Джоконда и Паяц - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Солнцева cтр.№ 17

Колбин, не поднимая глаз, цедил чай. Он проигнорировал вопрос подчиненного. Лавров дерзит, ему плевать на субординацию, а все потому, что Глория его поощряет.

– Санта, принеси бутерброды, – распорядилась она, сглаживая конфликт. – Господин Лавров голоден.

– Я пойду на кухню, пожалуй, – злобно покосился тот на Колбина. – Не буду вам мешать.

– Иди, – кивнула она.

Роман обратил внимание на роскошный букет роз в вазе, на недопитую бутылку шампанского и открытую коробку конфет, которые стояли на столе.

«Небось опять свататься приехал, – подумал он, сжимая кулаки. – Дать бы ему по роже! Да обстоятельства не позволяют. Устраивать драку в доме у Глории невежливо».

– Поговорим! – пообещал он Колбину, удаляясь.

Тот запыхтел, предчувствуя недоброе. Ночью на дороге ослепленный фарами Лавров никак не мог заметить ни номеров, ни марки автомобиля, который пытался его сбить. Но виновник неудачного покушения нервничал. Рома далеко не глуп. Он наверняка заподозрил шефа в нападении, застав его здесь. Правда, доказательств у него нет. Одни домыслы.

– И часто он к тебе заглядывает на огонек? – недовольно спросил Колбин.

– У нас деловые отношения, – холодно произнесла вдова. – Лавров отвечает за мою безопасность.

Глория, одетая в длинное красное платье, раздражала его своей красотой и недоступностью. Она опять водит его за нос, не говорит ни «да», ни «нет». Смеется над ним, дразнит. Ей нравится держать компаньона на коротком поводке. А тут еще Лавров пожаловал… черт его не берет!

Петр Ильич был озадачен своим поступком на шоссе. Он не ожидал от себя такой прыти. Но грех было не воспользоваться случаем, который судьба дает в руки.

«Я не собирался его убивать, – оправдывался Колбин. – Я только хотел проучить нахала!»

На протяжении всего «романтического ужина» он вел напряженный диалог со своей совестью. Впрочем, существует ли совесть? Или ее выдумали люди, чтобы мучить себя и других?

Появление соперника окончательно испортило Петру Ильичу настроение. Он надеялся, что у Лаврова серьезная поломка машины и тот будет вызывать эвакуатор. А ну как начальник охраны вздумает устроить ему разборки? Начнет возводить на него поклеп?

– Пожалуй, мне пора, – заявил он, отставляя чашу. – Темно, а мне еще домой ехать.

Он рассчитывал на предложение остаться на ночь, даже нарочно выпил бокал вина, – но Глория промолчала.

– Я не очень хорошо вожу, – не сдавался жених. – А после шампанского тем более.

– Гаишники тебя не остановят, – улыбнулась хозяйка. – Я гарантирую.

О, как она порой бесила его! Смотрит, будто рентгеном просвечивает.

– Завтра рабочий день, – кивнул он в сторону двери, за которой скрылся Лавров. – Скажи Роме, чтобы не опаздывал.

– Я как раз собиралась просить тебя об одолжении…

У Колбина внутри будто бомба взорвалась. Он догадался, о чем она станет его просить, и понимал, что не сможет отказать. А должен был бы.

– Насчет Ромы? Он тебе нужен?

– На денек, – кивнула Глория. – Думаю, вы обойдетесь?

– А если нет, то что?

– Имеешь право уволить его за прогул. Придется взять его к себе… телохранителем.

Она знала уязвимое место гостя и сознательно шантажировала его.

– Да я не против, – пошел на попятную Петр Ильич. – Я только «за». Давно бы обзавелась парочкой охранников. Я же предлагал. Оплата за счет фирмы.

– Мне Санты хватает. Просто возникла непредвиденная ситуация. Хочу прояснить.

«Без Лаврова никак нельзя?» – крутилось на языке Колбина. Но он, естественно, промолчал.

Оскорбленный и встревоженный, он попрощался с хозяйкой и вышел во двор, к машине.

Глория стояла на крыльце и махала ему рукой. Санта открыл ворота. Петр Ильич с трудом выехал. Из-за припаркованного «туарега» было не развернуться, и пришлось сдавать задом. Он проделал этот маневр так неуклюже, что развеселил великана. Прелестная вдовушка, вероятно, тоже насмехается над ним. Проклятие!

Колбин подумал о предстоящем пути в темноте, по узким проселкам, и окончательно скис.

«Глория специально купила джип, чтобы угодить своему хахалю, – думал он, старательно держась колеи. – Теперь Лаврову нет нужды брать служебный внедорожник, и он может мотнуться за город когда угодно. Ясно, зачем он понадобился Глории. По той же причине, что и другим бабам нужен мужик на ночь».

– Они обманывают меня, – сжав зубы, промычал Петр Ильич. – Оба!

С тяжелыми мыслями он добрался до того места, где чуть не превратился из законопослушного гражданина и порядочного человека в преступника и убийцу.

– О Боже!..

Глава компании притормозил и, глядя на белеющие в свете фар стволы берез, украдкой перекрестился. Словно кто-то мог наблюдать за ним и уличить в злых намерениях…

Рафик поджидал Кольцову, в нетерпении потирая влажные ладони. Он волновался.

Алина, сияя белозубой улыбкой, выпорхнула из салона красоты. Короткое белое манто открывало ее безупречные колени и икры. Светлые волосы блестящей волной падали на спину.

– У меня в запасе не больше десяти минут, – предупредила она художника. – Мы с мужем идем в театр. У него сегодня свободный вечер.

– Ты любишь его?

– Театр?

– Спортсмена своего, – понуро вымолвил Грачев.

– Я бы никогда не вышла замуж без любви.

– Что-нибудь пишешь?

– Нет, – вздохнула Алина. – Счастье не способствует вдохновению. Я пишу стихи, только когда страдаю.

– У меня все наоборот.

Она взглянула на золотые часики, подаренные ей хоккеистом, и поторопила Рафика.

– Ты обещал сказать что-то важное.

Он любовался Алиной и подбирал правильные слова, которые бы дошли до ее сознания.

– Тебе нельзя позировать Артынову, – наконец заявил он. – Он ведет себя неадекватно. Он…

– Опять ты за свое, Раф!

Никто так не называл его. Только она. Он не видел женщины красивее и тоньше Алины. Почему же она не понимает его? Или не хочет понимать?

Ее глаза под нервными дугами бровей казались чистыми, словно просвеченная солнцем бирюза. Изящный овал лица, правильный нос, маленькие розовые губы. Если забыть о современной одежде, то можно принять Алину за даму, сошедшую с картин Филиппо Липпи или Рафаэля Санти. Неудивительно, что Артынов предложил ей позировать. Такой натурщицы у него еще не было.

Погибшая Ольга Слободянская уступала Кольцовой в цвете волос, округлости форм, мягкости черт, и то Семе удалось написать с нее дивную Венеру.