Яд-шоколад - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Степанова cтр.№ 55

Ее глаза… В них промелькнуло что-то, и они тут же помертвели от беспредельного ужаса.

И так же неожиданно черты лица разгладились. Это было то же самое лицо и одновременно другое. Катя поклясться в этом была готова — те же черты — лоб, щеки, нос, глаза, темные волосы, но…

Губки сложились бантиком, в глазах появилось невинное выражение любопытства, детской непосредственности и абсолютной наивности, если не сказать больше — какого-то младенческого идиотизма.

Мальвина улыбнулась светло и произнесла:

— Все хорошо.

Катя чуть не упала. Гущин… он никак не мог понять, что происходит. Он даже снова оглянулся, ища в цеху невесть откуда взявшегося тут ребенка. Потому что «все хорошо» сказал именно ребенок — девочка лет семи, которая страшно шепелявила.

Мальвина коснулась пальцем руки Кати и спросила:

— Ты кто?

— Мальвина, что с вами? Вам плохо? — хрипло спросил Гущин.

— Мальвина ушла. Ее тут нет.

— То есть куда… вы что это шутить с нами вздумали…

— Федор Матвеевич, подождите секунду, — Катя разглядывала стоявшее перед ней существо. — Я Катя. А ты кто?

— Я Ласточка, — прошепелявила девочка.

— Тебя зовут Ласточка?

— Да.

— А кто тебя так зовет? Мальвина?

— Нет. Да. Все. Они все.

— Она что, спятила моментально? — тихо спросил у Кати Гущин.

— Я не знаю, — ответила Катя тоже шепотом. — Но это точно не Мальвина, вы послушайте, как она разговаривает.

— Мальвина ушла, — повторил ребенок. — Она испугалась.

— Кого она испугалась? Тебя?

— Нет, — девочка засмеялась.

Этот смех… детский смех в шоколадном цеху — громкий, заразительный, такой озорной…

Внезапно он затих. Слышалось лишь бульканье шоколада в чанах и шипение растекающейся шоколадной жижи.

— Хочу конфет, — произнесло существо.

Катя полезла в сумку и достала карамельку, она всегда носила с собой фруктовые леденцы. Протянула. Заметила, что рука дрожит — так в зоопарке мы протягиваем лакомство странному непредсказуемому зверьку, который может и полакомиться из ваших рук, и откусить всю руку.

— Шоколадных, — уточнила Ласточка. — Ой, тетя пришла.

В дверях цеха темперирования застыла высокая фигура точно в таком же зеленом комбинезоне с капюшоном.

Вера Сергеевна Масляненко спросила:

— Что тут происходит?

— Это вы нам объясните… ваша дочь… она как-то очень странно себя ведет, — Гущин с трудом нашел нужные слова.

Вера Сергеевна поднесла руку ко рту.

— О боже… это опять… это опять случилось…

— Я Ласточка, — пропел ребенок. — Все хорошо, я Ласточка.

— Да, да, Ласточка моя, ты моя Ласточка, — голос Веры Сергеевны дрожал. — Ты моя девочка…

— Ласточка, а где сейчас Мальвина? — спросила Катя.

— Не надо с ней говорить, она не в себе, я ее сейчас уведу, — Вера Сергеевна подошла к дочери. — Не видите, она не в себе. Я потом вам все объясню. Сейчас ей лучше уйти.

— Подождите, — сказал Гущин и кивнул Кате, — спрашивай, что хотела.

— Ласточка, все хорошо, — Катя старалась говорить очень спокойно, хотя давалось это с трудом, — а где сейчас Мальвина?

— Ее нет. Она ушла, — ребенок повторил то же самое, но уже капризно, с вызовом.

— Куда она ушла? Она тут, на фабрике?

— Я не знаю. Но это хорошо, что она ушла.

— Почему?

— Потому что так нужно.

— Но Мальвина вернется к нам?

— Да. Только это плохо.

— Почему плохо, Ласточка?

— Потому что он ищет ее.

— Кто он?

— Андерсен.

— Сказочник? Ты любишь сказки?

— Нет. Андерсен. — Ребенок обвел их невинно веселым взором. Потом личико его стало печальным. — Он вас убьет. Он вас всех убьет.

— Почему он нас убьет?

— Потому что он всех убивает.

— За что?

— Он плохой. Бойтесь его.

— Андерсена сказочника?

— Да, — ребенок вздохнул. — Я всегда прячусь.

— Ты видела его?

— Да.

— А Мальвина видела его?

— Я не знаю. Я его боюсь. Я прячусь. Не отдавайте меня ему.

— Мы не отдадим, Ласточка…

— Не отдавайте меня ему! Только не пускайте его сюда-а-а-а!!!! — Ребенок начал плакать, затем плач перешел в рыдания взахлеб.

— Прекратите, видите же, она не в себе! Ласточка, девочка моя, — Вера Сергеевна, оттолкнув Катю, ринулась к Мальвине, обняла ее крепко, словно пытаясь объятиями заглушить эти рыдания, наполнившие цех темперирования. — Все хорошо, все хорошо… тебя никто не обидит… ну тихо, тихо… успокойся.

— Он не может жениться, он злой… очень злой поэтому!!!

— Ласточка, что ты сказала? — воскликнула Катя. — Где ты видела Андерсена, когда? Сегодня, тут, на фабрике?

Вера Сергеевна одной рукой крепко прижала дочь к себе, а другую руку подняла, словно щитом защищаясь, словно умоляя…

В цеху темперирования стало очень тихо. То есть по-прежнему работали все автоматизированные поточные линии. Но никто из них даже не замечал сейчас этого фонового шума. Царила могильная тишина.

— Мама, мне душно, ты меня задушишь, что ты в меня так вцепилась.

Это сказала Мальвина.

Руки Веры Сергеевны бессильно упали. Мальвина медленно стащила с головы зеленый капюшон. Обернулась.

Лицо ее снова было прежним. И говорила она нормально, как обычно. Только по лицу ручьем тек пот. Темные волосы промокли, слиплись от влаги.

— Что вы на меня все так смотрите? — спросила она.

— Вам было нехорошо, — тихо сказал Гущин. — Сейчас вам уже лучше, да?

— Голова гудит. Мама, я же говорила, мне не стоило приезжать сюда, тут так пахнет, так нестерпимо воняет!

Она снова смотрела туда — в дальний конец цеха.

Катя обернулась — там стоял Феликс. Никакого защитного комбинезона на нем — черный сюртук с кружевным жабо, замшевые сапоги, бархатный жилет — костюм антикварного гота среди современных поточных линий кондитерского цеха смотрелся невероятно, словно шоколадную фабрику посетило привидение из прошлого.

— Сынок, хорошо, что ты приехал так быстро, — сказала Вера Сергеевна. — Помоги сестре, позаботься. Это опять случилось.