- Тебе нужны деньги? - прямо спросила Аля, внутренне
морщась от омерзения. Одно дело помогать немолодой и не очень здоровой женщине,
которая сама уже не в состоянии изменить свою жизнь, и которая - и за это ей
огромное спасибо! - родила Андрюшу, принесшего столько радости Алиным родителям
и ей самой,- и совсем другое дело - давать деньги здоровому мужику, которому
едва за тридцать. Это уж совсем ни в какие ворота не лезет!
- Мне нужна работа, - ответил Петр. - Такая, на которой
платят достаточно, чтобы я мог прилично жить и снимать квартиру. И матери
помогать.
- Хорошо, - вздохнула Аля, - я посмотрю, чем можно тебе
помочь. Но я ничего не обещаю.
Знакомых у нее было множество, и работу она ему нашла. Оклад
пятьсот долларов. В то время однокомнатную квартиру подальше от центра можно
было, снять за сто пятьдесят, оставшихся денег вполне хватит на еду, пристойную
одежду и помощь Надьке. Вскоре после этого жена Андрея уехала в Германию, Аля
переселилась к брату и решила, что вопрос с Надькой и ее семьей закрыт раз и
навсегда.
Она приезжала в свою квартиру дважды в неделю, забирала
почту, поливала цветы. В один из таких приездов она обнаружила в двери записку
от Петра с номером телефона и просьбой непременно, позвонить. Аля позвонила.
- Ну что же вы пропали, - посетовал Петр, - соседи
сказали, что вы живете где-то в другом месте, ни адреса не оставили, ни
телефона.
- Зачем тебе мой телефон? - сухо спросила Аля.
- Ну как… мы же все-таки не чужие, почти родственники.
И вообще, я к вам привык, а теперь скучаю.
Как он мог привыкнуть за несколько встреч, Аля не понимала.
Но не дать ему номер своего телефона не смогла - не было повода отказать. Да и
зачем отказывать? Парень вроде приличный, ничего не просит, к чему от него
скрываться?
Петр начал названивать регулярно, разговоры были короткими -
о чем им разговаривать-то? О Надькином здоровье да о погоде в Москве, вот и вся
тематика. Потом спросил, могут ли они встретиться. Аля легкомысленно, не
предвидя ничего дурного, сказала, что по понедельникам и четвергам приезжает
поздно вечером на свою квартиру, так что ради бога, если есть надобность во
встрече, в любой понедельник или четверг между двенадцатью и часом ночи он
может ее там найти.
Петр нашел. И с ходу понес какую-то околесицу о неземной
любви.
Аля даже как-то не сразу стала понимать, о любви кого и к
кому он толкует. А когда поняла, начала так хохотать, что слезы потекли.
Почему-то этот хохот взбесил Петра настолько, что он набросился на нее и
попытался раздеть. Хрупкая миниатюрная Аля не сумела бы оказать ему достойного
сопротивления, и ее спасло только то, что она так и не смогла перестать
смеяться. От этого хохота Петр малость подрастерялся и ослабил натиск, что
позволило ей вырваться, выбежать на кухню и схватить огромный нож для разделки
мяса.
- Тронешь меня - зарежу, - заявила Аля, вытирая
свободной рукой слезы.
- Да ты что? Я же тебя люблю, Элла…
- Не меня ты любишь, а мои деньги. Не надо мне голову
морочить.
- Вот ты какая, оказывается, - злобно протянул Петр. -
У тебя только одни деньги на уме. Сволочь!
- Правильно, - кивнула она, перехватывая нож поудобнее.
- Я сволочь! И любить меня не надо. Зачем же любить сволочей? Найди себе
молодую бабу с хорошим характером, а меня оставь в покое.
- Ах вот как ты заговорила? А кто отца до смерти довел?
Из-за кого мать теперь совсем невменяемая сделалась? Все наши несчастья из-за
тебя.
- Так, - кивнула Аля. - Из-за меня. Из-за моей
глупости. И что дальше?
- А дальше ты должна свою вину искупить.
- Как? Выйти за тебя замуж, быстренько умереть и
оставить тебе все вот это? Квартиру, картины, мои украшения, машину, гараж,
деньги. Или как ты себе, это представляешь?
- Ну… это… умирать-то зачем? - пробормотал Петр, явно
не ожидавший таких слов. - Не надо умирать, живи. Я тебя любить буду, спать с
тобой буду, и все такое…
- Какое - такое? - насмешливо переспросила Аля. - С
чего ты взял, что мне спать не с кем?
- Да кому ты нужна, - неосторожно вырвалось у Петра. -
А я бы тебя…
- Все, - жестко произнесла Аля. - Хватит. На работу я
тебя устроила, дальше давай сам, как хочешь. Больше ты от меня не получишь ни
копейки. И мать свою содержать ты будешь сам, я тебе в этом не помощница.
- Ага! Как отца угробить и мать до сумасшествия
довести, так ты первая, а как отвечать - так в кусты, так, да? В общем, так,
Элла. Или ты за меня выходишь, или я тебе такое устрою - мама не горюй!
- Да? И что конкретно ты устроишь?
- А увидишь.
Петр как- то по-детски шмыгнул носом, и Аля снова
рассмеялась, но ее смех подействовал на него как красная тряпка на быка.
- Что, не веришь? - в его голосе слышалась нарастающая
агрессивность.
- Верю. Но давай поговорим как взрослые люди, ладно?
Они так и стояли на кухне, Аля - спиной к окну и с ножом в
руке, Петр - у двери. В такой ситуации предложение поговорить «как взрослые
люди» звучало по меньшей мере нелепо.
- О любви у нас с тобой речи нет и быть не может. У нас
с тобой может быть только договор. Если я выхожу за тебя замуж, твоя выгода
очевидна: ты въезжаешь в эту квартиру, причем живешь здесь один, потому что я
вынуждена жить в семье Андрея. Живешь как кум королю, квартиру снимать больше
не надо, значит, появляются дополнительные деньги. Водишь сюда девок и друзей,
воруешь потихоньку мои вещи, продаешь их и горя не знаешь. Это мне понятно. А
моя-то выгода в чем? Мне это все зачем нужно?
- Так я ж тебе сказал: я тебя любить буду.
- Я слышала. И что это значит для меня?
- Ну так я же тебя трахать буду сколько захочешь.
Хочешь - три раза в неделю, хочешь - каждый день. Даже по два раза. Ты что,
сомневаешься? Я могу.
- Да кто бы сомневался… - вздохнула Аля.
Он был непробиваем в своей самонадеянной тупости. Или тупой
самонадеянности? Вот они, плоды дворовых мифов, на которых воспитываются
мальчишки. Все бабы хотят, чтобы их трахали. Чем больше - тем лучше. За это они
готовы все отдать. Настоящий мужчина должен ежедневно и как минимум два раза
быть способным удовлетворить женщину, иначе он неполноценный. Какой идиот это
придумал? Кому такое в голову могло прийти?
И ведь огромное количество парней в это верят, пока не
поживут с женой хотя бы лет десять и не поймут, что в детстве их обманули.
Дворовое мифотворчество, сколько мужских душ ты искалечило! Сколько мужиков,
поверивших в эти бредни, начинают комплексовать и сходить с ума из-за своей
якобы импотенции! А сколько мужчин начинают ревновать своих жен на пустом месте,
только из-за того, что жены не хотят этой радости каждый день?