Поцелуй горца - читать онлайн книгу. Автор: Карен Мари Монинг cтр.№ 29

Она могла уехать. Просто сесть в машину, врубить заднюю передачу и рвануть к ближайшей деревне. Оставить этого сумасшедшего наедине с его проблемами.

Так почему она этого не сделала?

Размышляя о ньютоновском законе всемирного тяготения, девушка подумала о том, что масса Друстана настолько превышает ее массу, что она застряла на его орбите жертвой притяжения — как Земля, притянутая Солнцем, — и ей уже никуда от него не деться.

Задумавшись, Гвен тихонько мурлыкала, постукивала по капоту пальцами, дрожала от холода по мере того, как небо становилось из синего черным, спорила с собой — но так и не пришла ни к какому приемлемому выводу.

Она не могла избавиться от чувства, что просто не видит множества фактов, которые помогли бы ей разобраться в том, кто ее новый знакомый и что с ним произошло. Никогда раньше она не прислушивалась к своему внутреннему голосу. Ну что такое нутро? Вместилище для желудочно-кишечного тракта, оно может чувствовать голод, но никак не сущность людей. И все же за последние тридцать шесть часов у ее нутра проклюнулся голос, спорящий с голосом рассудка, и теперь Гвен чувствовала себя совершенно сбитой с толку.

Она стояла у камней и наблюдала за Друстаном, пока не замерзла и не решила погреться у машины. Гвен наблюдала за ним с отстраненным интересом ученого, следящего за ходом эксперимента, однако итоги наблюдения ничего не прояснили, только запутали ее еще больше.

Его тело было гармонично развито. Без специальных тренировок сложно придать мышцам такую форму, а тренировки предполагают наличие дисциплины, четкости мышления и способности долгое время фокусировать внимание. Чем бы Друстан ни занимался до того, как она нашла его в пещере, он вел активную гармоничную жизнь. Либо он много работал, либо много играл. Скорее — много работал, решила Гвен, потому что его руки покрыты мозолями, но несвежими, загрубелыми. Мозоли были на ладонях и пальцах — так бывало в старину у аристократов, много работавших с мечом. Шелковистые волосы горца слишком длинны (что неприемлемо для современных английских лордов и джентльменов), но блестят и аккуратно подстрижены. Зубы — ровные и белые — тоже указывали на то, что Друстан следит за своим телом. А люди, которые заботятся о своем теле, редко страдают расстройствами психики.

Друстан шагал с достоинством, распространяя вокруг себя ауру спокойствия и силы. Он мог принимать сложные решения. Он был довольно умен и обладал богатым словарным запасом, несмотря на странный акцент и архаичную манеру выражаться.

Он не знал, где находится выход из пещеры, а когда они выбрались наружу, Гвен не могла не заметить и не понять, что значат каменная кладка, обвалившийся тоннель и густые заросли у выхода.

«О Боже, все они мертвы», — прошептал он.

Гвен вздрогнула. Мотор остыл, и остатки тепла испарились.

Привычный принцип гласил, что верным, как правило, является самое простое объяснение, отвечающее всем условиям задачи. А самым простым объяснением было то… что Друстан говорит правду. Пятьсот лет назад он против своей воли погрузился в глубокий сон — возможно, результат ныне утраченных умений, — а она разбудила его своим падением.

«Невозможно!» — кричал разум.

Устав от попыток найти компромисс между разумом и чувствами, Гвен решила отложить выводы на неопределенное время и просто признать: она не может сейчас расстаться с Друстаном МакКелтаром. Что, если невозможное возможно? Что, если завтра он предъявит ей конкретное доказательство того, что он застыл во времени пятьсот лет назад? Возможно, он собирается продемонстрировать ей, как это было с ним проделано. Может, в прошлом существовали свои системы криозаморозки, а потом они были утрачены. Если существует хоть малейшая возможность выяснить это, Гвен ни за что от нее не откажется. Ох, признайся, несмотря на то что ты оставила профессию, которую тебе всю жизнь навязывали, несмотря на то что ты бросила свои исследования, ты всё еще любишь науку и с удовольствием выяснила бы, как человек может проспать пять сотен лет и проснуться здоровым и вменяемым. Ты никогда не опубликуешь этого, но узнать — для тебя счастье.

И все же ею двигало не только любопытство ученого. Гвен подозревала, что немаловажную роль тут сыграли ее взбесившиеся яйцеклетки и его «носок», а еще — чувство, которое невозможно было полностью списать на генетически запрограммированный зов природы к продолжению рода и обеспечению выживания расы. Ни один мужчина не вызывал в ней прежде такого бурного отклика.

И ни одна наука не смогла бы объяснить той щемящей нежности, которая охватила Гвен при виде слез горца. Ей захотелось прижать его голову к своей груди — не ради секса, а лишь затем, чтоб успокоить.

Да, ее сердце показало, что способно чувствовать, и это одновременно радовало и пугало Гвен.

Заправив волосы за уши, она соскользнула с капота и зашагала к вершине холма. Она дала ему достаточно времени на то, чтобы побыть в одиночестве. Пришло время поговорить.

— Друстан. — Голос Гвен лучиком света разрезал окружающую его темноту.

Шотландец ответил ей тяжелым взглядом. Девушка выглядела испуганной, но при этом так и сияла решимостью. Она выдержала его взгляд, и, даже если он испугал ее, Гвен смогла преодолеть свой страх.

Друстан восхищался этой ее способностью: несмотря на все свои опасения, она шла вперед с бесстрашием благородного рыцаря. Прогнав ее, Друстан боялся, что она сядет в свое железное чудовище и уедет. Какое же облегчение он испытал, когда заметил, что она шагает к нему от круга камней. Что бы она о нем ни думала, к какому бы выводу ни пришла — она твердо решила остаться на его стороне. Друстан видел это в ее взгляде.

— Друстан? — с запинкой, но уверенно произнесла Гвен.

— Айе, девушка?

— Тебе уже лучше? — Теперь в ее голосе сквозила настороженность.

— Я разобрался со своими чувствами, — сухо ответил он. — Не бойся, я не собираюсь бросить все и начать мстить за моих людей.

Пока не собираюсь, уточнил он про себя. Она быстро кивнула.

— Хорошо.

Друстан видел, что Гвен не хочет обсуждать это и, вместо того чтобы опять обвинить его в сумасшествии, собирается вежливо бродить вокруг да около, чтобы не действовать на его и без того взвинченные нервы. Он нахмурился. Интересно, что она будет делать?

— Друстан, я запомнила твои стихи, теперь твоя очередь сделать мне одолжение.

— Как пожелаешь, Гвен. И чего же ты от меня хочешь?

— Чтобы ты ответил на пару простых вопросов.

— Я отвечу на них, если это будет в моих силах.

— Сколько земли в яме в три с половиной фута глубиной, девять дюймов длиной и фут шириной?

— И это твой вопрос? — удивленно переспросил он.

Из всего, о чем она могла спросить…