— Мы не можем понять, кто вы.
— Когда-то мы владели всем миром.
— В это очень трудно поверить.
— Но это так.
— Нет, просто вам кажется, что это так. А на самом деле все обстоит совсем по-другому.
— Может, откроешь мне глаза на страшную истину?
Опустившись рядом на корточки, ковбой с сожалением покачал головой:
— Прости, но не в этот раз.
— И все-таки, почему ты выглядишь как человек из далекого забытого всеми прошлого?
— Иллюстрации в книжке, — пожал плечами Локи.
— В какой книжке?
— Которую читает мальчишка.
— Какой еще мальчишка?
— Из-за которого я пришел вывести тебя из этого проклятого места.
Поигрывая пистолетом, Харон тупо рассматривал пористый серый асфальт:
— Я ничего не понимаю…
* * *
— Пойдем, я объясню тебе все по дороге… — предложил Локи. — Во всяком случае, попробую объяснить…
— И куда же ты меня отведешь? — апологет поднялся с асфальта, пряча за пояс так и не выстрелившую «Гюрзу».
— Здесь недалеко, — улыбнулся ковбой. — Ты спрашивал, почему я так странно выгляжу. Ответ очень прост: так меня хочет видеть мальчик, которого ты ищешь. Я незримо следую за ним по пятам. Я могу одновременно находиться в нескольких местах.
— Ты его ангел-хранитель?
— Не только его, но и твой… Разве ты не заметил, что слишком часто выходишь сухим из воды, и дело вовсе не в твоем даре… Но я не могу все время вмешиваться. Нам… запрещено вмешиваться… Можно только… наблюдать.
— Кем запрещено?
— Тебе не понять.
— Какая же в таком случае от тебя польза?
— Я подталкиваю других… тех, кто может помочь… хороших людей… таких, как ты. Вас осталось очень мало, к огромному сожалению. Исчезающий вид… Хотя ты… не совсем человек. Мы даже чем-то похожи. Те, кого вы называете безликими, не могут общаться с людьми. Я же могу с тобой разговаривать только потому, что ты «иной». Не такой, как все. Благодаря своему изъяну, ты можешь со мной говорить, простые люди — нет. Апологеты — мутанты, такие же, как и мы.
— Так значит, ты знаешь об апологетах?
— Да, знаю. Кстати, тебе только кажется, что мы разговариваем. На самом деле мой голос существует исключительно в твоей голове.
Все происходящее отдавало чистейшим безумием. Харон шел по зеленой летней улице в начале марта. Здания вокруг не были разрушены войной. Рядом вышагивал пропахший конским потом ковбой, по какой-то совершенно нелепой причине говоривший на чистом русском языке. Вокруг страна сомнительных чудес. Главное, не остаться здесь навеки.
Перейдя трамвайные пути, они оказались рядом с семиэтажным зданием, облицованным бежевой и светло-голубой плиткой.
«Вулиця Плеханiвська 126/2», — прочел Харон вывеску на углу. На противоположной стороне дороги за железным забором виднелись детская площадка с ярко выкрашенными качелями и турниками.
Парадный вход облицованного разноцветной плиткой здания украшали большие зеркальные буквы, складывающиеся в надпись «Харкiвобленерго». На стеклянной двери белеет бумажка: «Перерыв 12.00–12.45». Где все люди? В отпусках? На загородных дачах? Сейчас апологет был готов поверить даже в это.
— Ты должен защитить мальчика, — неожиданно заявил Локи, резко останавливаясь прямо посреди тротуара.
— Почему именно я? — удивился Харон.
— Потому что больше это сделать некому. Среди всех апологетов меньше всего темного именно в тебе.
— Ну, спасибо…
— Нет, не благодари меня. Ты — просто «белая ворона», которую рано или поздно заклюют свои же сородичи.
— Это предупреждение?
— Скорее, красивая аллегория.
— Ты слишком складно выражаешься для нечеловека.
— Это очень просто. Я беру все слова, образы и понятия прямо из твоей головы.
— Зачем мне защищать какого-то мальчишку?
— Потому что его гибель обернется катастрофой для всех людей.
— Почему?
— Сейчас ты не готов к правде. Пока не готов. Когда я решу, что время пришло, то открою все карты.
— Как в дешевом бульварном романе!
— Думай, что хочешь.
Теперь они шли вдоль каменного забора, обнесенного поверху колючей проволокой. Забор, как помнил Харон, огораживал огромную территорию завода имени Малышева, закрывшегося еще задолго до Катастрофы.
— Приготовься, — предупредил ковбой. — Сейчас мы выйдем из безопасной зоны…
— Что? — удивленно переспросил апологет, неожиданно увидев, как яркие краски вокруг стремительно меркнут.
Вместо сочных насыщенных цветов разливалась унылая серость. На окружающий пейзаж словно излился едкий растворитель. Зеленые деревья превратились в обуглившиеся головешки, ближайшие здания лежали в руинах, у обочины гнили остовы изувеченных временем автомобилей.
— То существо, которое пыталось подчинить тебя своей воле, генерирует особое поле. Все, что находится в его пределах, выглядит так, как выглядело до Катастрофы. Разумеется, это касается только неодушевленных предметов. Сейчас мы вышли из зоны его действия.
— Почему же оно напало на меня? — Харон протер перчаткой запотевшие стекла противогаза — вокруг резко похолодало.
— Ему было скучно, — ответил ковбой. — Хотело поиграть. Это не хищник в обычном понимании слова. Скорее уж глупый, опасный ребенок. Смотри, там невдалеке у линии электропередачи…
Апологет посмотрел, заметив нескольких затаившихся худых существ на длинных кривых ногах.
— Кто это?
— Пришли по наши души.
— Твой револьвер может стрелять?
Локи рассмеялся:
— Может, но он нам не понадобится. Ты сам легко справишься с тварями.
— И можно поинтересоваться, как?
— Помнишь, недавно ты потерял целые сутки своей жизни?
— Помню, — помрачнел Харон. — Даже слишком хорошо помню. Это случилось в туннеле метро в районе Маршала Жукова. Неведомая аномалия уничтожила целую станцию свихнувшихся сектантов.
— То была не аномалия, — ковбой внимательно следил за быстрыми перемещениями худосочных тварей. — То сотворили люди.
— ЧТО?
— Скорее, они сокращают дистанцию. Слишком голодны и оттого особенно безрассудны. Видишь квадратное здание на перекрестке?
— Вижу, это кафе супермаркета «Рост».
— На его крыше гнездо летунов. Разбуди одну особь.
Апологет непонимающе уставился на ковбоя: