Новый год плюс Бесконечность - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Челяев cтр.№ 78

Есть, есть еще пространства для любовного рывка и авантюрного маневра, достаточно лишь временно скрыть свое лицо и примерить чужую личину. Но только очень ненадолго, иначе маски имеют обыкновение прирастать очень крепко; с ними свыкаешься и можешь даже позабыть себя истинного, сроднившись с новым, чужим лицом легко и непринужденно. Можно остаться таким и навсегда, чему примеров немало найдется во все времена.

Маска видит тебя, а ты ее — нет, хотя порой и глядишь на нее во все глаза. Ведь если видишь одну маску, кто поручится, что под ней не окажется другая, третья, и так — до бесконечности? Поэтому, даже снимая маску, помни: это всего лишь — забава, игра со сменой обличия, сущность под которым всегда неизменна.

Вадим это помнил. Поэтому, когда он увидел дивную женщину, грациозно плывущую по аллее вдоль танцплощадки, он первым делом сразу попытался представить, что скрывают узкие бархатные очки, полутона макияжа на округлых скулах и почти обязательный для Той-сити легкий, слегка болезненный румянец на щеках. Собственные предположения и прозрачные догадки ему сразу понравились, и молодой человек, минуя скучающих на скамейках бездельников и вальсирующие парочки, решительно устремился наперерез обаятельной даме.

— Прошу вас, — улыбнулся он, преграждая маске путь. — Я только что заказал любимую музыку, но мне не с кем танцевать. Не составите ли компанию?

Нравы в Той-сити царили самые свободные, какие, наверное, только и могут быть в искусственной жизни искусственного города. Проходящие матросы в парадной форме и щегольских беретах весело захохотали, оглядывая маску откровенно и оценивающе. Вадим сердито загородил женщину и немедленно взял под локоть. Маска не сопротивлялась, только сделала движение, которое можно было расценить одинаково и как целомудрие, и как жеманство. Матросы прошли, балагуря и насвистывая фривольный портовый мотивчик, а Вадим и маска оказались тесно притянуты друг к другу.

— Ну, так как? — шепнул молодой человек. — Могу я надеяться?

— На танец? — в свою очередь спросила дама, глядя ему в глаза сквозь узкие прорези в бархате. — Или это только предлог?

И она лукаво облизнула губы мелькнувшим на мгновение кончиком лисьего остренького язычка.

— Все в этот вечер возможно, — предприимчивый молодой человек заложил легкий вираж и тут же продолжил паренье на волне стремительного флирта. — Музыка способствует откровениям. Почему бы не посвятить их друг другу?

И словно в поддержку Вадиму (а на самом деле так оно и было!) вальяжный, но зоркий саксофонист вразвалочку подошел к микрофону, с достоинством прочистил горло и задушевным голосом старого прощелыги-конферансье поведал:

— Мы несказанно рады тому, что сегодня — впрочем, как и всегда вместе с нами — здесь находятся истинные ценители настоящей гармонии. Для господина Вадима, знающего толк в диезах и бемолях, мы сыграем отличную джазовую пьесу. Это композиция неподражаемого мастера фортепьянных импровизаций, маэстро Майкла Тарвердяна, да звучит для него на небесах только живая музыка! Мелодия называется «Вечерний город». Всех наших слушателей и ценителей хорошего джаза мы также приглашаем присоединиться. Добро пожаловать в Этот Город, синьор Вадим! Ол-ле!

Он вкусно и сочно отсчитал длинными, невероятно гибкими пальцами размер, и гитарист взял первый задумчивый аккорд. Барабанщик сменил палочки на узкие стальные щетки, контрабасист крутнул свою огромную скрипку, всю в легкомысленных наклейках и обертках от жвачек, и саксофонист повел мелодию. В это мгновение Вадим и его новоиспеченная партнерша уже стояли у края танцплощадки. А в следующее — уже плыли среди других пар, купаясь в чарующем и вольготном ритме шелестящей латиноамериканской босановы.

— Позволено ли мне будет узнать, куда направлялась столь интересная дама в еще не столь поздний час? — ворковал молодой человек.

— Вполне, — кивнула прелестной головкой девушка. — Интересная дама направлялась к вам.

— Вот как? — засмеялся Вадим, едва не сбив темп после столь смелого заявления партнерши. — Но этого не может быть, моя дорогая незнакомка! Я высмотрел вас первым, и не будь мои глаза столь зорки и безошибочны, мы бы разминулись непременно. Знаете, все равно как две печальные яхты, что встретились в бурном жизненном море и не узнали друг друга по флагам и парусам.

— Возможно, — кивнула незнакомка. — Я уже давно заметила, что мужчин всегда тянет на банальности, когда по всем статьям им надо бы закреплять сомнительный успех.

— Признаться, не совсем вас понял, — усмехнулся Вадим, делая попытку склониться ближе к маленькому розовеющему ушку за изящным темно-русым завитком. Саксофон, точно услышал тайное желание своего спонсора, заиграл приглушенно, с придыханием или, как любят выражаться старые джазмены, на три четверти сексуально. — Ведь это я заступил вам дорогу! Разве я не прав?

— Но если и правы, то лишь в одном, — таинственно улыбнулась дама. — Выбрали правильную мелодию для воспоминаний. И — единственно верную, заметьте.

Молодой человек в замешательстве едва не остановился поперек такта.

— Кто вы? — вскричал он в изрядном удивлении.

— И он еще спрашивает, — иронически пробормотала дама в сторону и словно бы про себя. — Честно говоря, мне это становится даже интересно. А что, неужели существует в целом свете другая женщина, которая знает истинный смысл этой музыки?

Саксофон вдруг взвился на непостижимую высоту и повис на длинной и пронзительной ноте. А она грациозным жестом высвободила руку, лежащую у него на плече, и осторожно приподняла бархатную полумаску. Темно-карие глаза глянули на него, точно всплыли из непостижимой, горькой и уже давно не тревожащей его прошлой глубины.

— Нина?!

— Ты разве еще помнишь это имя? — улыбка ее на этот раз отдавала горечью полыни.

— Но как ты здесь? — он всплеснул руками, точно норовя сорвать пелену с глаз. — Откуда? И — почему?

— Ты позвал — и я пришла, — пожала она плечами. — Видимо, зов иных воспоминаний бывает действительно непреодолим.

— Что это значит? — воскликнул Вадим, совершенно теряясь и не зная, как себя вести; теперь, когда случилось несбыточное, на что он не мог надеяться даже во сне. — Я тебя позвал?

— Ты что, забыл? Ведь это — наша любимая мелодия, — слегка прищурилась Нина. — Видишь, как все оказалось просто? Я пришла, потому что ты позвал. В Этот Город.

Он попытался кивнуть, что-то ответить, но ее лицо и фигура вдруг стали искажаться, искривляясь и ломая форму. Земля сдвинулась с места и помчалась от него, ускоряясь с каждым мгновением. Вадим вытянул руки, ловя ускользающий фантом женщины, но они прошли сквозь пустоту и встретили только… мокрый и холодный камень. Это была стена какого-то дома.

Когда Вадим открыл глаза, он опять был один. Над головой тихо и тревожно шумели липы, только выпустившие мягкие стрелки листьев. Клены, уже одетые в зелень, стряхивали с ветвей крупные капли дождя. Тяжелые серые облака плыли в город откуда-то издалека, чреватые морской влагой и обещанием крепких ветров. Холодная весна плотным ватным покрывалом легла на улицы, напитав их сыростью, окропив сады дождем, оставляя на асфальте глубокие лужицы темной воды, подернутые тревожной рябью, усыпанные клейкими корочками лиственных кистей. В одной из лужиц, на той стороне улицы, что-то призывно розовело.