— Ну и что было дальше, после того, как вы покинули станцию Масельского? — напомнил Харон.
— К коммунистам сунуться в открытую не рискнули, хотя среди них есть верные «Лимбу» люди. Пока связывались с нашими агентами, тебя уже сослали в местную «аномалку». В принципе, после этой новости мы тебя уже практически похоронили, но сигнал радиомаяка указывал, что ты благополучно прошел зону насквозь.
— Это приключение я никогда не забуду.
— Может расскажешь, что там видел?
— Может, — кивнул Харон. — Но не сейчас…
— Короче, снова спустились в метро и по туннелям добрались до станции Малышева, где нарвались на целую свору вот этих вот выродков… — Жданов брезгливо указал на трупы мутантов. — Решили отступить на поверхность. Радиомаяк упрямо говорил, что ты приближаешься к территории завода. Ну а что произошло дальше, ты и сам знаешь…
— Да, дела… — подойдя к костру, апологет стал греть озябшие руки. — Отзови своих людей, майор: пока я с вами, никто из туннелей не нападет…
* * *
— Я принял решение! — неожиданно заявил Харон и, отойдя от костра, пристально посмотрел на майора. — Какие инструкции давал Шмелев по поводу моего сопровождения?
— Ну как… — немного растерялся главный безопасник тринадцатого форта. — Быть на расстоянии, по возможности, не попадаться на глаза, прикрывать от всевозможных опасностей. Если понадобится — отдать свои жизни, но тебя, Глеб, спасти.
— Даже так?
— Я цитирую слова полковника.
— А как там насчет беспрекословного выполнения всех моих приказов?
Лимбовцы недоуменно переглянулись.
— Об этом речи не шло, Глеб.
— Сейчас идет.
— Мы готовы! — особо не раздумывая ответил Жданов. — Мы готовы беспрекословно подчиняться тебе. Приказывай.
— Не пожалеешь впоследствии, майор?
— Нет.
— Что бы я ни приказал?
— Что бы ты ни приказал, Глеб. Я уверен, Шмелев именно этого и хотел от нас, просто ты не согласился тогда в форте взять сопровождение. Твои дальнейшие приказания?
— Мне нужен Фишер!
— Человек Круга?
— Именно он. Тот самый Фишер, который несколько раз удивительным образом оказывался в тех же местах, что и я.
— Видимо, он тоже ориентировался по радиомаяку, — сделал вывод майор. — Шмелев наверняка вставил его в рукоять пистолета по просьбе Круга.
— Как же я сам не догадался, — Харон озадаченно тер переносицу. — Значит, Фишера искать не стоит, он сам придет. Нужно просто сесть и подождать.
Жданов вопросительно посмотрел на апологета.
— Останемся на перроне или двинемся в сторону Спортивной?
— А что там на Спортивной?
— База харьковских сталкеров!
— Нет, останемся здесь. Ни к чему привлекать лишнее внимание.
— Как скажешь, Глеб.
* * *
Конечно, ждать Фишера можно было целую вечность, но Харон чувствовал — наемник обязательно объявится. Что-то произошло за то время, пока он отсутствовал в «аномальной» зоне. Словно лопнула натянутая над мертвым городом невидимая струна. Шестерни пришли в движение в тот самый момент, когда он коснулся холодной рукояти «Гюрзы». Там, в осеннем парке. В фантасмагорическом, постоянно повторяющемся видении. Или чем там оно на самом деле было. Водоворот событий закрутился со страшной силой, и ледяная вода в этом водовороте обязательно окрасится кровью. Своей и чужой.
Наемник объявился на вторые сутки. Осторожно вышел из северного туннеля, предварительно подав условный знак зажатым в руке фонарем. Лимбовцы опустили автоматы.
— Можешь подняться на перрон! — крикнул Жданов и вопросительно посмотрел на Харона.
— Подождите в стороне… — апологет указал на темнеющий невдалеке эскалатор. — Я не хочу, чтобы кто-то слышал, о чем мы будем говорить.
— Мы подождем, Глеб.
Когда лимбовцы ушли, наемник неспешно подошел к догорающему костру.
— А я уж думал, ты не придешь, — усмехнулся Харон.
— Мы тут недалеко, Глеб! — крикнул из темноты Жданов. — Если что, ты только свистни…
Апологет заговорщицки подмигнул наемнику:
— Чья это была гениальная мысль с радиомаяком? Уж, часом, не твоя ли, приятель?
Фишер присел на лежащий у костра рюкзак одного из солдат:
— Нет, не моя, Глеб. Но ты сам посуди, как в таком случае я бы мог тебя находить?
— А я думал, здесь замешана какая-то мистика…
— Брось… — поморщился наемник. — Мы ведь с тобой взрослые люди. Повидали немало на своем веку, чтобы перестать верить во всякую необъяснимую чушь.
— Зачем ты пришел?
— Сказать, что Круг больше не нуждается в твоих услугах. Можешь возвращаться в свой Форт.
«Вот оно! — радостно подумал Харон. — Началось. Гордиев узел разрублен. Мои руки отныне свободны».
Внешне оставаясь совершенно спокойным, апологет тихо спросил:
— Что ж так?
— Потеряно много времени, — пожал плечами Фишер. — Ты слишком долго сидел у фашистов. Обстоятельства изменились. Круг решил не рисковать. Проблему решат кардинально.
— Кардинально, это как?
— Специальный отряд карателей. Они уже сейчас прочесывают харьковские форты. Два сожгли до основания, потому что те отказались подчиняться воле Круга и открывать ворота.
— Не понимаю.
— Да что тут, собственно, не понимать… — раздраженно проговорил наемник. — Каратели входят в форт, предварительно предъявив жетон Круга, и уничтожают всех детей мужского пола нужного возраста.
— Царь Ирод. Избиение младенцев. Круг, как всегда, не оригинален. Вся человеческая история говорит, что подобные методы — начало неизбежного конца.
— Какого конца, Глеб? — Фишер исподлобья рассматривал апологета. — Конец настал уже давно. Мы живем за его пределами. Висим нелепыми кляксами в черном пространстве. Где-то произошел сбой, благодаря которому мы сейчас с тобой разговариваем. Катастрофа должна была уничтожить всех. Понимаешь, ВСЕХ, без остатка.
— Так значит, мы должны стать лютым зверьем, чтобы выжить? Ты пытаешься оправдать своих щедрых хозяев? Сомневаюсь, что Круг оценит твое рвение.
— Круг — это еще не весь Харьков.
— Ого! Какие крамольные слова! Слова отступника!
— Что тебе от меня нужно, Глеб?
— Почему мальчишка должен умереть?
— Я не знаю.
— Врешь!
— Думай, что хочешь.
— Кто эти твои каратели, которые не побоялись сунуться голой задницей прямо в осиное гнездо?