, наполненную сладким духом, булку, чтобы порадовать сыновей на завтрак аппетитными бутербродами. Интересным новшеством в мини-пекарнях были анкеты, выдававшиеся вместе с покупками. В этих анкетах, которые можно было заполнить дома и бросить в специальный ящик при следующем посещении магазина, предлагалось указать, какой хлеб потребитель хотел бы видеть на прилавке мини-пекарни – таким образом дирекция кооператива хотела определить размеры спроса на хлебобулочные изделия в данном районе и приоритеты потенциальных покупателей. Это было так необычно – желание выявить спрос само по себе, – что семейство Москаленко (правда, без участия Сергея) как-то целый выходной день посвятило обсуждению своих вкусов и заполнению таких анкет, получив от сей процедуры странное и ни с чем не сравнимое удовольствие.

После мини-пекарен в городе появились кооперативные мастерские по мелкому ремонту бытовой техники. Работники этих мастерских занимались в основном самым востребованным в столице видом частной предпринимательской деятельности – подключением импортных «магов» и «видиков» к советским телевизорам, к колонкам и звукоусилителям. Мастерские скупали радиотехнический хлам, производили ремонт или собирали из нескольких старых магнитол одну, вполне работоспособную, после чего выставляли ее на продажу. Спрос на такие услуги был очень высок, и зарплаты, которые получали обычные работники в этих мастерских, были сопоставимы со ставкой профессора.

Юра узнал об этом от дяди Вали, который заходил к отцу на чашку чая и хвастался, что его «старший» устроился после техникума в одну такую мастерскую, пропадает на работе по двенадцать часов, но уже хорошо приоделся, купил подержанный мотоцикл с коляской и решил копить на свою собственную «тачку».

– Я его спрашиваю, – рассказывал дядя Валя с довольным смехом. – Где ты ее держать-то будешь? Гараж у нас один! А он мне так серьезно отвечает: свой куплю. А потом – куртку на плечи и на работу.

– Буржуй просто, – изумлялся Москаленко-старший, покачивая головой.

Дядя Валя вдруг обиделся за сына:

– Ничего он не буржуй. Вкалывает, как проклятый. Мы так никогда не вкалывали. Имеет право работать и зарабатывать.

– Я всячески за, – тут же отыграл назад отец. – Молодец! Что еще скажешь? Правильно, значит, решил себя поставить. Молодец!..

Потенциальные возможности нового вида кооперативных услуг Юра оценил осенью, когда у него сломался программируемый калькулятор «Электроника Б3-34» – еще один подарок отца, предмет зависти со стороны одноклассников. Юра кое-что понимал в современной электронике, изучал основы, зная, что в летной школе ему это пригодится, а потому очень хорошо представлял свои возможности по починке такого рода техники и сам под корпус не полез – предпочел доверить дело специалисту. Будучи юношей гордым, Юра понес свой калькулятор сначала в специализированное ремонтное ателье, хотя оно и находилось у черта на куличках. В ателье поломанную машинку приняли без энтузиазма и посоветовали зайти через месяц.