Волчий закон, или Возвращение Андрея Круза - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Могилевцев cтр.№ 69

— Есть, — подтвердил Круз. — И я могу дать его — тем из вас, кто приедет сюда, ко мне. Я помогаю только своим.

— Мы же затем и приехали, — встрепенулся шатен. — Мы хотим союза, дружбы! Мы обеспечим вам западную границу!

— Западную границу — это хорошо, — согласился Круз. — И дружба — тоже. Знаешь, парень, — а не посмотреть ли мне самому, какая такая у нас дружба намечается? А ты меня проводишь.

— Конечно, конечно, — пробормотал шатен.

Он не соврал. По дороге — безлюдье, тишина, пустота. Круз подготовился основательно: дрезины, бронесостав, ремонтники, пара танков и БТР на платформах. Сорвал Рината из-под Москвы — кончай с ума сходить, дозоров там хватит. Ринат ворчал: не дали доделать. Уже одно водохранилище спустил, и так удачно, прям озеро сделалось. А три высотки — сам видел! — провалились. Метро, видать, размыло. Так им и надо, крысам подземным. Кто в заразную зону не уберется, всех выбью! Окстись, Ринат, — серьезно играем. Андрей Петрович, там много людей? Много, Ринат. Не совсем хороших, но где хороших найдешь?

Аделина плакала. Снова полез ведь. Обещал не соваться на пару с молодыми, и снова… Помереть захотел. Я ведь знаю, старости боишься. Круз не ответил — а что тут скажешь? Аделина снарядила десяток бабенок — вроде как медсестры и врачи, но глаз наметанный сразу распознает: если нужно, они на тот свет отправят скорей, чем залечат.

И вот теперь, после всех нервов и треволнений — тишь да гладь. Тревожатся одни ремонтники перед каждым мостом. Платформу с танками тянут впереди, проверяют. Пару раз копошились, укрепляли. Но старое держит на диво прочно — для войны строили.

Куда же подевались люди? Кто-то жил к северу от Минска, кочевал по заброшенным городкам. И банды мальчишечьи — неужели все вернулись? У них же система лагерей была, до сих пор всю не раскрыли, потому что никто ее толком не знал.

Обогнули Москву с запада, двинулись к югу. Великие Луки, Витебск. В Оршу въезжали с особой осторожностью, на окраине спустили танки на дорогу, отправили народ прочесывать. Пусто. У вокзального перрона — взорванная дрезина, ржавый пулеметный ствол уткнулся в небо. Кости в лохмотьях. В глазницах проросла трава. Ветер тащит по бетону клок бумаги — желтой, хрупкой.

Круз велел остановиться. Зашел зачем-то на вокзал, глянул на заплесневелые стекла касс, на лепнину у потолка. Пожал плечами: в памяти было пусто и ровно. Остались лишь слова — равнодушные, вычитанные из книги, описывающей странную жизнь человека по имени Андрей Круз, к нынешнему Крузу отношения вовсе не имеющие.

Выбрался наружу, едва не разломив обветшалую дверь. Позвал Рината. Велел оставить дрезину с платформой, БМП, десяток людей, а с остальными двигать на Минск. Стать за первым поясом мин, в город не въезжать, сколько б ни уговаривали и что бы ни сулили. Отправить послов: пусть объявят, что Котлас готов принять всех, пришедших без оружия.

— Но это же наш дом, мы же работали, сделали столько… — залепетал шатен.

— Вы хотели спасения — вот оно. Все пришедшие будут жить и кушать от пуза — и без налоксона. Но умирать за вашу глупость мы не станем, — сказал Круз шатену.

Потом долго стоял на платформе, глядя вслед погромыхивающему составу. Затем забрался на дрезину и приказал двигать — на юг.

Снова — пустота. Молодой лес, заливные луга. Усталая осенняя зелень, уже подернутая янтарем. Покосившиеся, заросшие дома придорожных поселков.

Подле знакомой круглой башни у вокзала пробилась рощица березок. Асфальт перрона взломала трава. Едва глянув на городок волчьего племени, Круз понял — никого. Выгрузили БМП, пошли осторожно, затем осмелели. Люди ушли отсюда, давно ушли. Остался лишь запах отравы — едкий, пряный, щекочущий нервы, тревожный. Люди ушли без спешки — собрали ценное, заколотили двери.

На площади у почты, где когда-то горел праздничный костер и Последыш танцевал с волками, высились три обложенных кирпичами холмика. Один — с крестом. Круз, щурясь, прочитал нацарапанные на жестянке буквы: «Д. Ю. Буевич». Постоял молча, пожал плечами. Где ж теперь твой народ, знахарь? Ушел к новым землям, спокойным и свободным? Или просто рассыпался пригоршней палых листьев, когда не стало воли, державшей их в кулаке? Тебе уже все равно. И мне тоже. Мне всегда было все равно. Если равнодушие считать смертью, я умер давным-давно, еще до того, как погиб мой мир. Дышал, двигался просто потому, что рассудок упорно твердил: «Надо». Теперь уж точно не надо. Усталый старик не нужен даже самому себе. «До скорого», — сказал Круз кресту, уходя.

Память не подвела: хоть петляли час по заросшим проселкам, Круз в конце концов узнал деревню с древним магазином, холмы и реку. А когда тени поползли на восток, нашел кострище и, невдалеке, висящий на веревке скелет в пятнистых лохмотьях. Вынул кабар, обрезал, опустил мягко наземь.

И сказал, глядя в пустые глазницы: «Извини, Михай, что так долго. Но я вернулся — как обещал».

Из ответного письма хранителя Святого города Высокому совету г. Котласа

…Почтенные матери, безусловно, правы: времена изменились. В самом деле, мы больше не воюем, как в прошлые годы, союз наш незыблем. Те, кто теперь надевает знак зрелости, уже не помнят, с чего начиналось. Но именно потому я не могу согласиться с вашим высоким решением и утверждаю: оно, неся сиюминутную выгоду, способно навредить многим грядущим поколениям.

Умоляю: не разрушайте память великого прошлого! Уже сейчас заметно, как умаляется знание о славных героях, спасших наш мир и чудесные знания прошлого. Есть те, кто отрицает даже существование моего великого предка, не говоря уже про Мудреца и Друга Зверей. Есть те, кто недоволен гармоничным, спокойным и совершенным устройством нашей державы и бунтует, желая покинуть предписанное от рождения место. Они не хотят учиться, забывая, что именно нежелание людей занять положенные места погубило старый мир. Они оспаривают право высокорожденных, тех, кого очистило дыхание зимы, кто родился в краях холода, повелевать теми, у кого в жилах течет яд радости, пусть и укрощенный чудесным средством предков. Как ни горестно, у них есть сторонники в самых верхах — Высокий совет знает, о чем я. Они утверждают, что не все располагают средствами, чтобы отправить беременных на север. Но это возражение смехотворно! Должными средствами обладают как раз те, кто занимает положенное высокое место. Кроме того, Воркутинское поселение невелико и неспособно принять всех — что, безусловно, побуждает поднимать цены. Более того, я протестую против направления провинциалов низшего разряда — тем более обогатившихся смутно и нечистоплотно, — на земли Святого управления. Их достойны лишь потомки тех, кто сражался и творил рука об руку с Великим Крузом.

Высокий совет, мы обязаны соблюдать законы предков, пусть даже войны вспыхивают теперь лишь на границах! Низшие должны служить высшим плотью и делом. Высокие матери, вы же знаете: я отнюдь не желаю прослыть закосневшим ретроградом, я охотно принимаю перемены, если они не вредят нашему общему делу. Я согласился, когда Высокий совет предложил отменить право Священного рабства и распустить Суд чистокровия. Я поддержал вас в запрещении свободным волкам поедать смутнорожденных и тусклокровых, тех, кто погряз слишком сильно даже для благословенного эликсира предков.