Пираты Карибского моря. На странных берегах - читать онлайн книгу. Автор: Тим Пауэрс cтр.№ 85

— Я глухой, ничего не слышу, — объявил бокор.

Клерк побледнел и умоляюще оглянулся на свое начальство:

— Господи помилуй, сэр, он говорит, что собирается испражняться!

Клерки и счетоводы бросились врассыпную, стремясь поскорее выбраться наружу; несколько человек просто выпрыгнули из окон. Но тут Печальный Толстяк увидел сквозь створки двойных дверей маленький внутренний дворик с флагштоком, фонтаном... и травой. Он грузно зашагал в этом направлении.

— Эй, стой, стой! — окликнул его офицер.

Печальный Толстяк продолжал идти, не обращая на него внимания. Офицер выхватил пистолет. Заметив, что на время про него все позабыли, Шэнди бочком стал пробираться вдоль стены.

Ба-бах!

Грохнул выстрел, кровавые брызги полетели во все стороны из спины Печального Толстяка, но пуля даже не пошатнула бокора. Он распахнул двери и вступил на дорожку. Шэнди был совсем рядом.

Офицер отбросил разряженный пистолет, подбежал и вцепился сзади в гиганта, пытаясь втащить его обратно, но сумел только сорвать парусину с его плеч. Когда взору потрясенных зрителей предстал торчащий из спины окровавленный обломок реи, кто-то завизжал от ужаса. Печальный Толстяк сделал еще шаг и ступил на землю Ямайки.

Шэнди следовал за ним по пятам, и когда бокор стал внезапно валиться на спину, он инстинктивно подставил связанные руки, пытаясь поддержать падающее тело.

Зазубренный край железной оковки резанул по веревке, обмотанной вокруг запястий, а в следующий миг Печальный Толстяк уже покоился на земле, запрокинув в небо улыбающееся лицо и раскинув в траве босые ноги. Шэнди рванул ослабевшие путы на руках, они поддались, и он наконец освободился.

Шэнди проскользнул во двор. На выстрел из окон и дверей домов повысовывались люди, многие с пистолетами и саблями наготове. Шэнди понял, что его сейчас неминуемо снова схватят, и тут ему пришла в голову спасительная идея.

Неторопливо, словно выполняя свою обычную обязанность, он подошел к флагштоку, нарочито зевнул и принялся взбираться на деревянный шест, время от времени хватаясь за веревку флага, и уже взобрался до середины столба, когда во двор выбежал офицер.

— Сейчас же спустись! — заорал он.

— И не подумаю! — бросил Шэнди через плечо.

Он добрался уже до самого верха, на котором крепился латунный шар. Шэнди ухватился за этот шар, и британский флаг накрыл его, как капюшоном.

— Принести топор! — закричал офицер.

Но команда явно запоздала. Шэнди начал раскачивать шест все сильнее и сильнее; дерево не выдержало, раздался громкий треск, верхушка флагштока обломилась, и Шэнди вместе с ней взлетел вверх, пронесся над двором и рухнул на черепичную крышу.

Наполовину оглушенный, Шэнди заскользил по скату крыши к водостоку вниз головой, и лишь широко раскинув ноги и прижимаясь к черепице, ему удалось наконец остановиться. Обломок флагштока и несколько черепиц пронеслись мимо и упали вниз.

Страдая от головокружения, Шэнди принялся задом карабкаться вверх по крыше, и когда обломок шеста и черепица загремели, достигнув земли, он уже оседлал конек. Шэнди перелез на другую сторону и, пригибаясь, на полусогнутых ногах пробежал по трещавшей черепице до самого края крыши, рядом с которым росло высокое оливковое дерево, и с легкостью опытного моряка по веткам спустился на землю. По переулку, в который он спустился, как раз проезжал фургон с овощами. Шэнди перемахнул через борт и зарылся в колючую кучу кокосовых орехов.

Он выбрался из фургона, лишь когда тот остановился перед крытым рынком в центре Кингстона. Прохожие бросали на него удивленные взгляды, но он лишь добродушно улыбнулся и пошел прочь. Одежда Харвуда была продрана во многих местах и запорошена красной пылью от черепиц да к тому же усеяна волокнами кокосовых орехов. Поэтому, стараясь не привлекать внимания, он на ходу оторвал подкладку перевязи и выудил пару золотых эскудо, которые зашил туда. Их должно было хватить на приличный костюм и на оружие.

Он остановился, когда ему в голову пришла забавная мысль. Он хмыкнул, сделал еще несколько шагов и снова остановился. «А, черт, — сказал он себе, — почему бы и нет? В конце концов денег хватит. Да, пожалуй, куплю заодно и компас».

То, что наступала рождественская ночь, только подчеркивало всю экзотичность этой земли: от привычных домашних запахов теплого пунша, жареной индейки и сливового пудинга гости лишь острее осознавали странность пряных ароматов, приносимых морским бризом из джунглей. Желтый свет ламп и скрипичная музыка, струившиеся из окон, тут же поглощались тьмой и пальмами, которые раскачивались, шурша и потрескивая под теплым тропическим ветерком. В пышных нарядах, сшитых по последней моде Старого Света, гости чувствовали себя здесь неловко и напряженно, и потому смех звучал натянуто, а остроумие казалось искусственным.

Однако на званый вечер Джошуа Хикса народу прибыло много. До всех дошли слухи, что сам Эдмунд Морсилла будет на приеме, и большинство денежных мешков Ямайки лишь из-за этого соизволили принять приглашение.

Хозяина дома прямо-таки переполняла радость, что вечер удался. Он мелькал то в одном конце бального зала, то в другом, целуя ручки дамам, следя за тем, чтобы бокалы не пустели, смеясь остротам. Хикс озабоченно озирался по сторонам, поправлял одежду и нервно оглаживал ухоженную бородку.

К восьми часам перед домом выстроилась целая очередь экипажей прибывших гостей. Себастьян Шанданьяк оказался не в состоянии приветствовать каждого гостя лично — хотя он и постарался лично встретить Эдмунда Морсиллу, пожать его огромную руку. Вот так и получилось, что один из гостей проник в дом, никем не замеченный. Он прошел к столу, где уже стояла огромная хрустальная пуншевая чаша. Его внешность не привлекла ничьего внимания. Ведь откуда приглашенным гостям было знать, что его парик, шпага и бархатный кафтан были приобретены лишь сегодня в полдень на пиратское золото. Правда, он ходил с морской раскачкой, чего едва ли можно было ожидать от элегантно одетого джентльмена, и может быть, его рука в лайковой перчатке слишком часто ложилась на эфес шпаги. Но здесь в конце концов был Новый Свет, и многим вдали от дома приходилось приобретать странные привычки. Слуга, разливавший пунш, подал ему полный бокал, не проявив к нему интереса.

Шэнди взял бокал и сделал глоток, неторопливо оглядывая зал. Определенного плана у него пока не было. Он собирался выяснить, кто из собравшихся является Джошуа Хиксом, отвести того куда-нибудь в сторонку и заставить сказать, где находится Бет Харвуд, освободить ее, объяснить ей ситуацию, а затем уже попытаться выбраться с острова.

Горячий пунш, кислый от лимона и пряный от корицы, напомнил Шэнди рождественские вечера его юности, когда они с отцом торопились с покупками по заснеженным улицам какого-либо города Европы, куда закидывала их судьба, в гостиничный номер, где отец принимался готовить рождественский ужин и выпивку у огня, отражавшегося многочисленными искорками в стеклянных глазах развешанных по стенам марионеток. Эти воспоминания не были особенно приятны, поэтому Шэнди прогнал их и заставил себя сосредоточиться на происходящем.