Ключи Коростеля. Ключ от Дерева - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Челяев cтр.№ 68

– В стародавние времена, – начал он, – когда горы были еще низкие, а моря, наоборот, глубокие, в могучей стране на побережье правил достославный король, и звался он именем Хельгус.

У говорящей куклы одновременно двигались уши и брови, она периодически помаргивала одним глазом, словом, вид имела представительный.

Король на сцене, заслышав свое имя, принял героическую позу, грозно обводя царственным взором зрителей. Несмотря на то что Гвин сам принадлежал к кукольному народу, он еле удержался от крайне невежливого смеха. Плотнее захлопнув клюв, Гвинпин стал с интересом следить за представлением, решив отложить на потом все свои удивления.

Король тем временем соорудил на сцене из досок, лавок и другого подручного материала подобие трона, на который и не преминул усесться, по-прежнему бросая грозные взгляды по сторонам. Тут из-за ширмы вышли две куклы, одна в фанерном панцире, другая – в нарисованной кольчужной рубахе. Они были одинакового роста, но та, что в панцире, была пошире в плечах и с более резкими чертами лица.

– У короля Хельгуса, – продолжал рассказчик, – было два сына, Рагнар и Сигурд. Оба были славными воинами, никому не уступали ни на поле брани, ни за чашей на пиру. Рагнар был непобедимый боец и приходился Сигурду старшим братом. Сигурд же преуспел в тайных искусствах, но и меч держал как следует. Когда они были вдвоем, ни один враг не мог им противостоять.

Оба брата проиллюстрировали слова рассказчика, пофехтовав с глухим треском на широких деревянных мечах. Зрители ничем не выразили своих чувств, безучастно наблюдая за происходящим на сцене.

– Пришло время сыновьям отправляться в ратный поход. Наскучило обоим славой делиться, и решили попытать счастья порознь. Снарядили корабли, паруса широкие наладили, погрузили оружие да припасы. Все как всегда, да только на этот раз в разные стороны были повернуты головы драконов, корабли венчающие. Рагнар погрузил на корму дружину отборную из сотоварищей, в ратном деле преуспевших, числом немногую, но каждый в бою десятерых стоил добрых воинов. Все они за Рагнара горой стояли, куда он, туда и они, и добычу всегда привозили богатую.

Король на сцене приветственно помахал рукой широкоплечему в панцире, тот отсалютовал в ответ, почтительно склонив голову. Поворотившись ко второму сыну, монарх отступил на пару шагов, приложив ладонь к глазам и всем своим видом выражая недоумение.

– Доволен король преславным витязем Рагнаром, старшим сыном доблестным, в сраженьях удачливым. Но едва взглянул по другую сторону, где младший Сигурд в поход снаряжался, как вскричал в великом изумлении:

– Что затеял ты, сын мой младший, отпрыск дражайший? Или не в поход собрался ты – на прогулку праздную? Отвечай отцу, в великом он пребывает изумленье, на тебя глядючи!

И весь народ, и старший сын с дружинниками замерли в молчании, ибо у пристани легкокрылый кораблик покачивался, и парус на мачте был простой, без священных ликов чуров-охранителей. И не то бы в удивленье, да только пуста корма была на кораблике, ни матросов, ни дружинников. Одинокий стоял Сигурд у руля и улыбался отцу с братом.

Кукла в нарисованной кольчужке пустилась в пляс; дробно ботая по помосту деревянными сапожками, приседая и подскакивая, она выкрикивала что-то, беспрестанно подмигивая зрителям. Те по-прежнему не выражали ни словом, ни жестом ни одобрения, ни осуждения, что никоим образом не смущало кукол, продолжавших разыгрывать свою цветистую сагу. Крупные капли падали с зеленых прожилок кленовых листьев, между ними на сцену проливались мягкие солнечные лучи, освещая актеров и декорации.

– Улыбнулся Сигурд, младший сын, – таинственно понизив голос, поведала кукла-рассказчик, – сошел с корабля и пред отцом остановился, голову склонив, сыновний долг отдавая. Затем отверз уста и такую речь молвил, говоря слова доселе неслыханные:

– Не в гости собрался я, отец, и не на прогулку праздную. Хочу осуществить поход особенный, коий давно я уже измыслил. Сколько ни ходили мы в набеги, сколько ни рубились с братом Рагнаром по землям чужим, неприветным, глядь, а богатства не нажили. Не из последних и мы у моря обретаемся, а слухи ходят – есть земли иные, пастбища тучные, города богатые. Там, бают странники, слыханное ли дело – купцам воровать да обманывать невыгодно, сам-три возьмут честным промыслом против наших торгашей на ярманках. Хочу в эти земли отправиться, поискать берега те, что, сказывают, сокрыты от нас морем суровым. Затея моя рискованная, потому никого за собой и не позвал, сгинуть можно очень даже запросто.

– Это тебе многоумие твое нашептало дело неслыханное? – неожиданно взорвался на сцене король, отринув напрочь рассказчика. С этой минуты действие переметнулось сразу на помост, а повествователь скрылся с глаз, занавесив отверстие платочком в клеточку, с синего на зеленое.

– В наших землях, государь, «шибко грамотный» сродни ругательству повелось, о том скорблю безмерно, – сурово молвил молодой Сигурд. – Поход мой обещает трудным быть, но в случае удачи забудем прежнюю жизнь с войнами да бражничаньями, с походами до смерти да погребальными кострами до неба синего. Что до меня, то такая жизнь давно уже душу тяготит, ибо есть у меня, помимо войн да пьянствования, иные устремления.

Куклы на сцене еще некоторое время пререкались на темы извечных споров отцов и детей. Затем король, видимо, уяснил, что спорить с неразумным сыном бесполезно, да и лицо можно потерять в присутствии подданных. Уяснив же, он благословил Сигурда небрежным жестом, смахнув при этом фальшивую слезу (тут сама природа активно вмешалась в действие, пролив на короля обильный дождь с кленовых деревьев, кукла же оказалась неплохим импровизатором).

Поклонившись родителю, Сигурд забрался на свой легкокрылый кораблик – его роль играла раскрашенная доска с фанерным парусом и лошадиной языкастой головой, долженствующей по задумке неизвестного режиссера изображать огнедышащего дракона, – забрался и был таков, не забыв, впрочем, обратиться к народу с кратким словом расставания. С братом Сигурд попрощался тепло, но кратко, видно было, что между ними не было согласия по поводу раздельности маршрута. Братья разъехались, а король с несколькими куклами, усердно изображавшими блестящую свиту и почтительный народ, уселись на лавки, всем своим видом выражая покой и умиротворенное ожидание.

– Много времени прошло, не раз года сменили друг друга, – поведал воротившийся из добровольного изгнания повествователь, – и вот наконец возликовал народ, ибо вдали показался парус – то возвращался из далекого похода Сигурд.

Куклы повскакивали с лавок и радостно загалдели, оборотившись спиной к зрителям. Некоторые потрясали деревянным вооружением, а руководил общим ликованием сам монарх, благосклонно взирая на спешащего к нему отпрыска и помахивая царственной дланью с негнущимися пальцами. Восторги народа умножились многократно, когда обнаружилось, что кораблик младшенького доверху заполнен металлами драгоценными да каменьями самоцветными. Сигурд одарил народ в меру приязней, кого и обошел дарами, а львиную долю сокровищ сгрузили в королевские кладовые угрюмые и неразговорчивые помощники, которых Сигурд привез с собой неведомо откуда. Королю эти люди особого почтения не выказали, зато Сигурду в рот смотрели и каждое его поручение выполняли мгновенно и без рассуждения.